Friday, May 23, 2014

1 Г.Ф.Доброноженко Коми деревня в 30-е годы XX века политические репрессии и раскулачивание

Федеральное агентство по образованию ГОУВПО «Сыктывкарский государственный университет»





Г.Ф. Доброноженко
Коми деревня в 30-е годы XX века: политические репрессии и раскулачивание
Сыктывкар 2007




https://drive.google.com/file/d/0B96SnjoTQuH_cGJjcFVKdTJtTzg/edit?usp=sharing






УДК 947:343.43(470.13-22) «193» ББК 63.3(0)61 Д56

Печатается по постановлению редакционно-издательского совета Сыктывкарского университета
Научный редактор: доктор исторических наук, профессор Н.А. Ивницкий

Доброноженко Г.Ф.
Д 56 Коми деревня в 30-е годы XX века: политические репрессии и раскулачивание. Сыктывкар: Изд-во Сыктывкарского ун-та, 2007. 324 с.


ISBN 978-5-87237-562-3


Исследование посвящено одному из переломных и трагических со­бытий послереволюционной отечественной истории — процессу «со­циалистического раскрестьянивания» в форме массовых политических репрессий против сотен тысяч крестьян в конце 20-х — первой поло­вине 30-х годов XX века. Впервые в исторической науке в широких хронологических рамках автор рассматривает проблемы «кулацкой опасности» и классовой принадлежности в большевистской идеологии, эволюцию признаков «классово чуждых элементов» в законодательст­ве и политической практике. В исследовании анализируется норматив­но-правовое обеспечение раскулачивания и политических репрессий в ходе коллективизации, налоговых и заготовительных кампаний, рас­крывается механизм осуществления репрессий, применяемых как вне­судебными, так и судебными органами.
УДК 947:343.43(470.13-22) «193»  ББК 63.3(0)61
2006425327
ISBN 978-5-87237-562-3
© ДоброноженкоТ.Ф., 2007 © Сыктывкарский ун-т, 2007
2006425327
Содержание
Введение......................................................................................................5
Классовый враг в крестьянстве: проблемы классовой
принадлежности в большевистской идеологии...................................5
«Кулак» в интерпретации партийных и советских работников ... 22 «Кто кулак, а кто труженик в коми деревне»: крестьяне < о критериях социальных групп...................................................,........29
1.1928-1929 гг.: «Решительное хозяйственное вытеснение капиталистических элементов деревни»...........................................33
Классовые лозунги большевиков: «спекулянт и кулак есть враг Советской власти»................................................................................33
Классовые признаки «кулака» в законодательстве и решениях региональных органов власти..............................................................38
Налоговые и заготовительные кампании........................................63
Политические репрессии против кулаков и начало раскулачивания......................................................................90
2. Первая половина 19Э0 г.: «Лозунг ликвидации кулачества становится главным»..........................................................................108
Разработка механизма осуществления политики «ликвидации кулачества как класса» и нормативно-правовое обеспечение политических репрессий по решению судебных органов...............108
«Мы перешли к политике ликвидации кулачества как класса»: административное раскулачивание...................................................141
Политические репрессии и раскулачивание по решению судебных органов..........................................................153
Временное отступление: «Мы забежали слишком далеко!»......157
3. Вторая половина 1930-1932 гг.: Политика «Ликвидации кулачества как класса» и репрессии продолжаются.....................165
Нормативно-правовое обеспечение раскулачивания и массовых политических репрессий против кулака.......................166
Кулаки, раскулаченные, зажиточные, подкулачники: признаки «классово-чуждых элементов».........................................189
Налоговые и заготовительные кампании.....................................213
3
Раскулачивание и политические репрессии: административные меры воздействия и привлечение к судебной ответственности кулаков.................................................................................................242
4.1933-1935 гг.: «Разгром остатков кулачества»............................252
«Классовый враг в новой маске»...................................................256
«Признаки явно и скрыто кулацких хозяйств»............................ 263
Выполнение кулаками хозяйственно-политических кампаний..280 Политические репрессии и ликвидация единоличных хозяйств................................................ 308
Заключение............................................................................................ 320
4
ВВЕДЕНИЕ
Классовый враг в крестьянстве: проблемы классовой принадлежности в большевистской идеологии
В.Й. Ленин о классовом противнике пролетариата: крестьян­ская буржуазия, или мелкобуржуазное крестьянство?11 Для мар­ксизма характерно отношение к крестьянству, ведущему мелкотовар^ ное производство, как к мелкой буржуазии. «Мелкий товаропроизво­дитель, хозяйничающий при системе товарного хозяйства, — вот два признака, составляющие понятие «мелкий буржуа», — писал В.И. Ле­нин1. Мелкотоварный, мелкобуржуазный характер крестьянского хо­зяйства порождал двойственную природу крестьянства: «В качестве владельца средств производства он является капиталистом, в качестве работника — своим собственным наемным работником»2.
Марксисты никогда не переставали верить в то, что организация крупного коллективного производства в сельском хозяйстве является условием социализма. «Наша задача по отношению к мелким крестья­нам, — писал Энгельс, — состоит прежде всего в том, чтобы их част­ное производство, их собственность перевести в товарищескую»3. Кре­стьяне могут быть союзником пролетариата в социалистической рево­люции только в том случае, если перестанут верить в крестьянскую собственность. Пока это не произойдет, «мелкие крестьяне будут са­мыми ярыми собственниками и заклятыми врагами всего, что отда­ет коммунизмом»4.
Оценка крестьянства как мелкобуржуазного класса, чей хозяйственный ук­лад постоянно воспроизводит капиталистические отношения и потенциально угрожает социализму, определила органичное неприятие большевиками само­стоятельного крестьянского хозяйства,        ч      ; -Щ.
*См. подробнее: Доброноженко Г.Ф. Классовый противник диктатуры про­летариата: крестьянская буржуазия или мелкобуржуазное крестьянство (идео­логия и практика большевизма 1917-1921 гг.) // Рубеж: Альманах социальных исследований. 1997. № Ю-11. С. 144-152.
1 Ленин В.И. Поли. собр. соч. М., 1973. Т. 1. С. 413.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М., 1965. Т. 48. С. 54. См. также Ле­нин В.И. Т. 38. С 361-369; Т. 39. С. 277-278; Т. 40. С. 303-304.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Т. 32. С. 518.
4 Маркс К., Энгельс Ф. Т. 27. С. 106.
5
После февральской революции 1917 г., давая оценку моменту и анализируя расстановку классовых сил, Ленин приходит к выводу: «Буржуазно-демократическая революция закончена. У власти буржуа­зия...» и дальше продолжает: «...а масса крестьянства разве не состав­ляет тоже буржуазию иного слоя, иного рода, иного характера»1. «По­ворот всей мелкой буржуазии к поддержке буржуазии, к зависимости от нее, к боязни обойтись без нее» Ленин считал вполне закономер­ным. «Мелкая буржуазия в жизни зависит от буржуазии, живя сама по-хозяйски, а не по-пролетарски (в смысле места в общественном произ­водстве)», она «и в образе мысли идет за буржуазией», «мелкая бур­жуазия всецело им сдалась»2., Ленин неоднократно повторяет, что при определении перспектив развития революции «было бы глубочайшей ошибкой забывать... факт классового сотрудничества буржуазии и крестьянства», «классовое родство мелких и крупных буржуа»3.
В апреле 1917 г., в условиях, когда «буржуазно-демократическая революция закончена», Ленин нацеливает партию «на развитие рево­люции в деревне, а не на ее затухание»4. В новой аграрной программе большевиков, рассчитанной на «создание прочных предпосылок к пе­реходу на путь социалистических преобразований», Ленин впервые поставил вопрос о том, что следует делать крестьянам с конфискован­ной помещичьей землей, и сформулировал идею необходимости соз­дания в земледелии общественных хозяйств: «мелкое хозяйство при сохранении товарного хозяйства и капитализма не в состоянии изба­вить человечество от нищеты масс, надо думать о переходе к крупно­му хозяйству на общественный счет и браться за него тотчас»5. ... .
Классовые задачи пролетариата на новом этапе революции опреде­лялись Лениным исходя из сформулированного им нового классового деления крестьянства. В крестьянстве Ленин выделяет «батраков, наем­ных рабочих и беднейших крестьян («полупролетариев»), с одноц сто­роны, и крестьян зажиточных и средних (капиталистов и капиталисти-ков), с другой6. Ленин подчеркивал «необходимость разделять линию мелкой буржуазии и наемного пролетариата», «бесповоротное отделе­ние пролетарских элементов от мелкобуржуазных»7.
1 Ленин ВЛ. Т. 31. С. 133, 135.
2 Ленин В.И. Т. 31. С. 140,156,242.
3 Ленин В.И. Т. 31. С. 135; Т. 32. С. 385.
4 Ленин В.И. Т. 31. С. 241.
5 Ленин В.И. Т. 31. С. 272.
6 Ленин В.И. Т. 31. С. 165.
7 Ленин В.И. Т. 3.1. С. 140,248,252.
6
После октябрьского переворота 1917 г. Ленин подтверждает данное им ранее классовое деление крестьянства: «Среди крестьянства есть трудовое крестьянство и мелкобуржуазное: трудовое крестьянство эксплуатируется другими, мелкобуржуазное живет как мелкий собст­венник, за счет чужого труда» (т. 36: 274).
Таким образом, в крестьянстве Ленин выделает два класса: «класс полупролетариев» (батраков и беднейших крестьян) и «мелкобуржуазный класс» (средних и зажиточных крестьян). Только полупролетариев Ле­нин считает «трудовым» крестьянством. Все остальные — эксплуата­торы, «живущие за счет чужого труда».
Задолго до реальной социалистической революции Ленин опреде­лил «революционные и контрреволюционные силы» в крестьянстве: «если революция может победить, то исключительно благодаря союзу про­летариата с действительно революционным, а не оппортунистическим крестьянством», российскому пролетариату предстоит сделать шаги в сторону социализма, «опираясь только на сознательность и организо­ванность большинства рабочих и беднейших крестьян», «из крестьян­ской массы только зажиточное и среднее крестьянство обязательно станет оппортунистичным и даже впоследствии реакционным»1.
В борьбе против частной собственности, за социализм неизбежным являются «идейный и политический разрыв между сельским пролета­риатом и крестьянской буржуазией», «классовая борьба сельскохозяй­ственного пролетариата против зажиточного крестьянства» («кресть­янской буржуазии»), «классовая борьба пролетариата за социализм с самой демократической и республиканской буржуазией и мелкой бур­жуазией»2.
Приведем еще два высказывания Ленина, в которых дается развер­нутая характеристика лозунгов партии в отношении крестьянства и несколько иная характеристика противников пролетариата в борьбе за социализм:
«Вместе с буржуазным крестьянством против остатков крепостни­чества, против самодержавия, попов, помещиков, вместе с городским пролетарием против буржуазии вообще и буржуазного крестьянства в частности»3.
1 Ленин В.И. Т. 14. С. 52, 53, 151; Т. 31. С.188.
2 Ленин В.И. Т. 7. С. 230; Т. 11. С. 74,291; Т. 31. С. 426.
3 Ленин В.И. Т. 9. С. 194.
7
«Вместе с крестьянам ^хозяевами против помещиков и помещичь­его государства, вместе с городским пролетариатом против всей бур­жуазии и всех крестьян-хозяев»1.  ■
Таким образом, в характеристике противников пролетариата Ленин с легкостью совершил переход от понятия «крестьянская буржуазия» к понятиям «мелкая буржуазия», «буржуазное крестьянство», «кре­стьянин-хозяин», как бы не замечая всей сомнительности замены од­ного другими. Что же понимается под термином «крестьянин-хозяин»? Однозначный ответ дает сам Ленин: «Крестьяне. Кто эти крестьяне по своему классовому положению? Мелкие хозяева и хозяйчики», и еще: «...крестьяне — это класс мелких хозяйчиков», «мелкая буржуазия, мелкие хозяева — это то, что в России составляет подавляющее боль­шинство населения— крестьянство»2.
В этой замене понятия «крестьянская буржуазия» на понятие «крестьянин-хозяин» вся суть последующей политики большевиков в деревне после побе-. ды социалистической революции.
После прихода к власти большевиков в работах Ленина в жесткой и однозначной форме дается характеристика «врагов революции» (народа, советской власти): «Наш главный враг — это мелкая буржуазия, ее навыки, ее привычки, ее экономическое положение», «мелкий собст­венник, мелкий капитал — наш враг», «мелкие хозяйчики, мелкие соб­ственники помогли пролетариату скинуть помещиков и капиталистов, но дальше, на пути социалистических преобразований, пути с ними у большевиков разные»3.
Мелкой буржуазии (мелким хозяйчикам, мелким собственникам), которые сопротивляются всякому государственному вмешательству, была объявлена «самая решительная и беспощадная война»4.
С 1918 г. Ленин впервые стал широко использовать термин «кулак» для обозначения сельской буржуазии, сельских эксплуататоров. Кула­кам большевики объявили «последний и решительный бой»: «Кулаки — бешеный враг советской власти. Либо кулаки перережут бесконеч­но многих рабочих, либо рабочие беспощадно раздавят восстание ку­лацкого, грабительского меньшинства народа против власти трудя­
1 Ленин В.И. Т.П. С. 291.
2 Ленин В.И. Т. 14. С. 206; Т. 31. С. 301; Т. 43. С. 135.
3 Ленин В.И. Т. 36. С. 254,255, 265.
4 Ленин В.И. Т. 36. С. 265, 294.
щихся... Кулаки — самые зверские, самые грубые, самые дикие экс­плуататоры... Беспощадная война против кулаков! Смерть им!»1.
Ленин неоднократно обращался к разъяснениям, кто такой «кулак»: всякий крестьянин, который собрал хлеб своим трудом и даже без применения наемного труда, но прячет хлеб, превращается в эксплуа­татора, кулака, спекулянта2. Объявив всех крестьян, владельцев хлеба, срывающих хлебную монополию, «кулаками, мироедами, спекулянта­ми», большевики в то же время признают, что «по наклонности своей спекулянтом является всякий крестьянин, имеющий возможность на­житься и воспользоваться на отчаянной нужде и мучительном голо­де...», «только деревенская беднота хлебом не торгует», «крестьянская среда настроена по-кулацки»3.
С введением продовольственной диктатуры и комбедов «кулак» превращается в массовую группу сельского населения. Крестьянин, который осмеливался выразить сомнение относительно новой больше­вистской политики, не говоря уж о сопротивлении или защите своей собственности, автоматически получал ругательную кличку «кулак». Крестьянские мятежи против советской власти, охватившие страну летом 1918 г., сразу же были названы «кулацкими»4.
С этого момента существовала прямая зависимость между боль­шевистскими попытками властвовать в деревне и крестьянским со­противлением. Чем усерднее большевики старались насадить «ком­мунистические» отношения в деревне, тем жестче было сопротивле­ние крестьян.
С конца 1918 г., когда попытка внедрить социализм при помощи ударной тактики провалилась и комбеды были распущены, Ленин при­знает, что в ходе ожесточенной классовой борьбы в деревне «товари­щи часто проводили принуждение против середняка», «удары, кото­рые предназначались для кулаков, падали на среднее крестьянство. Здесь мы погрешили чрезвычайно», «насилие по отношению к средне­му крестьянству представляет из себя величайший вред»5.
Ленин открыто заявил, что «теоретически мы сошлись, что средний крестьянин — не враг наш, что он требует к себе особого отношения», необходимо быть «чрезвычайно осторожным в нашем отношении к
1ЛенинВ.И.Т. 37. С. 40, 41.
2 Ленин В.И. Т. 37. С. 447, 501, 509.
3 Ленин В.И. Т. 36. С. 510; Т. 37. С. 16, 416. 4ЛенинВ.И. Т. 37. С. 313.
5 Ленин В.И. Т. 38. С. 146, 196,200.
9
Среднему крестьянству и к мелкой буржуазии»1. По существу выдви­гается новая стратегическая линия партии в вопросе о союзниках про­летариата в революции. Эта линия (третий лозунг в отношении кресть­янства*) была четко сформулирована В.И. Лениным: «Уметь дости­гать соглашения со средним крестьянином — ни на минуту не отка­зываясь от борьбы с кулаком и прочно опираясь только на бедноту»2.
С принятием курса на умиротворение среднего крестьянства Ленин неоднократно обращается к характеристике социально-экономических признаков этого слоя: «Он [средний крестьянин. — Г.Д.] отличается от кулака тем, что не прибегает к эксплуатации чужого труда... живет своим хозяйством, которому хлеба приблизительно хватает, который не кулачествует, но который к бедноте не принадлежит»3.
И еще: «Середняк — это такой крестьянин, который не эксплуати­рует чужого труда, не живет чужим трудом, не пользуется ни в какой мере никоим образом плодами чужого труда, а работает сам, живет собственным трудом»4.
Чуть позже (в 1920 г.) Ленин даже допускает* что середняцкое хо­зяйство может прибегать к найму рабочей силы: «под «средним кре­стьянством» в экономическом смысле следует понимать мелких зем­ледельцев, которые владеют на правах собственности или аренды не­большими участками земли, но все же которые, во-первых, дают... не только скудное содержание семьи и хозяйства, но и возможность по^ лучить известный излишек, способный, по крайней мере в лучшие го­ды, превращаться в капитал, и которые, во-вторых, прибегают доволь­но часто (например, в одном хозяйстве из двух или из трех) к найму чужой рабочей силы»5.
Давая определение среднего крестьянства в «экономическом смыс­ле», Ленин допускал существование какого-то другого «смысла». Мо­жет быть, политического?
И действительно, в характеристиках Лениным середняков в 1919-1920 гг. присутствует политический признак — отношение к экономи­ческой политике большевиков. «Крестьянин-труженик, который имеет излишки хлеба и сдает их по твердой цене», есть, по утверждению Ле­
* Ленин В.И. Т. 38. С. 9, 135, 136. В буржуазно-демократической революции союзником пролетариата явля­ется все крестьянство, на этапе социалистической революции -— беднейшее крестьянство.
2 Ленин В.И. Т. 37. С. 191.
3 Ленин В.И. Т. 38. С. 14.
4 Ленин В.И. Т. 38. С. 236.
5 Ленин В.И. Т. 41. С. 58.
10
нина, «наш союзник, наш друг, наш соратник»; тот же, который не делает этого, «есть наш враг, есть преступник, и с ними будем бороть­ся со всей решимостью, со всей беспощадностью»1. Таким образом, союзником был только тот крестьянин-середняк, который выполнял основное требование новой власти; если же он не сдавал добровольно «излишки» хлеба, то по-прежнему оставался классовым врагом.
«Открытыми врагами» (без каких-либо оговорок) оставались толь­ко кулаки. «Против кулаков как отъявленных наших врагов у нас есть одно оружие — это насилие»* Лозунг большевиков в отношении кула­ков был прежним: «мы стояли, стоим и будем стоять в прямой гра­жданской войне с кулаками»2.
В этот период в определении богатого крестьянина и кулака появ­ляются новые акценты. Раньше Ленин смешивал имущественный при­знак (степень зажиточности) и социально-экономический (эксплуата­ция). Он неоднократно повторял, что «богатые (зажиточные) крестьяне — те же капиталисты»3. Теперь же Ленин начинает различать богатых крестьян и капиталистов: «богатый крестьянин может быть очень за-житочным^ но не кабальщиком, эксплуататором», а «кулак:— тот, кто живет чужим трудом, который грабит чужой труд и использует для себя нужду»4.
Провал революционных приемов, «лобовой атаки» на капитализм в 1918-1920 гг. заставил большевиков изменить политику и перейти к реформистским приемам5. Новая экономическая политика должна бы­ла «найти формы сожительства с мелкими землевладельцами», «эко­номически удовлетворить среднее крестьянство», «установить согла­шения с крестьянством»6.
Поиски удовлетворения экономических интересов крестьянства (введение продналога, допущение свободного рынка) были неразрыв­но связаны с вопросом об опасности возрождения капиталистических элементов в деревне и усиления мелкобуржуазной стихии. Ленин не­однократно повторял «азбучную истину политической экономии»: «на почве свободной торговли капитализм не может не расти», «развитие
1 Ленин В.И. Т. 39. С. 301; Т. 40. С. 198.
2 Ленин В.И, Т. 38. С. 7,145.
3 Ленин В.И. Т. 31. С. 189,220.
4 Ленин В.И. Т. 37. С. 40,94; Т. 38. С. 14,256.
5 Ленин В.И. Т. 44. С. 44,222.
6 Ленин В.И. Т. 43. С. 59, 70; Т. 44. С. 215.
11
мелкого хозяйства есть развитие мелкобуржуазное, есть развитие ка­питалистическое»1.
В работах Ленина 1921 г. постоянно присутствуют характеристики «врага социализма»: «среди нас находится враг, погубивший все прежние революции», «мелкобуржуазная стихия — главный враг со­циализма», «мелкая буржуазия, экономически враждебная коммуниз­му»2. С этим врагом «борьба будет еще более жестокой»3.
Большевики пошли на поворот к нэпу не потому, что изменились их взгляды. Основная задача, конечная цель борьбы оставалась «не­зыблемой»: «мы боремся за уничтожение капитализма и за установле­ние коммунизма»4. Цель новой экономической политики — «подгото­вить переход к коммунизму»5.
«Кулак» и проблемы «кулацкой опасности» в политико-идеологической полемике большевиков в середине 1920-х гг.* На
протяжении 1920-х гг. ортодоксальных большевистских взглядов на проблемы «кулака» и классовой принадлежности, «кулацкой опасно­сти» не существовало; большевизм был движением, в котором проти­востояли два конфликтующих идеологических течения: левое ради­кальное, наиболее яркими представителями которого были Л. Троц­кий, Л. Каменев и Г. Зиновьев и эволюционное, реформистское, глав­ным идеологом которого в середине 1920-х гг. стал Н. Бухарин.
Ожесточенные внутрипартийные дискуссии вокруг проблемы «ку­лака» и «кулацкой опасности» начинаются в середине 1920-х гг. в свя­зи с переходом в конце 1924 г. к новой аграрной политике. Были пред­приняты радикальные меры в поддержку крестьянства, направленные на то, чтобы побудить крестьян, не особенно считаясь с их «классо­вой» принадлежностью, развивать свое индивидуальное хозяйство. Новая аграрная политика середины 1920-х гг., лозунгом которой стала «всеобщая экономическая свобода, не сдерживаемая административ­
1 Ленин В.И. Т. 43. С. 69,221; Т. 44. С. 190.
2 Ленин В.И. Т. 43. С. 206; Т. 44. С.19, 103, 163.
3 Ленин В.И. Т. 44. С. 162.
4 Ленин В.И. Т. 43. С. 319. I Ленин В.И. Т. 44. С. 151.
См. подробнее: Доброноженко Г.Ф. «Классы» в крестьянстве и проблемы классовой принадлежности в политико-идеологической полемике в партии большевиков 1920-х гг. // Российская политая: прошлое, настоящее, будущее: Научные труды. Вып. 2. / Под ред. Г.Ф. Доброноженко, И.А. Гончарова. Сык­тывкар: Изд-во СыктГУ, 2006.
12
ными ограничениями», означала серьезную корректировку доктрины революционного большевизма.
В основу новой аграрной политики были положены основные принципы нового реформистского большевизма, сформулированные в 1924-1926 гг. Н.Бухарииым. Экономическая программа и, в известной мере, более широкие программные теоретические взгляды Н. Бухарина стали официальной доктриной партии .
Н. Бухарин признавал, что после 1923-1924 гг. в российской дерев­не вновь началось расслоение крестьянства, т.е. «выделение его зажи­точной верхушки, с одной стороны, и сельскохозяйственных пролета­риев и полупролетариев — с другой». Н. Бухарин анализировал фак­торы, которые в послереволюционных условиях ограничивают, сдер­живают этот процесс расслоения, гарантируя, что он не приобретет серьезных размеров: «изъятие земли из товарооборота и ее национали­зация», «наличие пролетарской власти и помощь середняку и бедно­те», существование такого «рычага» влияния на процесс дифферен­циации, как «командные высоты», «становящаяся сильнее коопера­ция»1.
Характеристика Бухариным особенностей расслоения крестьянства в пролетарском государства и факторов, сдерживающих усиление дифференциации, его оценка середняка как центральной фигуры де­ревни, лояльность которого является решающим фактором в борьбе за
'Напомним, что в 1925 г. Политбюро состояло из семи полноправных чле­нов -т- Троцкого, Зиновьева, Каменева, Сталина, Рыкова, Томского и Бухари­на. Первые трое стояли в оппозиции к официальной политике, хотя до весны 1926 г. они не выступали совместно. Рыков и Томский в целом соглашались с политикой, главным выразителем которой был Бухарин. Сталин и Бухарин составляли так называемый диумвират. Лидеры объединенной оппозиции в 1926-1927 гг., считая Сталина последовательным сторонником новой рефор­маторской политики, были всерьез обеспокоены тем, что, став полновластным диктатором, Сталин резко поправеет и поведет страну к реставрации капита­лизма // Наше Отечество / СВ. Кулаков, О.В< Волобуев, Е.И. Пивоваров и др. М.: ТЕРРА, 1991. Ч. 2. С. 207.
1 Бухарин Н.И. Доклад на ХХШ Чрезвычайной ленинградской губернской конференции ВКП(б). 10-11 февраля 1926 г. // Избранные произведения. М., 1988. С. 258; Он же. О новой экономической политике и наших задачах: Док­лад на собрании актива Московской организации. 17 апреля 1925 г. // Избран­ные произведения... С. 114; Он же. Бухарин Н.И. Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз // Избранные произведения... С. 181-182; Бухарин Н,И. и Рыков А.И. Партия и оппозиционный блок. 2-е изд. М.; Л., 1926. С. 48-50.
13
гегемонию в деревне, определила и его трактовку проблемы «кулацкой опасности».
Следует в целом согласиться с его утверждением, что он был пер­вым в партии, кто указал на потенциальную «кулацкую опасность» и предостерегал против превращения новой политики в ставку на кула­ка1. Считая, как и все большевики, что «стихия мелкобуржуазного раз­вития сама по себе стоит против нас, потому что в условиях товарного хозяйства питается тенденция отслоения от крестьянской массы мел­ких капиталистов-кулаков» и, заявляя, что он «отлично» видит кулака, Бухарин «критиковал широко распространенное в партии «упрощение и непонимание» проблемы «кулацкой опасности». Стремясь переори­ентировать мышление большевиков, которые «слишком перепугались роста кулака», и акцентировали свое внимание на проблеме «опасно­сти», которая «надвигается на нас со стороны кулака», и необходимо­сти принятия немедленных и решительных мер против роста кулацких элементов, Бухарин говорил, что^ам кулак не представляет серьезной политической или экономической угрозы (опасности)2.
Уже сам факт, что кулак и зажиточный крестьянин составляют только «около трех, не более чем три-четыре процента» от общего числа крестьян, свидетельствует, по утверждению Бухарина, о недопустимости преувеличения «кулацкой опасности», Наиболее ва­жен, однако, был его довод, что «кулак для нас опасен не сам по себе, а своей ролью по отношению к середняку». Политическая угроза, если ее не учесть, была более серьезной, и заключалась она в недовольстве крестьянства политикой советской власти и возможности, вследствие этого, влияния кулака на крестьянские массы (особенно середняка) и даже руководства ими3.
В прямой зависимости от того, будет ли крестьянство довольно или недовольно политикой советской власти, находится, по мнению Буха-
1 Бухарин Н.И. О новой экономической политике и наших задачах // Боль­шевик. 1925. № 9-Ю. С. 5; Он же. Три речи (к вопросам о наших разногласи­ях). М.; Л. 1926. С. 323; Он же. Правда. 1925. 24 апреля; Четырнадцатая кон­ференция Российской Коммунистической партии (большевиков). 27-29 апреля 1925 г. Стенографический отчет. М.; Л, 1925. С. 181-182.
2 Бухарин Н.И. Доклад на XXIII Чрезвычайной ленинградской губернской конференции ВКП(б). 10? 11 февраля 1926 г. // Избранные произведения... С. 251.
3 Бухарин Н.И. О новой экономической политике и наших задачах: Доклад на собрании актива Московской организации. 17 апреля 1925 г. // Избранные произведения... С. 134-135; Он же. Партия и оппозиция на пороге XV парт-съезда: Доклад на собрании актива Ленинградской организации ВКП(б). 26 октября 1927 г. // Избранные произведения... С. 316.
14
рина^ опасность влияния кулака на середняка. «Я утверждаю — и ни­кто не может опровергнуть этого, — что главная сила кулака и главная опасность его заключается в возможном блоке с середняком и в его гегемонии, то есть его руководящей роли в этой блоке». И отсюда, по мнению Бухарина, «с абсолютной ясностью» вытекает основная ди­ректива для нашей партии: «главное средство борьбы с кулачеством лежит по линии отвоевания от кулака середняцких слоев крестьянства, — именно так должна быть определена стратегическая линия нашей борьбы против кулака»1. «Рассеять боязнь середняка вести свое хозяй­ство вперед» — цель экономической политики2.
Бухарин доказывал, что первостепенное значение для партии имеет не так называемая кулацкая опасность, а неопределенность настроений среднего крестьянства. Бухарин говорил, что давнишний лозунг воин­ствующего большевизма кто кого?'уже более неприменим, теперь вопрос стоит так: кто с кем?2        ,
Радикальная аграрная реформа середины 1920-х гг., по мнению Н. Бухарина, должна была изменить всю государственную политику в деревне, коснуться всех слоев крестьянства. Как он ясно сформулиро­вал в своем публичном заявлении, вызвавшем политический скандал 1925 г.: «В общем и целом, всему крестьянству, всем слоям нужно ска­зать: обогащайтесь, накапливайте, развивайте свое хозяйство»*4. Став­ка на зажиточные слои — цель партии, которая состоит не в равнопра­вии в бедности», не «в том, что мы понижаем более зажиточную вер­хушку, а в том, что мы низы подтягиваем до этого высокого уровня». Отвечая оппонентам реформистской аграрной политики, он писал:
1 Бухарин Н.И. Доклад на ХХШ Чрезвычайной ленинградской губернской конференции ВКП(б). 10-11 февраля 1926 г. // Избранные произведения.. С. 258.
2 Бухарин Н.И. Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз // Избран­ные произведения... С. 319.
3 Бухарин Н.И. Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз // Избран­ные произведения... С.165.
*В дальнейшем Бухарина заставили отказаться от лозунга «Обогащай­тесь!», но не от его смысла. Как он сказал, «это была ошибочная формулиров­ка... совершенно правильного положения». Это положение заключалось в том, что «мы не препятствуем накоплению кулака и не стремимся организовать бедноту для повторной экспроприации кулака» //Бухарин Н.И. В защиту про­летарской диктатуры: Сборник. М.; Л. 1925. С. 147; Новая оппозиция: Сборник материалов о дискуссии 1925 года. Л., 1926. С. 47; Правда. 1925.13 декабря.
4 Бухарин Н.И. О новой экономической политике и наших задачах // Боль­шевик. 1925. № 9-10. С. 4-5.
15
«Социализм бедняков — это паршивый социализм», «только идиоты могут говорить, что у нас всегда должна быть беднота»1.
Характеристика аграрной политики власти была тесно связана с анализом Н. Бухариным эволюции классовой борьбы в деревне в по­слереволюционный период.
Бухарин постоянно противопоставлял два подхода, существующие в партии большевиков, вопросам о «кулацкой опасности», формах классовой борьбы и методах ликвидации эксплуататорских классов в условиях нэпа. Он критиковал взгляды «некоторых товарищей», «чуда­ков», считавших, что «классовые отношения будут все более и более обостряться, и совершенно неизбежно дело дойдет до того, что мы должны будем произвести вторую революцию, т.е. насильственное экспроприирование кулака», «объявить крестьянской буржуазии «вар­фоломеевскую ночь», осуществить «вторую революцию» в деревне*. Систему взглядов, в основе которой лежит идея о том, что «мы долж­ны разжигать классовую борьбу в деревне и вести ее до тех пор, пока не обессилим и не экспроприируем кулака», Бухарин считал теорети­чески неправильной й практически бессмысленной: «Если мы будем проповедовать в деревне накопление и одновременно пообещаем и устроим через два года вооруженное восстание, то накоплять будут бояться^2.
Но делать из этого выводы о «второй» революции нелепо и непра­вильно». «Если мы будем вести правильную политику, — писал Буха­
1 Бухарин Н.И. Некоторые вопросы экономической политики: Сборник статей. М., 1925. С. 4, 6, 12, 76; Он же. О новой экономической политике и наших задачах // Большевик. 1925. № 9-10. С. 5, 14; Он же. Текущий момент и основы нашей политики. М., 1925. С. 20-22.
"Комментируя это высказывание Бухарина, Ю. Ларин в своем выступлении на XIV конференции РКП(б) заявил, что «они (эксплуататоры) могут пока существовать, потому что нам выгоднее, чтобы существовали открыто, а не замаскированно, ... а затем, лет через 15-20, мы конфискуем, экспроприируем крупные частные хозяйства, когда придет на это время... Но второй револю­ций (как предлагает Бухарин) для этого делать не придется/Достаточно будет для этого одного декрета, потому что власть наша настолько прочна и еще прочнее будет, что такими страхами, как вторая революция для устранения кулаков, тов. Бухарин может нас не пугать» // Четырнадцатая конференция Российской коммунистической партии (большевиков). 27-29 апреля 1925 г.: Стенографический отчет. М.; Л., 1925. С. 142.
2 Бухарин Н.И. О новой экономической политике и наших задачах: Доклад на собрании актива Московской организаций. 17 апреля 1925 г. // Избранные произведения... С. 137-138, 144.
16
рин, — то нам не придется проделывать снова революции».1 На этом этапе классовой борьбы, в «обществе пролетарской диктатуры», ос­новная задача «организованного пролетарского авангарда» заключает­ся не в том, «чтобы выставлять лозунг гражданской войны.*., а в том, чтобы преследовать всякого, кто пытается вызвать гражданскую войну в нашем обществе»1.
Н. Бухарин обосновывал возможность мирного пути решения про­блемы ликвидации эксплуататорских классов в России. Стержнем по­литики в деревне, по мнению Н. Бухарина, должно быть «не обостре­ние и разжигание классовой борьбы», не административное воздейст­вие, а постоянное «вытеснение и ослабление форм капиталистических, враждебных социализму». На вопрос «каким образом мы вытесняем прямых противников, частных капиталистов» Н. Бухарин отвечал: «конкуренцией, экономической борьбой», «мы должны действовать хозяйственными путями», и «в этом, между прочим, заключается наша классовая борьба в современной обстановке»2.
Из этого теоретического положения об изменениях форм (методов) классовой борьбы в деревне следовал теоретический и практический вывод о возможности ликвидации эксплуатации и эксплуататоров в деревне не через развязывание гражданской войны, экспроприацию, раскулачивание, а путем «мирного» решения классовых проблем через вовлечение кулацких хозяйств в процесс социалистического преобра­зования.
В этой части концепция, сформулированная в середине 1920-х гг., опиралась,.по утверждению Бухарина, на ленинское понимание путей^ «ликвидации кулачества как класса»: кулак, который отказался от экс­плуатации чужого труда и прекратил спекуляцию, перестает быть ку­лаком. По мнению Бухарина, в условиях кооперирования деревни, за­житочная деревенская верхушка будет расти «не за счет эксплуатации, не за счет чужого труда, а в силу улучшения способов ведения своего хозяйства и объединения усилий ряда крестьянских дворов через коо­перативную организацию»3.
1 Бухарин Н.И. Доклад на ХХШ Чрезвычайной ленинградской губернской конференции ВКП(б). 10-11 февраля 1926 г. // Избранные произведения... С. 236.
2 Бухарин Н.И. О новой экономической политике и наших задачах: Доклад на собрании актива Московской организации. 17 апреля 1925 г. // Избранные произведения... С. 128, 144; Он же. Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз // Избранные произведения... С. 171, 173, 175; 184.
3 Бухарин Н.И. Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз // Избран­ные произведения... С. 183.
17
Аграрная политика, проводившаяся в середине 1920-х гг. на основе новой реформистской идеологии, сформулированной Бухариным, вы­зывала резкое неприятие революционно — большевистского течения («ле­вых»), которые оценивали ее исключительно как «уступку кулаку» и считали политически опасной и идеологически неприемлемой. Взгля­ды Н.И. Бухарина и его сторонников «левые» оценили как «склады­вающаяся в партии теория, школа, линия», «пересматривающая лени­низм и забывающая, прикрашивающая, умалчивающая о том, что рас­ширение нэпа есть расширение и оживление капиталистических эле­ментов, т.е. кулачества и нэпманства», как «кулацкий уклон»1.
Основная критика «левых» была направлена на «преуменьшение» и «замалчивание» «руководящим ядром ЦК» процесса классового рас­слоения крестьянства, «роста кулака в современной деревне»2. Рас­слоение крестьянства происходит, по мнению «левых», в направлении, характерном для дореволюционной деревни:. увеличивается числен­ность полярных социальных групп — бедноты и кулачества3. Причем во всех выступлениях «левых» подчеркивается идея, что «дифферен­циация деревни и накопление частного капитала пойдут в ближайшее время еще более быстрым темпом»*.
Основную причину роста кулацкого слоя «левые» видели в «реви­зии ленинизма в крестьянском вопросе», в «кулацкой ориентации по­литики ЦК в деревне»5. Лозунг «Обогащайтесь!» называют «откровен­но кулацкой формулировкой, которая, сколько бы не открещивался от нее ЦК и сам Бухарин, является классической формулировкой полити­ки ЦК в деревне»6.
Особого внимания заслуживают характеристики «левыми» кресть­янской верхушки наиболее экономически мощных хозяйств., Исполь­
1 Четырнадцатая конференция Российской Коммунистической партии (большевиков). 27-29 апреля 1925 г.: Стенографический отчет. М.; Л.> 1925. С. 146,255.
2 Радек К. Термидорианская опасность и оппозиция. Июнь 1927 г. // Архив Троцкого. Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927: В 4 т. / Ред.-сост. Ю. Фельштинский. М.: ТЕРРА, 1990. Т. 2 (в дальнейшем КО). С. 64-65; Смирнов В.М. Под знаменем Ленина. 27 июня 1927 г. // КО. Т. 3. С. 142, 167.
3 Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиции). Сентябрь 1927 г. //КО. Т. 4. С. 126-128.
4 Троцкий Л К пятнадцатой партийной конференции. 27 сентября 1926 // КО. Т. 2. С. 84.
5 Смирнов В.М. Под знаменем Ленина. 27 июня 1927 г. //КО. Т. 3. С. 203.
6 Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиции). Сентябрь 1927 г. //КО. Т. 4. С. 125-126.
18
зуемая для обозначения крестьянской верхушки терминология свиде­тельствует, что «левые» фактически объединяли в одну социальную группу трудовые (середняцкие) хозяйства, не имеющие признаков предпринимательства, и сельскую буржуазию. Для обозначения эко­номически мощных хозяйств «левые» используют дефиниции: «за­житочная верхушка крестьянства», «деревенские верхи», «кулацко-зажиточные хозяйства», «кулацкие и полукулацкие верхи», рассматри­вая эти термины как синонимы1. Зажиточного крестьянина, «произ­водственно мощного середняка», они считали «по существу кулаком» или называли его «младшим братом кулака», а «образцовые хозяйст­ва» — «на деле являющиеся хозяйствами кулацкими»2.
В выступлениях и публикациях лидеров «левых» («новой оппози­ции») содержатся классические для революционного большевизма характеристики классовых союзников и противников советской власти в деревне. Так в заявлении оппозиции от 14 декабря 1926 г., подписан­ном Г. Зиновьевым, Л. Каменевым, Л. Троцким, прямо указывалось: «наша опора в деревне — батрак и бедняк, наш союзник в деревне — середняк, наш классовый враг в деревне — кулак»3. При этом следует подчеркнуть, что, исходя из приведенных характеристик верхушки крестьянства, к классовому врагу «левые» относили не только сель­скую буржуазию («кулаков»), но и всех зажиточных крестьян, в том числе и наиболее экономически мощных середняков.
Оценка «левыми» союзников и противников советской власти оп­ределила и характеристику ими основного направления классовой по­литики в деревне: «партия не на словах, а на деле должна встать во главе батраков, бедняков и основной массы середняков й организовать их против эксплуататорских стремлений кулачества»; «прямой зада­чей» партии «является организация экономической и политической
1 Преображенский Е. Сельское хозяйство и крестьянство. Ноябрь 1926 г. // КО. Т. 2. С. 121; Радек К. Об оппозиции. Август 1926 п 7/ КО. Т. 2. С. 44; Троцкий Л. Три критерия. Сентябрь 1926 г. // КО. Т. З.С. 73.
2 Июльский пленум ЦК и ЦКК ВКП(б). Членам ЦК и ЦКК. Заявление. Июль 1926 // КО. Т. 2. С. 15; Радек К. Об оппозиции. Август 1926 г.// КО. Т. 2. С. 44, 65-66; Смирнов В.М. Под знаменем Ленина. 27 июня 1927 г.7/ КО. Т. 3. С. 167; Троцкий Л. Три критерия. Сентябрь 1926 г. // КО. Т. 3. С. 73.
3 Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиции). Сентябрь 1927 г. // КО. Т. 4. С. ИЗ; Зиновьев Г., Каменев Л., Троцкий Л. Президиуму седьмого расширенного пленума ИККИ. 14 декабря 19267/ КО. Т. 2. С. 153.
19
борьбы батраков и бедняков против деревенской буржуазии при со­действии государства»1.
В центре внимания «новой оппозиции» стояла проблема «термидо­рианской» и, тесно с ней связанной, проблемы «кулацкой опасности». Именно в идеологии «левых» в середине 1920-х гг. «кулак» конструиру­ется как сельская буржуазия, пока затаившаяся, но потенциально угрожающая советской власти, которая рано или поздно все равно выступит против этой власти. Тень «кулацкой» опасности проходит через все заявления «левых».
«Левая» оппозиция считала себя последовательным и организован­ным противником реставрации капитализма, в то время как «сталин-ско-бухаринская фракция», видевшая главную опасность «слева», по­степенно превращалась в глазах оппозиции в «термидорианскую си­лу».
Под «кулацкой» («термидорианской») опасностью в СССР «левые» понимали «опасность победы капитализма», причем победы «не путем низвержения власти рабочих и крестьян вооруженной интервенцией мировой буржуазии и не путем восстания капиталистических элемен­тов, а через медленное сползание Соввласти с рельсов пролетарской политики на путь мелкобуржуазный»2.
«Первым признаком термидорианских тенденций» является, по мнению «левых», «стремление поощрять развитие производительных сил, независимо от их характера: социалистического или капиталисти­ческого»; «такая политика, представляет опасность, которая, накапли­ваясь постепенно, может неожиданно прорваться». «Основой развития капиталистических элементов в СССР является кулак» и хотя «кулак не крупный капиталист, а мелкий», из «мелких капиталистов могут вырасти крупные», и, в результате, «если кулак не встретит решитель­ного отпора со стороны пролетарского государства, то он создаст уг­розу рабочему государству», «может стать силой, опасной для рабочей власти». «Все, кто недооценивают кулацкую опасность в партии», кто «хочет поощрять развитие кулацкого хозяйства, ... независимо от того, допускает ли он развитие кулака во имя увеличения экспорта или
1 Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиции). Сентябрь 1927 г. // КО. Т. 4. С. 28; Радек К. Термидорианская опасность и оппозиция. Июнь 1927 г. // КО. Т. 3. С. 64-65; Смирнов В.М. Под знаменем Ленина. 27 июня 1927 г.//КО. Т.З.С. 167-169.
2 Троцкий Л. К пятнадцатой партийной конференции. 27 сентября 1926 // КО. Т. 2. С. 84; Пятаков Г. Проект резолюции по хозяйственному вопросу. Ноябрь 1926 г. // КО. Т. 2. С. 122.
20
во имя надежды, что кулак будет помещать свои деньги в наших бан­ках и таким образом «врастать в социализм», «кто требует «поощрения хозяйственного мужика», «товарного мужика»« и «называет бедноту лодырем», «кто допускает в органы власти представителей кулака», тот «подготовляет переход на капиталистические рельсы», являются в партии «представителями, сознательно или несознательно, терми­дорианских тенденций»1.
Официальная политика ЦК ВКП(б) в середине 1920-х гг., по ут­верждению «левых», «ведет к превращению государства пролетарской диктатуры в сперва замаскированное, а затем и открытое буржуазное государство»2. В официальных заявлениях оппозиции указывалось, что они стремятся «концентрировать внимание партии на растущую ку­лацкую опасность, но не для того, чтобы капитулировать перед этой опасностью, а для того, чтобы призвать партию тем решительнее опе­реться на бедняка и батрака и твердой рукой пролетарского государств ва облегчить им возможность вести за собой середняка против кула­ка»3.
В то же время по утверждению «левых» кулака «нельзя уничто­жить какими-либо административными распоряжениями или простым экономическим нажимом». Введя нэп и проводя ее, «мы сами создали известное место для капиталистических отношений в нашей стране и еще на продолжительный срок должны признать их существование неизбежным». Успешной борьба с кулаком может быть лишь при ус­ловии установления курса на крупное социалистическое сельское хо­зяйство в политическом союзе с бедняком и смычке через него с се­редняком» («опираясь на враждебную кулакам бедняцкую часть де­ревни и устанавливая через нее смычку с середняцким крестьянст­вом»)4.
Опасения «левых» относительно «опасности сползания к капита­лизму», возможности термидора при последовательной реализации программы Бухарина были не напрасны. Движение по рыночному пу­ти требовало «бесконечных и все возрастающих уступок (а затем и
1 Радек К. Термидорианская опасность и оппозиция. Июнь 1927 г. //КО. Т. 3. С. 64-65, 74-77.
2 Смирнов В.М. Под знаменем Ленина. 27 июня 1927 г. // КО. Т. 3. С. 217.
3 Зиновьев Г., Каменев Л., Троцкий Л. Президиуму седьмого расширенного пленума ИККИ. 14 декабря 1926 // КО. Т. 2. С. 153.
4 Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиции). Сентябрь 1927 г. // КО. Т. 4. С. 113; Смирнов В.М. Под знаменем Ленина. 27 июня 1927 т. II КО. Т. 3. С. 113.
21
жертв) капитализму»*. У Советской России 1920-х гг. было два пути — либо к капитализму, либо к социализму. Альтернативы 19*20-х гг. очень четко сформулировал Сталин в декабре 1929 г.: «либо назад — к капитализму, либо вперед — к социализму. Никакого третьего пути нет и не может быть»1.
Во второй половине 1920-х гг. в ЦК ВКП(б) побеждает «левая» идеология, и партия большевиков под руководством Сталина объявила «последний и решительный бой» мелкобуржуазному крестьянству.
«Кулак» в интерпретации партийных и советских работников"
В 1920-е гг., исходя из общесоюзной методики, в официальной от­четности и социальных обследованиях коми крестьянства учитывалась главным образом имущественная дифференциация, а в качестве ос­новных признаков выделения групп крестьянства использовались на­туральные показатели. По обеспеченности посевом и скотом проводи­лось деление крестьянства на бедняков, середняков и зажиточных. Де­ление по имущественному положению — это совершенно не классо­вый подход, так как анализируются не социальные отношения, а уро­вень жизни вне всякой связи с факторами, обусловившими их. Однако до 1927-1928 гг. этот подход преобладал над классовым.
*Автор согласен с мнением историков, критикующих господствующую в российской литературе 90-х гг. точку зрения на бухаринскую программу как «реальную альтернативу сталинскому «большому скачку». Бухаринская аль­тернатива на деле была «иллюзорной» и «вопреки ее социалистической уст­ремленности» она привела бы к противоположному результату — реставрации капитализма // Гимпельсон Е.Г. НЭП и советская политическая система // Рос­сия и мировая цивилизация. К 70-летию члена-корреспондента РАН А.Н. Са­харова. М.: РАН, 2000. С. 335-336; Кабанов В.В. Судьбы кооперации в совет­ской России: проблемы историографии // Судьбы российского крестьянства. М.: Росс. гос. гуманит. ун-т, 1995. С. 221-222 и др.
1 Сталин И.В. К вопросам аграрной политики в СССР: Речь на конферен­ции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г. // Сочинения. Т. 12. М., 1949. С. 146.
См. подробнее: Доброноженко Г.Ф. Социальная структура северного кре­стьянства в 1920-е годы XX в. в интерпретации партийных и советских орга­нов Европейского Севера // Российская политая: прошлое, настоящее, буду­щее: Сборник трудов / Под ред. Г.Ф. Доброноженко, В.А. Ковалева. Сыктыв­кар: Изд-во СыктГУ, 2002. С. 119-148.
22
В 1920-е гг. среди ученых-аграрников шли поиски, методологии анализа классовой структуры крестьянства и признаков определения сельской буржуазии — «кулака» в терминологии того периода*. Пред­принимались попытки прямого перевода натуральных группировок в классовые и определения кулака по размеру посева или количеству скота. При отсутствии общесоюзных критериев для «уловления клас­сового момента», натуральные показатели для определения кулака (или «кулацко-зажиточной» группы) широко использовались и в Коми области.
Коми областной финотдел относил к кулацким все крестьянские хозяйства, имевшие пять и более голов рабочего и крупного рогатого скота, и таким образом насчитывал в 1925 — 6,1%, а в 1926 — 7,9% кулаков1. Свою методику определения «классового лица» крестьянства разрабатывала каждая областная организация. В результате разнообра­зия ведомственных методик в одном отчете крестьянское хозяйство «относилось к беднякам, в другом — к середнякам, а в третьем — к кулацко-зажиточной группе»; «один крестьянин числился в потребко­операции середняком, а в кредитной — бедняком»2. Использование различных методик приводило к тому, что в статистике различных органов в 1926-27 гг. в Коми области численность бедняков колеба­лась от 25 до 55,7%, середняков от 36,9 до 60%, кулацко-зажиточной группы от 6,6 до 15%. Изменение методики определения «классов» объясняет и резкие скачки в ежегодных отчетах о классовой диффе­ренциации. Так, по отчетам Устьвымского уездного комитета ВКП(б) удельный вес кулаков в уезде сократился за один год в три раза — с 1,5% в 1926 г. до 0,5% в 1927 г. В Ижемском уезде численность кулац­ко-зажиточной группы возросла,за год с 4 до 10%, середняков с 38 до 52%, а бедняков сократилась с 58 до 28%3.
Использование натуральных группировок в классовом анализе соз­давало большие возможности для манипулирования ими в политиче­ских целях. Как справедливо писал современник, «в статистике клас­сового расслоения каждый исследователь прибегал к такому формиро­
*См. подробнее: Доброноженко Г.Ф. Дискуссии о дифференциаций кресть­янства и признаках сельской буржуазии в российской экономической литера­туре 1920-хгг.//Стратификацияв России: история и современность /Отв. ред. Ю.М. Рапопорт. Сыктывкар: Изд-во СыктГУ, 1999. С. 9-27.
1 Государственное учреждение Республики Коми «Национальный архив Республики Коми». Ф. 1. Оп. 2. Д. 699. Л. 38 (далее: ГУРК «НАРК»).
2 Большевистская мысль. 1928. № 23-24. С. 34.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 666. Л. 100; Д. 699. Л.38. Ф. 2. On. 1. Д. 576. Л. 15.
23
ванию основных групп, какой наиболее пригоден для определенных выводов, заранее предопределенных общей точкой зрения» .
Новая классовая политика в деревне, провозглашенная в начале 1928 г., поставила проблему классового анализа крестьянства в центр внимания руководства области. «Не зная соотношения классовых сил, не зная соотношения отдельных социальных групп, — указывалось в официальных документах, — нельзя правильно руководить... прово­дить неуклонно классовую политику во всех разрезах и звеньях рабо­ты». Отмечалось, что, несмотря на многочисленные социальные ис­следования коми деревни, «методология социальных группировок по­ка не разработана, социальное лицо деревни не выявлено», «в вопросе расслоения деревни мы до сих пор путаемся»2.
В начале 1928 г. создается специальная комиссия по изучений со­циального расслоения коми крестьянства, в состав которой вошли ве­дущие специалисты областных учреждений (статотдела, облплана, облфина и др.). Вопросы дифференциации крестьянства обсуждаются на заседаниях комиссии по работе в деревне при Коми обкоме ВКП(б), на пленумах обкома. Проводятся новые обследования классового со­става крестьянства.
Комиссия по изучению социального расслоения проанализировала все имеющиеся материалы и предложила свою методику анализа со­циальных групп в коми деревне. Были признаны «совершенно недос­таточными показатели сельскохозяйственного характера (посевность, лошадность и коровность) для установления имущественной диффе­ренциации» в условиях Коми области, где сельское хозяйство прино­сило менее половины (42%) доходной части бюджета крестьян.
В качестве единственно возможного критерия имущественной дифференциации комиссия признала «общий доход крестьянского хо­зяйства как от сельского [хозяйства], так и от внеземледельческих промыслов». Размерами этого дохода и определялись границы между отдельными группами крестьянства. В качестве «ориентировочных» границ комиссия определила: до 550 рублей условно-чистого дохода — отнести к беднякам, от 550 до'880 рублей — к середнякам, свыше 800 рублей—к зажиточным3.
Но эти критерии имущественной дифференциации и границы меж­ду различными группами, по мнению комиссии, были «недостаточны­
1 Меёрсон Г. К вопросу о методологии изучения дифференциации кресть­янских хозяйств // Плановое хозяйство. 1925. № 9. С. 81.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 666. Л.101; Ф. 1. On. 1. Д. 93. Л. 33, 33 об, 36 об, 37,39, 39 об.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 699. Л. 27, 29, 30,47 об.
24
ми для характеристики социальных (классовых) групп крестьянства». Необходимо было «принимать в расчет также и главным образом капиталистические отношения, которые сводятся к эксплуатации»1.
Наиболее сложной в классовом анализе была проблема определе­ния признаков, на основе которых можно выделить классовую группу «кулаков» из имущественной ipyriribi «зажиточных».
Комиссия попыталась дать ответ на вопросы: «существуют ли в Коми области предпосылки для развития крестьянских хозяйств экс-, плуататорского типа», «насколько значительным может быть у нас кулацкий элемент?»2
Определяющим признаком «кулаческого характера крестьянского хозяйства» считалась эксплуатация наемного труда. По мнению ко­миссии «незначительная площадь посева, которой располагает наша группа «зажиточных» (576 хозяйств с посевом от 2-х до 4-х десятин и 196 хозяйств с посевом от 4-х до 6 десятин), не дает возможности та­кой эксплуатации». Исключением является лишь Ижмо-Печорский, где «в богатых оленеводческих хозяйствах эксплуатация существует зачастую в самых грубых ее формах».
Эксплуатация беднейших крестьян путем сдачи в наем сложных сельскохозяйственных машин также не существовала в условиях коми деревни, так как «сложных машин в нашей деревне почти нет»3.
Важнейшими признаками эксплуататорского хозяйства считались в 1920-е гг. «промышленная деятельность нетрудового характера» и «занятие частной торговлей».
Что касается первого признака, то, по заключению комиссий, «ме­тод сдачи подрядов лесозаготовительными организациями по заготов­ке и выгонке леса, дающий в прошлом широкое поле деятельности кулаку эксплуатировать бедняка», в 1920-е гг. отпал, так как «револю­ция их [подрядчиков. — Г.Д.] подрезала и подняться им не.удается». Частная же торговля в области «имела чрезвычайно небольшое значе­ние»; «в деревне, за исключением 2-3-х сел, частной торговли нет, и, следовательно, предполагать значительного развития кулачества из этого источника не может бьгть достаточных оснований»4.
Комиссия пришла к выводу, что при отсутствии в широких мас­штабах эксплуатации наемного труда, эксплуатации посредством ма­шин, значительного размаха частной торговли и промышленной дея­тельности, «единственной почвой, на которой может существовать
1 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 93. Л. 70.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 93. Л. 35,36.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 93. Л. 35, 36, 37; Д. 687, Л. 112.
4 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1 .Д. 699. Л. 36.
25
кулачество в Коми области, является посредничество в сбыте сельско­хозяйственных продуктов (главным образом мяса) и другие заготови­тельные операции»,.
Параллельно с работой комиссии агентурное обследование экс­плуататорских отношений в коми деревне проводил областной отдел ОГПУ. В докладной записке «О наемном труде и аренде земли в де­ревне» отмечалось, что «в коми деревне за 1927 —: пер. пол. 1928 гг. было зарегистрировано только 29 случаев аренды земли», «подавляю­щее большинство арендаторов по имущественному положению были середняки, и аренда в этих хозяйствах носила вынужденный характер ввиду недостаточности своих земельных наделов и наличия излишка рабочих сил». Обследование зафиксировало «только два случая арен­ды земнаделов в целях выкачивания прибыли» с обработкой арендо­ванной земли «посредством наемных рабочих»1. «Отсутствие условий для развития массовых арендных взаимоотношений», преобладание среди арендаторов середняков и бедняков, которые «почти круглый год находятся на заработках и заниматься расширением земли в виде расчисток и распашек не имеют никакой возможности», — отмечается и в информационных отчетах Коми обкома ВКП(б)2.
Убеждение, что «частнокапиталистическая тенденция находится в самом зародыше», «отсутствуют предпосылки для развития экс-плуататорских отношений («мудрено что-нибудь выэксплуатировать из нашего убогого хозяйства») было преобладающим среди специали­стов области до конца 1920-х гг. Руководящие партийные, советские и хозяйственные работники считали, что «говорить о кулаческом уклоне зажиточной группы зачастую, конечно, не приходится», «кулачество как самостоятельная социальная группа в коми деревне не сложилась, а существуют зажиточные хозяйства с элементами нетрудового харак­тера, эволюционизирующие в сторону кулацких хозяйств».
Особый интерес для нас представляет интерпретация понятия «кулак» низовыми (волостными, сельскими) работниками. Именно они квалифици­ровали «классовое лицо» крестьянского хозяйства, во многом предо­пределяя таким образом его будущее.
, Для «проведения расслоения» крестьянства и распределения кре­стьянских хозяйств по классовым группам в волостях и сельсоветах, в партячейках создавали специальные комиссии.
1 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 687. Л. 112.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 576. Л. 16,16 об.
26

2 Г.Ф.Доброноженко Коми деревня в 30-е годы XX века политические репрессии и раскулачивание

Отчетные материалы комиссий, результаты проверок работы этих комиссий свидетельствуют «о полной неразберихе, царившей на мес­тах при определении классового лица деревни». При отсутствии кон­кретных указаний «сверху» по отнесению к той или иной группе «в низовых организациях не знали, как подойти к разрешению этих во­просов». Многие местные руководители «не понимали, что такое рас­слоение», и считали, что «не надо никаких прослоек, все живут одина­ково», что «расслоения у наснет, у нас все крестьяне». В материалах проверок работы низовых органов отмечалось, что «учет прослоек проходил «на глазок», «приблизительно», «каждая волость учитывала по своему», «определяла по своему вкусу, куда отнести определяемое хозяйство».
Работники вышестоящих органов, проверяющие работу комиссий, отмечали, что «существующий учет расслоения страдает субъективно­стью, в зависимости от подбора работников ВИКа». В некоторых ко­миссиях считали, что «установить процесс расслоения невозможно», и поэтому «классового расслоения на бедняков, середняков и кулаков не проводили» или «занимались этими вопросами недостаточно и несерь­езно», чтобы «формально выполнить директиву»1. 4
При «проведении расслоения крестьянства» особенно остро стоял вопрос о признаках кулака. По убеждению многих местньгхюартийцев, «борьба с кулаком окончена в 1919 п», значит, «кулака в нашей дерев­не нет». Документы свидетельствуют, что «отрицание наличия кулаче­ства в уезде, волости, деревне было массовым мнением среди мест­ных работников» на протяжении 1920-х гг. Особенно эти настроения усиливаются в 1928-29 гг. с расширением.политики «наступления на капиталистические элементы деревни»2.
Отрицание существования кулака становится столь массовым явле­нием, что даже в официальных документах признается, что «мы имеем дело уже не с определенными единицами, а с определенной прослой­кой деревенских коммунистов, не, желающих проводить классовую политику в деревне»3.
Выполняя директивы «сверху», местные руководители определяли кулака, как и другие «классы» в крестьянстве, главным образом по
1 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 93. Л. 69; Ф. 1. Оп. 2. Д. 666. Л. 97, 98, 101; Д. 667 Л. 41-42; Д. 697. Л. 11, 24, 38; Д. 738. Л. 63; Большевистская мысль. 1927. № 3 (17) С. 70; № 6 (2) С. 31.
2 Большевистская мысль. 1926. № 3 (7) С. 20; № 6 (2) С. 71; 1927. №> 3 (17). С. 20; 1928. № 23-24 С. 61, 67; 1929. № 4. С. 31; Деревенский коммунист. 1929. №7 (133). С. 1-2.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 757. Л. 2.
27
имущественным признакам: «по коровам, лошадям, избам» и по «бы­товому» признаку — «живет не так чтобы пышно — не кулак», «куша­ет белый хлеб — значит, не бедняк». «Признаки предпринимательства и зависимости (наем и продажа рабочей силы, арендные отношения и др.) при классовом анализе почти не учитывались». «Безошибочным термометром кулачности» считалось занятие торговлей1.
Со времен революции и гражданской войны среди местных активи­стов широко было распространено мнение, что «кулаком надо счи­тать тех, кто антисоветски мыслит», «кто против Советской вла­сти». При определении классовой принадлежности многие местные работники учитывали социальное происхождение крестьянина: «к ка­кому классу принадлежал до революции». Дореволюционный классо­вый статус, по их мнению, имел такое же важное значение, как классо­вая принадлежность в данное время, поскольку, с их точки зрения, социальное происхождение определяло политическую позицию: «если кто-либо принадлежал к эксплуататорам до революции, то скорее все­го он стал бы сожалеть об уничтожении старого режима и неприязнен­но относится к советской власти». Бывших эксплуататоров, раскула­ченных в годы военного коммунизма* они считали «даже еще более свирепым врагом, чем тот буржуй, который нажил сейчас и пользуется нажитым». Поэтому «бывших» и их наследников, даже если «у них хозяйство небольшое, и они не занимались после революции эксплуа­тацией», необходимо зачислять в кулаки2.
Кроме бывших кулаков к «кулачью» причисляли и крестьян, кото­рые «хотя и не богатые, не эксплуатирующие, но злостно становящие­ся поперек всякого общественного начинания», проявляющие «анти­общественное поведение». Один из местных работников убедительно разъяснял, как он находит кулаков: «В любом районе можно найти не по одному кулаку. Да их искать и не надо, они сами сказываются. На­пример, во время перевыборов Советов... при обсуждении кандидатур в сельсовете были выкрики: коммунистов выбирать не надо! Чьи это мысли? Кулаков и их подпевал»3.
Отношение крестьянина к советской власти для многих партий­цев было решающим критерием для «диагностирования» кулака: «Ес­ли по имущественному положению он не кулак, так он в душе кулак,
1 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2, Д. 666. Л. 99; Большевистская мысль. 1928. №6 (44). С. 52; Смирнов А.П. Политика Советской власти в деревне и расслое­ние крестьянства (кулак, бедняк и середняк). М.; Л., 1926. С. 23-25.
2 Деревня при НЭПе. Кого считали кулаком, кого тружеником. Что говорят об этом крестьяне? М.: Красная новь, 1924. С. 8, 41, 72,48.
3 Большевистская мысль. 1926. № 50. С. 50.
28
который во сне мечтает и молится Богу, чтобы слетела советская власть». Некоторые работники делили кулаков на типы по политиче­скому признаку: «заядлый кулак», «кулак-враг», «просто кулак», «ло­яльный кулак». Один из коммунистов следующим образом пояснял свою позицию: «Разные бывают кулаки! Надо различать! Среди них есть настоящие наши, преданные советской власти»1.
«Кто кулак, а кто труженик в коми деревне»: крестьяне о критериях социальных групп
Вопросы социальных различий, взаимоотношений между богатыми и бедными всегда волновали крестьян. Распространение в послерево­люционной деревне идей социального равенства, классовая политика большевиков, затрагивавшая повседневную жизнь крестьянина, сдела­ли вопрос о социальном расслоении «злобой; дня».
Что думали сами крестьяне о своем социальном облике? Кого счи­тали в деревне эксплуататором (кулаком, буржуем), и как крестьяне к ним относились?
Выше отмечалось, что до конца 1920-х гп учет «социальных прог слоек» в коми деревне проводился главным образом по имуществен­ным критериям. Могли ли имущественные признаки, по мнению кре­стьян, «свидетельствовать о кулаческом характере хозяйства;., опреде­лять его эксплуататорскую сущность»? В массе своей крестьяне счита­ли, что «только по имущественному положению различать кулаков не приходится»: «если определять кулака по скоту, по имущественному положении^ то мы в этом ошибемся». «Всякого зажиточного величать кулаком нельзя, определять тип кулака по одному состоянию хозяйст­ва не следует»2.
При определении кулака-эксплуататора главный вопрос, с точки зрения крестьян, состоял в том, «каким путем создано благосостояние, откуда он это взял». В своей деревне «каждый крестьянин хорошо знал, кто как нажил свое состояние».
Ключевыми понятиями в оценке источников создания имущества была для крестьянина формула: «честный труд — трудовой доход» и «нечестный труд — нетрудовой доход».
Отличие труда «честного» от «нечестного» определялось сохра­нившейся в деревне 1920-х гг. патриархальной трудовой этикой со
1 Деревенский коммунист. 1929. № 17 (133). С. 1, 2.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 2. On. 1. Д. 1814. Л. 128; Деревня при НЭПе... С. 47, 67,71.
29
всеми ее сильными и слабыми сторонами. Честным трудом по-прежнему считался тяжелый физический труд в своем крестьянском хозяйстве и на промыслах (заготовка леса, охота и др.). «Если крестья­нин является главой большой семьи... если он сам и его семья занима­ется в хозяйстве, личным трудом обрабатывает землю и ухаживает за скотом», если крестьянин, «как земляной червь, работает не покладая рук», то это «честный» труженик, и источник его зажиточности — че­стный, трудовой1.
Неоднозначно оценивалось крестьянами использование в хозяйстве наемного труда. Не любое применение наемного труда считалось в' деревне эксплуатацией; «необходимо было знать, какие причины по­буждают в данный момент нанимать работника». Оправдательным в глазах односельчан был вынужденный наем работника при нехватке в хозяйстве рабочих рук. Традиционными для деревни были «помочи» родственников и соседей при строительстве дома, расчистке земли под пашню, уборке урожая. Применение наемного труда в хозяйстве с соб­ственными трудоспособными силами, работа бедняка на зажиточного оценивались обычно по условиям, на каких хозяин нанимал работника.
Нечестным трудом в деревне считалось ростовщичество, скупка и перепродажа (спекуляция). В крестьянстве было традиционно осужде­ние ростовщиков и особенно торговцев, «добывающих себе средства на проживание путем торговли как легкой и сплошь преступной нажи­вы», «наживающих барыш на предметах, добытых чужим трудом»2. Потому спекуляцию считали в деревне главной «приметой» кулака. Как писал крестьянин в редакцию местной газеты, кулаком в деревне называют того, «кто занимается спекуляцией, ростовщичеством, экс­плуатацией чужого труда, изготовлением самогона, меняет, скупает скот, хлеб и другие предметы, когда что дешево, выжидает высокие цены и продает втридорога»3.
Но не любой крестьянин, давший соседу-бедняку хлеб в счет лет­них работ, или торговец, давший «в кредит товар в счет пушнины, до­бываемой в зимнее время», считались в деревне эксплуататорами. Ме­стные работники иногда признавали, что многие из крестьян, которых власти клеймили «кулаками-эксплуататорами»* в деревне таковыми не считаются и часто «пользуются уважением, авторитетом* доверием и популярностью среди населения»4.
1 Деревня при НЭПе... С. 22,27, 39, 52.
2 Деревня при НЭПе... С. 29-30.
3 ГУРК «НАРК» -Ф. 2. On. 1. Д. 14. Л. 122,128.
4 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 205. Л. 24,65; Д. 431. Л. 9.
30
Чтобы понять это, необходимо учитывать особенности крестьян­ского восприятия эксплуатации. Отношения между богатыми и бед­ными оценивались с точки зрения их соответствия крестьянским пред­ставлениям о должном и справедливом, а главной характеристикой зажиточного крестьянина было его отношение к беднякам. Справедли­выми считались помощь бедноте, щедрость богатых, их подстраховка. Поборы с бедняка не должны были слишком противоречить их собст­венному убеждению, сколько с него приходится платы зажиточному за услуги. Бедняки считали, что зажиточный мог брать «общественно-приемлемый процент».
Крестьянин, который «по-божески» брал за мешок зерна, за ис­пользование своей лошади на полевых работах, «по-божески» отно­сился к наемному работнику, не считался эксплуататором и в деревне не назывался «позорной кличкой — «кулак». Кулаком крестьяне счи­тали того, кто «берет столько, сколько ему вздумается», «берет двой­ные цены», «объегоривает своих односельчан», «пользуется безвыход­ным положением односельчан»1.
Таким образом, «в обыденной жизни под кулаком подразумевается закабаление окружающего населения такими условиями работ или такими хозяйственными сделками, которые являлись бы для основной стороны убыточнее средних сделок в этом роде»2.
Как в деревне относились к кулакам?
В исследовательских работах мы встретим различные, порой про­тивоположные мнения и оценки — от уважения и доверия до ненавис­ти и презрения. В чем причины такого различия в оценках современ­ников? Думается, в том, что для понимания отношения в деревне к кулакам необходимо знать, кто в каждом конкретном случае называл крестьянина кулаком-эксплуататором — крестьяне-односельчане или же его клеймили представители власти.
Отношение к спекулянтам, торговцам и другим эксплуататорам в понимании деревни было негативным. Но их, по мнению крестьян, было мало — 1-2 на большую деревню или село. В массе же своей в 1920-е гг. местные партийцы причисляли к кулакам, называли «непри­личным, обидным, позорным и похабным словом «кулак» зажиточных крестьян3. «У нас кулаков нет, — говорили крестьяне, — за этот шум расплачиваются крестьяне-трудовики».
1 Деревня при НЭПе... С. 22, 27, 73.
2 Калинин М.И. О деревне. Л., 1925. С. 55.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 757. Л. 99; Д. 759. Л. 59; Вологодский го­сударственный архив новейшей политической истории. Ф. 1853; Оп. 11. Д. 33. Л. 493 (далее ВОАНПИ); Деревня при НЭПе... С. 34,36, 59.
31
Отношение к зажиточным в деревне было сложное. Хотя зажиточ­ного крестьянина в целом уважали «за его ум, знание и трудолюбие», все же зависть, а иногда и сдержанная неприязнь были. Неприязненно относились к богатому, как правило, те крестьяне, которых в деревне считали лодырями и бездельниками. По мнению крестьян-середняков «бедняк свою злобу на честном труженике вымещать не станет», «бед­няк-труженик ему даже не завидует, он его уважает»; «назвать трудо­вого мужика буржуем или кулаком может только бродяга, мот и ло­дырь»1.
1 ГУРК «НАРК»: Ф. 2. On. 1. Д. 184. Л. 128; Деревня при НЭПе;.. С. 34,53.
32 ......
1. 1928-1929
«РЕШИТЕЛЬНОЕ ХОЗЯЙСТВЕННОЕ ВЫТЕСНЕНИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ ДЕРЕВНИ»
Классовые лозунги большевиков: «спекулянт и кулак есть враг Советской власти»
XV съезд ВКП(б) (декабрь 1927 г.) решил «развивать дальше на-^ ступление на кулачество», «принять ряд новых мер, ограничивающих развитие капитализма в деревне и ведущих крестьянское хозяйство по направлению к социализму». Политика «решительного хозяйственного вытеснения капиталистических элементов деревни» включала в себя: 1) ограничение кулацкого землепользования и изъятия земельных из­лишков, регулирование арендных отношений, ограничение и регла­ментирование найма рабочей силы; 2) прекращение кредитования ку­лацких хозяйств через кооперацию и досрочное взыскание всех ссуд, а также запрет на продажу им сложных сельхозорудий и машин; 3) уси­ление тяжести налогового обложения1. Ни одна из этих мер, в соответ­ствии с общей идеологией партийных решений, не была направлена на разорение или прямую ликвидацию кулацких хозяйств экономически­ми или административными средствами.
Хлебозаготовительный кризис 1927/28 г., заметно осложнив эконо­мическую и политическую обстановку в стране, определил возникно­вение принципиально новой идеологии развития страны. В публичных выступлениях И. Сталина зимой-весной 1928 г. (именно в этот период они начали трансформироваться в официальные решения партии и правительства) кризис был оценен как «первое серьезное в условиях нэпа выступление капиталистических элементов деревни против Со­ветской власти». Вообще все трудности объяснялись наличием врагов: «Мы имеем врагов внутренних. Мы имеем врагов внешних. Об этом нельзя забывать ни на одну минуту»2. Соответственно этому средства преодоления возникающих трудностей заключались главным образом в уничтожении врагов, среди которых на первом месте стояли кулаки. На страницах газет ведется активная пропаганда против кулачества как врагов народа. Основным лозунгом партии становится лозунг: «Ни на минуту не прекращать борьбы с кулачеством»3.
1 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1970. Т. 4. С. 299,305.
2 Сталин И. Сочинения. М., 1929. Т. 11. С. 63.
3 Сталин И. Т. 11. С. 13.
33
Летом 1928 г. формулируется знаменитая сталинская теория непре­рывного обострения классовой борьбы: «По мере нашего продвижения вперед сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться», «продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы» .
В выступлениях И. Сталина и В. Молотова в период хлебозагото­вок 1927/1928г. содержатся развернутые разъяснения классовых ло­зунгов большевиков и ленинских взглядов на крестьянство2. Важность такого разъяснения объясняется «необходимостью борьбы с гнилыми мыслями, «имеющимися в головах некоторых коммунистов»3. В парт­организациях «народились в последнее время известные, чуждые пар­тии, элементы, не видящие классов в деревне» и считающие, что «ку­лачество представляет из себя совершенно незначительный процент», «не понимающие основ нашей политики и пытающиеся вести работу таким образом, чтобы никого не обидеть в деревне, жить в мире с ку­лаком и вообще сохранить популярность среди всех слоев деревни»4. Многие коммунисты выдвигают «соображения политического свойст­ва, сводившиеся в конце концов к тому, чтобы не делать решительного нажима на кулацкие элементы из-за опасения насчет середняка», ду­мают, что «нельзя трогать скупщика и кулака, так как это может от­пугнуть от нас середняка»5.
Анализу ленинских взглядов на классовые лозунги И. Сталин по­свящает статью «Ленин и вопрос о союзе с середняком», опублико­ванную 3 июля 1928 г. в газете «Правда». Сталин разъясняет сущность лозунга Ленина «уметь достигать соглашения со средним крестьяни­ном»» «ни на минуту не отказываясь от борьбы с кулаком и прочно опираясь только на бедноту». «Соль лозунга Ленина состоит, — по мнению Сталина, — в том, что он замечательно метко схватывает триединую задачу партийной работы в деревне, выраженную в одной сжатой формуле: а) обопрись на бедноту, б) устраивай соглашение с
Сталин И. Т. И. С. 171-172.
2 Сталин И. Т. 11. С. 47, 96, 104; Трагедия советской деревни. Коллективи­зация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы: В 5 т. Т. 1. Май 1927 — ноябрь 1929 / Под. ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. М.: РОС-СПЭН, 1999. С. 300-301 и др.
3 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 147.
4 Сталин И. Т. 11. С. 13; Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 189.
5 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 147,185, 190.
34
середняком, в) ни на минуту не прекращай борьбы с кулаком» [Выде­лено в тексте]1.
Работе среди деревенской бедноты должно быть обращено «особое внимание»: «усиление работы среди бедноты, организация системати­ческой помощи бедноте, наконец, превращение самой бедноты в орга­низованную опору рабочего класса в деревне, — является одной из существенных очередных задач нашей партии». Цель «усиленной ра­боты среди бедноты» — «поднять бедноту против кулачества» и толь­ко таким образом возможно «вести успешную борьбу с кулачеством»2.
Проводя политику «соглашения», «союза» с середняком, коммуни­сты не должны были забывать ленинское разъяснение о том, что «се­редняк есть класс колеблющийся». Колебания середняка проявляются в том, что «если с беднотой у нас плохо, если беднота не представляет еще организованной опоры Советской власти, — кулак чувствует себя в силе, середняк колеблется в сторону кулака. И наоборот: если с бед­нотой у нас хорошо, если беднота представляет организованную опору Советской власти, — кулак чувствует себя в осадном положении, се­редняк колеблется в сторону рабочего класса»3. Руководство партии вынуждено было признать, что в период хлебозаготовок «союзник-середняк повернулся к нам спиной». Почему? «Середняцкое хозяйство не является эксплуататорским, Совершенно верно, в процессе произ­водства середняк действительно не является эксплуататором. Однако при известной рыночной ситуации некоторые середняки могут про­явить «эксплуататорские черты» в сфере обращения, задерживая большие массы товарного хлеба и пытаясь спекулировать на повыше­нии цен»4.
В период кризиса хлебозаготовок 1928-1929 гг. вновь возвращается в официальные документы интерпретация кулака как «врага»: «спеку­лянт и кулак есть враг Советской власти», «злостный враг Соввла-сти»5. В отношении «врага» используется различная терминология, причем термин «кулак» встречается в документах, как правило, в сле­дующих сочетаниях: «скупщик и кулак», «кулацко-спекулятйвный элемент», «спекулянты, кулачки и прочие дезорганизаторы рынка», «состоятельные, особенно кулацкие, слои деревни», «кулацкие и зажи­точные слои деревни», «капиталистические элементы деревни и пре­
1 Сталин И. Т. И. С. 104.
2 Сталин И. Т. 11. С. 195-196.
3 Сталин И. Т. И. С. 195-196.
4 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 292.
5 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 147, 180.
35
жде всего кулаки», «зажиточно-кулацкая часть деревни», «кулацкая верхушка»1. Что касается политики в отношении врага, то здесь все ясно: «надо вести решительную борьбу с кулачеством, с капиталисти­ческими элементами в деревне», причем «надо ударить по кулаку так, чтобы перед нами вытянулся середняк»2.
В выступлениях И. Сталина зимой-весной 1928 г. почти постоянно присутствуют образы и аналогии гражданской войны и ссылки на ее вдохновляющий пример. Опять, как и в годы военного коммунизма, заспорили о «заготовительном фронте»3, и методы «битвы за хлеб» стали заимствоваться из опыта комбедов и хлебных реквизиций 1918 г. Апрельский и Июньский (1928 г.) пленумы ЦК ВКП(б) признали, что в заготовительных районах «применялись чрезвычайные меры и адми­нистративный произвол, нарушения революционной законности». В ход «были пущены «методы продразверстки»: обыски и конфискации хлебных излишков, заградительные отряды, запрещение внутридере-венской купли-продажи хлеба и запрещение «вольного хлебного рын­ка вообще и т.д. и т.п.»4.
«Нанесение удара по всем злостно спекулирующим хлебом» опре­делило неизбежность применения чрезвычайных мер в отношении не­кулацких слоев деревни. Руководство партии признает применение в ходе хлебозаготовок «административного нажима по отношению се­редняка»: «ввиду неумелого ведения борьбы с кулаком... удары, пред­назначенные для кулака, падали иногда на головы середняков и даже бедняков». А.И. Рыков со ссылкой на данные наркомата юстиции РСФСР указывает, что в апреле 1928 г. среди привлеченных к судеб­ной ответственности по статье 107 кулаков и торговцев насчитывалось не более 2/35.
Большая часть зерна, как признавал И. Сталин, находилась не у ку­лаков, а у середнячества: «кулака нельзя считать основным держате­лем хлебных продуктов», «главная и основная масса, которая держит большую часть хлеба — это середняки»6. В своих выступлениях И. Сталин приводит следующие данные ЦСУ: в 1926/27 г. кулаки да­вали на внутридеревенском рынке 20% товарного хлеба, середняки и
Трагедия советской деревни. Т. 1. С. 147, 185; Сталин И. Т. 11 С 18, 83. Сталин И. Т. 11. С. 195-196; Трагедия советской деревни... 1. 1. <~. ш
3 Сталин И. Т. И. С. 11.
4 КПСС в резолюциях... Т. 4. С. 79,108.
5 Правда. 1928.15 июля.
6 Сталин И. Т. 11. С. 12,42,86.
36
бедняки — 74%, колхозы и совхозы — 6%1. Выполнение задачи «дос­тать зерно во что бы то ни стало, получить любой ценой» означало неизбежность использования чрезвычайных мер против середняков, ибо без них получить хлеб по низким, убыточным для крестьянина ценам было невозможно.
Таким образом, любой середняк, успешно ведущий хозяйство, имеющий излишки продукции для продажи на рынке, автоматически превращался в «кулака» или «кулацко-спекулятивный элемент».
Хлебозаготовительные методы вызвали в деревне широкое недо­вольство и спорадические восстания, Это заставило руководство пар-f тии после окончания хлебозаготовок 1927/28, г. осудить администра­тивный нажим и чрезвычайные меры в отношении середняков, назвав их «перегибами», извращениями партийной линии, которые «не имеют ничего общего с партийным курсом». Назвав основных виновников «перегибов»: «известная часть наших работников в деревне», партия объявила «самую решительную борьбу с этими извращениями»2. От партийных работников требовалось «строго различать в своей практи­ческой работе середняков от кулаков, не валить их в одну кучу и не попадать по середняку, когда надо бить кулака»3.
Объяснение массового насилия в деревне, затрагивающего «не только^ку-лаков, но и середняков и даже бедняков», как отступления от генеральной линии партии, обвинение в «перегибах» местных партийных и советских ра­ботников становится с этого времени традиционным мотивом партийных до­кументов и официальных высказываний руководителей партии.
Несмотря на официальные опровержения, чрезвычайные меры не прекращались. Они вводились в деревне «всерьез и надолго». В сле­дующую хлебозаготовительную кампанию 1928/29 г. вновь повторя­ются сложности в заготовках зерна и о революционной законности быстро забывают. На Февральском (1929 г.) пленуме ЦК ВКП(б) было признано допустимым «временное применение чрезвычайных мер к кулакам». Весной 1929 г. чрезвычайные меры возобновляются с еще большей интенсивностью и в еще больших масштабах, чем раньше.
Фактически в период «битвы за хлеб» 1928-1929 гг. произошло со­вмещение политики «хозяйственного вытеснения капиталистических элементов» с политикой открытой борьбы с кулачеством с «примене­нием чрезвычайных мер и административного произвола, нарушений
1 Сталин И. Т. 11.С.85.
2 КПСС в резолюциях., .Т. 4. С. 124.
3 Сталин И. Т. 11. С. 124. .
37
революционной законности»1. Массовые репрессии против кулака период хлебозаготовок и налоговых кампаний стали перерастать в л] квйдацию части кулацких хозяйств.
Классовые признаки «кулака» в законодательстве и решениях региональных органов власти
В первые месяцы после захвата власти большевики приступили к политико-правовому структурированию российского социального пространства исходя из принципов идеологии (деление общества на «трудящихся» и «эксплуататоров» — «лишенцев») и политической целесообразности (устранение с политической арены потенциальных политических противников); В практической деятельности это про­явилось в формировании в политико-правовом пространстве статус­ных позиций, лишенных избирательных прав.
В избирательном законодательстве послереволюционного периода формируются социально-правовые группы крестьянства — трудя­щиеся крестьяне, имеющие избирательные права, и сельские эксплуа­таторы («сельская буржуазия»), входившие в социально-правовую группу «лишенцы». Конституциями РСФСР 1918 и 1925 гг. к катего­рии лиц, лишенных избирательных прав, относились: «а) лица, прибе­гающие к наемному труду с целью извлечения прибыли; б) лица, жи­вущие на нетрудовой доход, как то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступлений с имущества и т.п.; в) частные торговцы, торговые и коммерческие посредники»2.
«Инструкция о выборах в Советы» (1926 г.) уточняла характери­стику этих групп и вносила в качестве критерия и прошлое социальное положение: «а) лица, прибегавшие или прибегающие сейчас к наемно­му труду с целью извлечения прибыли; б) лица, жившие и живущие сейчас на нетрудовые доходы, а также занимающиеся сейчас торгов­лей; в) лица, отнесенные по своему классовому положению к моменту выборов или по своей прошлой деятельности к категории лишаемых избирательных прав согласно Конституции Союзной республики»3. Примечательно, что в качестве критерия отношения к «лишенцам» использовалось не только нынешнее, но и прошлое социальное поло­жение. Группа «лишенцев» в составе сельского населения была значи-
1 Сталин И. Т. 11. С. 11; КПСС в резолюциях... Т. 4. С. 79,108.
2 Конституции Союза ССР и РСФСР. М., 1934. С. 35-46.
3 Собрание узаконений и распоряжений правительства РСФСР. 1926. № 75. Ст. 889 (далее: СУ РСФСР).
38
тельно шире группы «эксплуататоров», т.к. включала в себя и прожи­вающих в сельской местности «монахов и духовных служителей церк­вей и религиозных культов», «служителей и агентов бывшей поли­ции», душевнобольных и умалишенных лиц, осужденных за преступ­ления»*.
Аграрное законодательство 1921-1927 гг. не содержало каких-либо серьезных ограничений по социально-политическим мотивам.
В первой половине 1920-х гг. предпринимались шаги по установ­лению прямых правовых ограничений дня «лишенцев». Так в поста­новлении ЦИК и СНК СССР «О потребительской кооперации» (24 мая 1924 г.) указывалось, что «членами общества могут состоять лишь граждане, пользующиеся согласно Конституции республики избира­тельным правом в советы»; «право избирать -в Советы» выделяется в качестве основного юридического признака членства и в^ сельскохо­зяйственной кооперации (постановление ЦИК и СНК СССР от 22 ав­густа 1924 г.). Однако уже к концу 1924 Г; требование политической дееспособности стало истолковываться как обязательное .только для учредителей, В «Положение о ККОВах»** были также включены по­ложения, по которым лица, лишенные избирательных прав за приме­нение наемного труда, и сельские торговцы не могли быть избранными в органы ККОВ1. В тоже время ^крестьянин, лишенный права голоса при выборах в Советы, мог избирать и быть, избранным в общинные органы управления. ;* л
С избирательной правоспособностью и социальной,принадлежно­стью до 1928 г. не была связана земельная правоспособность2. В зет-мельном законодательстве, охранявшем трудовой характер землеполь-зованшр и регулирующем формы и характер земельной; аренды, кре­стьянские хозяйства были разделены на две группы (категории): «тру­довые» и «нетрудовые» хозяйства. К «нетрудовым хозяйствам» отно­сились хозяйства, в которых «все наличные/трудоспособные члены
"Например, в Коми области в избирательную кампанию 1925/26 г. среди лишенных избирательных прав были лишены как эксплуататоры 22% (4,3%— прибегающие к наемному труду,. 17,7 — торговцы и подрядчики; бывшие слу­жащие и агенты полиции, белые офицеры и чиновники — 25,5%, служители культа — 20,3%, лишены по суду — 15,9%, умалишенные ^- 5,9%, члены се-мей лишенцев — 10,2% // ГУРК «НАРК». Ф; 1. On. 1. Д. 75. Л. 17 об.
**ККОВ — Крестьянский комитет общественной взаимопомощи!'
1 Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопро­сам. М., 1957. Т. 1. С. 458, 492; Г.И. ЛурЬе. Кооперативное законодательство. 2-е изд: М, 1930. С. 22-23. t
2 Роземблюм Д.С. Земельное право РСФСР. М.; Л., 1929. С. 154.
39
хозяйства не принимают непосредственного участия в работе по веде­нию хозяйства» (ст. 9 Земельного кодекса 1922 г.). По точному смыслу этой статьи, «хозяйство, построенное почти исключительно на приме­нении наемного труда, не может считаться трудовым землепользова­нием»1.
Законодательство, регламентирующее условия применения наем­ного труда среди крестьянских хозяйств, выделяло хозяйства «трудо­вые», в которых действовали «Временные правила об условиях приме­нения подсобного наемного труда в крестьянских хозяйствах» и хозяй­ства «промышленного типа», в которых отношения с наемными рабо­чими регулировались нормами КЗОТ*. Признаки хозяйств промыш­ленного типа в 1925-1926 гг. определялись не союзным законодатель­ством, а инструкциями и обязательными постановлениями совнарко­мов союзных и автономных республик, краевыми, областными губерн^ скими исполкомами2. В октябре 1927 г. Совнарком СССР определил признаки наиболее явных хозяйств «промышленного типа»: «а) если в хозяйстве одновременно применяется наемный труд не ме­нее трех батраков и батрачек в течение целого сельскохозяйственного сезона; б) если члены двора обязаны выбирать патенты на промыш­ленные предприятия или на торговые предприятия, либо на занятие посредничеством»3.
Система налогового обложения в 1920-е гг. строилась на принци­пах подоходное™ и прогрессивности налогообложения. Существовал так называемый нормативный метод исчисления доходов. В финансов вых органах страны неоднократно рассматривался вопрос об измене­нии принципов налогообложения и введении классового принципа обложения крестьянства. По словам М.И. Лившица (помощник на­чальника Госналога НКФ** СССР), «по этому поводу исписаны горы бумаг и если бы нас потрошили, то в наших печенках нашли бы и рен­ту и дифференциацию и по качеству и по социальным группам и Т;Д.»4. Однако до изменения всей системы налогового обложения весной 1928 г. размер налога, выплачиваемого крестьянским хозяйством, за­
1 Земельный кодекс РСФСР. М., 1923 С. 118; СУ РСФСР 1922. №45. Ст. 426. :У
КЗОТ — Кодекс законов о труде.
2 Собрание законов и распоряжений правительства СССР. 1925. № 26. Ст. 183 (Далее: СЗ СССР); СУ РСФСР. 1925.Ж 54. Ст. 414.
3ХЗ СССР. 1927. Xq 60. Ст. 609.
НКФ— Народный комиссариат финансов. 4 Российский государственный архив экономики. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 762. Л. 26 (далее: РГАЭ). •
40
висел не от того, к какой социальной (классовой) группе местные вла­сти отнесли хозяина, а исключительно от реальных имущественных различий.
.j .■ Таким образом, формально в соответствии с советским земель­ным, трудовым и налоговым законодательством 1921-1927 гг. равные права имели все крестьяне, независимо от их социальной (классовой) принадлежности. Для обозначения эксплуататорских хозяйств в зако­нодательстве 1921-1927 гг. использовалась терминология, отличная от официально-идеологической* В нормативных документах сельские эксплуататоры относились к категориям <<лишенць1>>, «нетрудовые хо­зяйства» и «хозяйства промышленного типа».
В аграрном законодательстве 1928 г. впервые за весь послереволюцион­ный период появляется термин «кулак»*; законодательно закрепляются признаки класса «кулачество» и его ррциадьно-экономический статус. В новом земельном законе («Общие начала землепользования,и земле­устройства»), принятом в декабре 1928 г., в земельном законодатель­стве впервые право пользования землей, обусловливалось уже не толь­ко личным трудом, но и классовым; положением землепользователя (бедняк, середняк и кулак)* наличием политических прав, («лишенец»). Новый закон устанавливал «преимущественное право на получение земли в трудовое пользование», сельскохозяйственных коллективов, а также бедняцких и середняцких безземельных и малоземельных хо­зяйств; «Лица, лишенные избирательных прав в Советы, могли полу­чать в свое пользование землю в последнюю очередь», при проведении землеустройства «у кулацких хозяйств отрезались земли и отводились отдаленные участки худшего качества», вводился запрет на «выделе­ние на хутора зажиточных и кулацких хозяйств», «на сдачу земли в аренду кулацкими хозяйствами»1.
Термины «кулак» и «кулацкие (капиталистические) элементы» присутствуют ив новом кооперативном законодательстве (Постанов­ления СНК СССР от 28 декабря 1928 г. «О лжекооперативах») и новом трудовом законодательстве.
Впервые «официальные» признаки кулацких хозяйств, которые об­лагались сельхозналогом в индивидуальном порядке, были закреплены в законодательстве о сельскохозяйственном налоге на 1928/1929 г.
1 Сборник документов по земельному .законодательству СССР и РСФСР 1917-1954 гг. М., 1954. С. 300-302.        VY Y •   :    '
РОСС И Й С ';< А Я -QCVДАРСТВЕННАЯ Б И К Л И О Т Е К А
41
Введение индивидуального обложения и законодательное закреп­ление признаков класса «кулаки» означало переход к классовому принципу налогового обложения.
Новая система налогообложения и вопрос о введении классового принципа стояли в центре внимания специального совещания по сель­хозналогу, состоявшегося в ноябре 1927 г. в НКФ СССР1*. Для перехо­да к «более закономерному распределению тяжести налога между раз­личными социальными группами и более полному обложению вер­хушки деревни» предлагалось «установить дифференциацию норм доходности для различных социальных групп крестьянства»2. Введе­ние новой системы налогового обложения по классовому принципу неизбежно бы поставило вопрос об «установлении каких-то внешних признаков для отнесения тех или иных хозяйств к кулацким, середняц­ким и бедняцким». Переход к классовому принципу налогообложения, по мнения* М.И. Лившица, «задача чрезвычайно трудная», т.к: этот переход неизбежно внесет «элементы чрезвычайно тяжелых потрясе­ний в деревне»**3.
В течение' последующих нескольких месяцев в специальной комис­сии, созданной при Наркомфине СССР, шла интенсивная работа по выработке предложений по вопросу о введении классового принципа
налогообложения.
22 февраля 1928 г. был представлен первый проект Комиссии «Об изменениях в сельхозналоге на 28/29 г.», предусматривавший введение для высших групп деревни процентной надбавки, а также «учет дохо-
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 762. Л. 52.
Обсуждение этого вопроса связано с решением правительства страны о повышении общей суммы сельхозналога на 1928/29 г. как минимум на 60 млн рублей, в результате чего перёд финансовыми органами была поставлена зада­ча «изыскать такие способы, которые бы дали немедленный и реальный эф­фект и наиболее безболезненным способом» У/РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 762. Л. 1,3.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 762. Л. 10.
"«Нельзя себе представить, — разъясняет М.И. Лившиц свое утверждение, — что у нас в деревне так строго отдельные группы распределены, что вы возьмете, бросите в эту клетку и попадете тютельку в тютельку. Эта задача очень трудная. Совершенно ясно, что у богатого десятина земли дает больше дохода, что лошадь у богатого лучше, но когда вы строите нормы доходности в каждом отдельном крестьянском хозяйстве, то, конечно, вы не можете всего этого определить без потрясений. Можно, конечно, издать приказ, но в какой мере это будет приемлемо — это другой вопрос. Это чрезвычайно опасно».
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 762. Л. 26.
42
дов в отдельных хозяйствах в индивидуальном порядке»1. По-видимому, проект НКФ СССР был первым документом, в котором сформулирована идея введения индивидуального налога, однако пока 4^ в отношении «мощных хозяйств».
f uB Проекте нового закона о сельхозналоге* разработанном Комисси­ей к середине апреля 1928 г., были сформулированы порядок налого­обложения и признаки двух новых групп налогоплательщиков об­лагаемых с процентной надбавкой и в индивидуальном порядке.   >
«Для мощных хозяйств» вводились процентные надбавки «в целях приближения облагаемого сельскохозяйственным налогом дохода к действительной доходности крестьянства от сельского хозяйства». Процентные надбавки устанавливались «к исчисленному < по нормам доходу от сельского хозяйства (полеводства, луговодства, скотоводст­ва и специальных отраслей) в зависимости от общей суммы облагае­мого дохода хозяйства от всех источников». В» Проекте был определен и минимальный размер дохода крестьянского хозяйства, ниже которо­го введение процентной надбавки не допускалось: (от 300 до 400 руб. для разных республик страны). Совнаркомам союзных республик пре^ доставлялось право «не применять надбавки к тем хозяйствам, общий доход которых на одного едока не превышает 50 руб.». Совнаркомы должны были установить для каждой губернии и округа: ч<а) различ­ные размеры общего облагаемого дохода, при которых: производятся надбавки к исчисленному* по нормам доходу ют сельского хозяйства и б) размеры надбавок (в процентах ж исчисленному по нормам доходу от сельского хозяйства) в зависимости от общего размера облагаемого дохода хозяйства, но не ниже 5 и не выше 25% дохода хозяйства от сельского хозяйства», ^   '       *   j о
Проект Наркомфина СССР предусматривал введение индивидуаль-» ного налогообложения «в отношении единоличных хозяйств* особо выделяющихся своей зажиточностью, из общей массы крестьянских хозяйств в данной местности». В Проекте признак «наличие эксплуа­таторских доходов» или термины «кулацкие», «эксплуататорские» хозяйства не упоминаются, однако в выступлениях членов Комиссии прямо говорится, что «здесь речь идет о кулацких хозяйствах»2.  , ь
Определение хозяйств, в отношении которых вводился индивиду­альный налог не только как «зажиточных», а как хозяйств с «нетрудот вым характером доходов», появилось лишь в окончательном варианте
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Оп. 5. Д. 762. Л. 85, 85 об., 86.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 559. Л. 245 об.
43
Положения о сельскохозяйственном налоге на 1928/29 г. (21 апреля 1928 г.).
Ст. 28 Положения была сформулирована следующим образом: «В отношении единоличных хозяйств, особо выделяющихся из общей массы крестьянских хозяйств в данной местности своей доходностью и притом нетрудовым характером своих доходов, волостные и районные налоговые комиссии исчисляют не по нормам* а на основании общих имеющихся у них сведений — сумму облагаемого дохода этих хо­зяйств от всех источников в соответствии с их действительной доход­ностью»^. .   .■ ■ - .     -
Порядок применения ст. 28 Положения определялся особыми правилами Наркомифина СССР («Правила о порядке исчисления обла­гаемого дохода отдельных хозяйства индивидуальном порядке со­гласно ст. 28 Положения о едином сельскохозяйственном налоге от 21 апреля 1928 г.»), В параграфе 1 Правил повторяется .общее положение Закона о сельхозналоге о том* что «определение в индивидуальном порядке суммы облагаемого единым сельскохозяйственным налогом дохода производится по тем отдельным единоличным хозяйствам, ко­торые выделяются из общей массы крестьянских хозяйств в данной местности нетрудовым характером и размером своих доходов». -
эК признакам, определяющим нетрудовой характер крестьянского хозяйст­ва, Правила относят «скупку и продажу* ростовщичество, наличие сложных с.-х. машин с целью извлечения прибыли от сдачи в_ наем, ведение сельского хозяйства с систематическим привлечением наем­ных рабочих, наличие подсобных предприятий промышленного типа (напр. мельницы и маслобойки полутоварного типа) и т.д.».
«Общее количество хозяйств, доход которых определяется в инди­видуальном порядке», в соответствии с Правилами* «должно составить около 3% по каждой Союзной Республике в целом». Наркомфины со­юзных республик «дают краевым (областным) губернским и окруж­ным финансовым отделам указания о примерном проценте хозяйств, подлежащих учету в индивидуальном порядке», причем в зависимости «от экономических особенностей отдельных районов» число таких хозяйств могло «колебаться в пределах от 1 до 5%». Губернские и ок­ружные финансовые отделы, руководствуясь «ориентировочным чис­лом хозяйств, установленных вышестоящими финансовыми отделами и данными о степени распространения нетрудовых доходов в пределах губернии или округа», «устанавливают и сообщают» районным и во­лостным исполнительным комитетам «примерное число хозяйств дан­
1 СЗ СССР. 1928. № 24. Ст. 212.
44
ноге*.района (волости), к которым следует применить исчисление до­хода в индивидуальном порядке»1. г
В июле 1928 г. «в связи с возникающими, на местах неясностями при практическом применении ст. 28 Положения.о сельхозналоге... в части отнесения к нетрудовым хозяйствам,^использующим наемный труд», Наркомфин СССР рассылает финансовым органам специальный циркуляр, разъясняющий;понятие «систематическое применение на-> емного труда». В циркуляре отмечается, что «под систематическим применением наемного труда вч сельском хозяйстве разумеется нали­чие не только постоянных наемных; рабочих, но сезонных* если при­менение сезонных рабочих носит широкие размеры». «Таким образом, — разъясняет циркуляр, -—индивидуальный подход к учету облагает мого: сельхозналогом дохода может быть применен и к тем хозяйствам, которые хотя и не имеют ни одного годового работника, но широко используют наем сезонных рабочих и, следовательно, носят в значи­тельной мере нетрудовой характер». ; ^ >;
v Отметив, «что на местах замечаются случаи обложения в порядке ст. 28 Положения.*, чисто трудовых, не эксплуататорских хозяйств», Наркомфин считал необходимым подчеркнуть, «что ст; .28.,. имеет в виду исключительно эксплуататорские, хозяйства и категорически вос­прещается применять ее к хозяйствам, хотя бы и выделяющимся своей зажиточностью, но вместе с тем не занимающимся эксплуатацией «ни наемного труда, ни окрестного населения путем каких-либо торговых операций, сдачи в наем инвентаря и т.п.»2* u ;
Чтобы стало понятным основное назначение индивидуального на­логообложения j его роль В; превращении сельхозналога в один из,,мощ-ных «экономических рычагов» коллективизации и раскулачивания, кратко поясним, как формировался аналог с крестьянских хозяйств. Облагаемый доход рассчитывался на основании так называемых, «норм доходности»* устанавливавшихся в законодательном порядке для каж­дого вида скота и сельскохозяйственных угодий. В ежегодно издавав­шемся «Положений о сельхозналоге» давались средние нормы доход-ности для союзных республик. Ориентируясь на эти средние нормы* исполкомы губернских Советов устанавливали их точные .размеры для каждой местности. Таким образом, определение облагаемого дохода сводилось к выяснению того, сколько в хозяйстве земли и скота; Ко­нечно, это был «нормативный», а не реальный доход конкретного^ хо­зяйства, однако обложение по нормам имело то несомненное достоин-
'РГАЭ,Ф;7733. Рп.5. Д. 76L Л. 114-115. .., , . .,, \. ; ; , , . > 2РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 761. Л. 196. V V,, к^
45
ство, что ставило все хозяйства той или иной местности в равные ус­ловия. Размер налога зависел только от реальных имущественных раз­личий (количества земли, скота)1.
С 1928-1929 гг. равенство крестьян перед законом было нарушено. С этого времени хозяйства, «особо вьщеляющиеся доходностью и не­трудовым характером своих доходов», облагались не по нормам, а в индивидуальном порядке — по их «хозяйственной доходности». Те­перь такие хозяйства платили больше потому, что их объявили «ку­лацкими». '
В чем же причины введения индивидуального налогообложения для хо­зяйств, отнесенных к классу «кулаки»? Стремление к усилению налоговой тяжести для наиболее богатых крестьянских хозяйств и ограничение их развития в дальнейшем еще не объясняет сам факт введения инди­видуального налога. Ведь можно было так повысить налоговые ставки для этих хозяйств, чтобы они превысили размеры индивидуального налога и привели бы к полному разорению кулаков. По-видимому * выявление кулацких хозяйств й начисление на них налога в индивиду­альном порядке преследовали цель выделить, обособить этот слой крет стьянства, противопоставить их остальной части деревни и начать борьбу за их ликвидацию. Вполне определенную направленность вве­дения индивидуального налога показывает тот факт, что местным ор­ганам власти было предоставлено право передавать 25% суммы налога с кулаков тем беднякам, которые помогали налоговым комиссиям'вы­являть кулаков и источники их доходов. } ^
При сохранении в целом в неизменном виде порядка налогообло­жения трудовых хозяйств (бедняцких, середняцких, зажиточных), на­логовое законодательство 1929/30 г. внесло значительные изменения в порядок обложения эксплуататорских (кулацких) хозяйств, главным образомв определение признаков эксплуатации.
Налоговое законодательство 1928/29 г. предусматривало обложе­ние всех кулацких хозяйств в индивидуальном порядке. В законода­тельстве 1929/30 г. и инструктивных материалах Наркомфинов СССР и РСФСР выделяются две группы кулацких (эксплуататорских) хо­зяйств: 1) «наиболее богатые кулацкие хозяйства», облагаемые нало­гом в индивидуальном порядке, и 2) <oibho кулацкие хозяйства», к ко­торым относились «кулацкие хозяйства, лишаемые в соответствий с новым законодательством льгот по расширению посевных площадей, предусмотренных ст. 44 Положения».
1 Буртина Е. Коллективизация без «перегибов». Налоговая политика в де­ревне в 1930-1935 годах // Октябрь. 1990. № 2. С. 160.
46
Первая группа кулацких хозяйств — «наиболее богатые кулацкие хозяйст­ва». В соответствии со ст. 28 Положения о сельскохозяйственном на­логе на 1929/30 г. от 20 февраля 1929 г. (Закон о сельскохозяйственном налоге) и инструкцией НКФ СССР «О порядке проведения единого сельскохозяйственного налога» от 4, апреля 1929 г., «наиболее богатые кулацкие хозяйства, особенно те из них, доход которых недостаточно полно учитываетсячпри обложении на общих основаниях, т.е. с приме­нением норм доходности иж в соответстаующих, случаях, процентной надбавки к доходу от сельского хозяйства, к обложению сельскохозяй­ственным налогом привлекаются в индивидуальном;порядке.
В ст. 29 Положения, и в инструкции НКФ СССР бьши^перечислены признаки* при наличии которых хозяйствопо1лдежит о0ложению/(в ин­дивидуальном порядке в: сучаях:, ,«а), если члены дворд занимаются скупкой с целью перепродажи, торговлей и ростовщичеством (не толь­ко деньгами, но и натурой);: V v Л      УМ V
б) если в сельском хозяйстве или промысле систематически приме­няется наемный труд;     ну-<< :. }    .1       •     V <     г
в) если в хозяйстве > имеетсся мельница, маслобойка* крупорушка* просушка, волночесалка* шерстобитка, терочное заведение,, карто­фельная, плодовая, или. овощная, сушилка или другое промышленное заведение, при условии, что на этих^предприятиях применяется меха^ нический двигатель или* нае ,    (?: -о /огг
г) если в хозяйстве имеется ветряная или водяная мельница с двумя и более поставами;^? -у».:. .,    .   у?"г        ..•   .       •
д) если хозяйство сдаец в наем постоянно.; или резонно отдельные оборудованные помещения дод жилье или под торговое либо; про­мышленное предприятие1. г,-,        ч;/; ;     -        v
•v- гВ перечень признаков «наиболее богатых кулацких хозяйств», под­лежащих* обложению налогом в индивидуальном порядке* в налоговое законодательство 1929/30 г. не бьш включен^один из признаков для обложения налогом в индивидуальном порядке, содержащийся в нало-^ говом законодательстве предыдущего года «наличие сложных с-.чх. машин с целью извлечения прибыли от сдачи в наем». В* директивном письме НКФ СССР от 19 апреля 1929 г. указывалось, что «при рас­смотрении законопроекта правительством этот признак был исклю­чен... в целях поощрения полного использования всех имеющихся в деревне сельскохозяйственных машин»2.
В примечаниях к ст\ 29 Положения и инструкции НКФ СССР от 4 апреля 1929 г. было дано разъяснение понятий «скупка»и «торговля»:
1 СЗ СССР. 1929. № 12. Ст. 102.; РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7, Д. 271. Л. 52-53. 2РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 301.
47
к категории «скупка» не относятся: а) «покупка предметов, продуктов и товаров для удовлетворения своих хозяйственных потребностей» и б) «если скупка сырья и других сельско-хозяйственных продуктов производится на договорных началах за определенное вознаграждение исключительно для государственных и кооперативных организаций без продажи этих продуктов на сторону»; под понятие «торговля» не следовало «относить случаи, если хозяйство покупает или вместе с тем продает скот для подбора и улучшения состава стада или для расши­рения стада»1.
В инструкции НКФ СССР разъяснялись условия, при которых при­менение наемного труда считается признаком для обложения хозяйст­ва в индивидуальном порядке, а также ограничения к трактовке найма рабочей силы как эксплуататорского признака. Так, «признаками, дающими основание для отнесения хозяйства к обложению в индиви­дуальном порядке, не могут служить следующие: а) когда применение наемного труда обусловливается характером данного производства (например, в кузнечном промысле); б) когда постоянное применение наёмного труда в сельском хозяйстве или домашнем быту вызвано отсутствием в хозяйстве трудоспособных мужчин (Например/ хозяйст­ва вдов, инвалидов), и если трудоспособные состоят на службе, явля­ются тяжелобольными, инвалидами; либо учащимися». Хозяйства счи­таются «систематически применяющими наемный труд» в тех случаях, когда они «нанимают годовых рабочих или же прибегают к их найму на сроки, которые превышают предельные нормы применения наемно­го труда, установленные окружными, губернскими исполнительными комитетами». В инструкции содержалось положение, согласно кото­рому «в отношении хозяйств, в которых необходимость применения наемного труда вызывается характером ведения сельского хозяйства или промысла, ...исполкомы устанавливают количество рабочих дней, при которых хозяйство не может привлекаться к обложению в индиви­дуальном порядке. При этом предельные размеры использования на­емного труда в хозяйстве устанавливаются различные, в зависимости от особенностей как отдельных районов, так и от характера промысла или сельского хозяйства (хозяйства табаководов* огородников, виног градарей, хмелеводов, садоводов, скотоводов и т.д.)»2:
Ст. 29 Положения предоставляла совнаркомам автономных респуб­лик, краевым, областным и губернским исполкомам «право, примени­тельно к местным особенностям, вносить необходимые изменения в перечень признаков, по которым хозяйство может быть привлечено к
48
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271. Л. 53. ;
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271. Л. 53-54.
обложению в индивидуальном порядке». При этом в инструкции НКФ СССР от 4 апреля особо указывалось, что признаки, установленные ст. 29 Положения, «могут не только изменяться, но и дополняться приме­нительно к местным особенностям и условиям отдельных администра­тивных единиц, включая помимо указанных выше и другие нетрудо­вые доходы, как, например, доходы служителей культа* сдача в аренду производственного оборудования и т.п.»1. По-видимому, инструкция НКФ СССР от 4 апреля 1929 г. была первым официальным докуменг том центрального финансового-ведомства страны* в соответствии с которым «доходы служителей культа», могли относиться к признакам «наиболее богатых кулацких хозяйств».:
В инструкцииНКФ СССР содержится очень интересное положение (не включенное в Закон о сельскохозяйственном налоге), в котором указывались количественные ограничители минимального размера полученного дохода, позволяющего хозяйство отнести к категории «наиболее богатые кулацкие хозяйства». НКФ СССР рекомендовало «к числу признаков для отнесения районными и волостными комис-: сиями к категории наиболее богатых кулаков отнести такие хозяйства: а) у которых общий облагаемый доход..% выше 500 руб.*, т.е. того раз­мера, ниже которого не применяется процентная надбавка по ст. 27 Закона при условии, что нетрудовой доход в них более 125-150, руб. на хозяйство, или применяется наемный труд в размерах, служащих при­знаком для обложения в индивидуальном порядке; б) у которых общий облагаемый доход ниже 500 руб.* но при условии, что эти хозяйства имеют еще нетрудовые: доходы, обложенные подоходньщналогом)^2.
Инструкция «категорически воспрещала» относить к .обложению в индивидуальном порядке, хозяйство «на осцове каких-либо других признаков, не указанных/ в постановлениях соответствующих испол­комов», в которых «должен быть опубликован твердый перечень, при­знаков для обложения в индивидуальном порядке* как из числа указан­ных выше [имеется в виду обязательный перечень, содержащийся в Положении и инструкции. — Г.Д.], так и тех, которые дополнительно установят эти исполкомы»3.
В соответствии с инструкцией наличие признаков для обложения в индивидуальном порядке на 1929/30 г. учитывается «за время с 1 мая предшествующего окладного года по 30 апреля данного окладного года», «независимо от наличия этих признаков к моменту учета». <<В случае утраты к моменту учета признаков для обложения в индивиду­
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271. Л. 53.
2 РГАЭ.Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271. Л. 57.
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271.. Л. 53.
49
альном порядке» инструкция предоставляла право районным (волост­ным) налоговым комиссиям («в зависимости от времени и условий их утраты, а также характера этих признаков) «не включать такие хозяй­ства в списки облагаемых в индивидуальном порядке»1.
19 марта 1929 т. постановлением СНК СССР был определен пре­дельный процент «наиболее богатых кулацких хозяйств», подлежащих обложению в индивидуальном порядке: в целом по стране «не менее 2 и не более 3% хозяйств». СНК союзных республик было предложено «исходя из этих предельных процентов установить по краям, округам и губерниям, по уездам предельный процент хозяйств, привлекаемых к обложению в индивидуальном порядке; края и губернии должны уста­новить соответствующие предельные проценты по округам и губерни­ям»2.  ' - '
Вторая группа —«явно кулацкие хозяйства». В соответствии со ст. 44 Положения «явно кулацкие хозяйства» лишаются льгот, предусмот­ренных законом по расширению посевных площадей. Установление признаков «явно кулацких хозяйств», на которых не распространяются льготы, указанные в ст. 44, относится к компетенции союзных респуб­лик. "■     •■       ' . -:''<   •
19 марта 1929 г. было принято специальное постановление СНК Союза СССР, в котором разъяснялись "признаки «явно кулацких хо­зяйств»: V ■■■ ^ ';-■••
«1) Хозяйства, привлекаемые к обложению в индивидуальном по­рядке^ согласно ст. 28 Положения о сельскохозяйственном налоге;
2) Хозяйства, не привлеченные к обложению в индивидуальном порядке, но имеющие признаки, указанные в ст* 29 упомянутого По­ложения, а также* признаки, установленные в порядке съ 29 Положе­ния о сельскохозяйственном налоге краевыми и губернскими исполни­тельными комитетами;
3) Хозяйства, систематически сдающие в наем сложные сельскохо­зяйственные машины с применением механических двигателей;
4) Хозяйства, имеющие, мельницы, маслобойки, крупорушки, про­сушки, волночесалки, шерстобитки, терочные заведения, картофель­ные, плодовые, овощесушилки и др. промышленные заведения, даже если в этих предприятиях не применяют механические двигатели или наемного труда, но при условии переработки в этих предприятиях ску­пленного сырья;
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271. Л. 54.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 287, 309 об. -'
50
5) Хозяйства, арендующие пахотные* сенокосные площади сверх трудовой нормы, а также арендующие промышленные сады и огороды, если эти хозяйства в своих интересах используют имущественное по­ложение того, у кого арендуются эти земельные площади, путем снаб­жения его продуктами, сельскохозяйственным инвентарем и т.д. либо дают взамен арендной платы свой рабочий скот для обработки зем­ли»1.: .   ■ ■•     : ■ ;     . ■ ;V;:    '    '       ,-.
В дополнение к постановлению от 19 марта СНК СССР принимает 29 марта протокольное постановление, в соответствии с которым «к упомянутым хозяйствам [в постановлении от 19 марта 1929 г. — Г.Д.] относятся все хозяйства, которые систематически применяют наемный труд для сельскохозяйственных работ и в кустарных промыслах,, хотя бы эти хозяйства по той или иной причине не были обложены единым сельскохозяйственным налогом в индивидуальном порядке»2.
В точном смысле указанных в постановлениях правительства при­знаков «явно кулацких хозяйств» они определяются фактически как признаки всех эксплуататорских кулацких хозяйств, облагаемых нало­гом как в индивидуальном порядке («наиболее богатая часть кула­ков»), так и облагаемые в общем порядке или выплачивающие налог с процентной надбавкой без предоставления льгот.
Признаки «явно кулацких хозяйств», перечисленные в постановле­ниях СНК СССР от 19 и 29 марта 1929 г., были значительно шире при­знаков хозяйств «наиболее богатых», сформулированных в ст, 29 По­ложения, инструкции НКФ СССР от 4 апреля 1929 г* На основе переч­ня признаков «явно кулацких хозяйств» в циркулярах СНК СССР от 19 и 29 марта и принятых на их основе циркулярах СНК РСФСР от 22 марта и 7 апреля местные исполкомы и приводили признаки кулацких хозяйств, часть из которых по признаку «мощности» подлежали обло­жению налогом в индивидуальном порядке. Это расширение призна­ков в сравнении со ст. 29 Положения и трактовалось НКФ СССР в ди­рективном письме от 19 апреля как недопустимое расширение призна­ков, которые фактически свидетельствуют об отходе от тех позиций, на которых стояло правительство.
13 июня 1929 г. НКФ СССР рассылает наркомфинам союзных рес­публик циркуляр «О порядке применения положения о сельхознало­ге», в котором фактически приводится новая характеристика понятия «явно кулацкие хозяйства»: «все те хозяйства, которые имеют призна­ки для индивидуального обложения, но не отнесены к категории наи­
51
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 286, 286 об.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 306.
более богатых кулацких хозяйств, а потому и: не обложены в индиви­дуальном порядке* должны относиться к категории явно кулацких и не пользоваться льготами, предусмотренными п.п. «а» и «б» ст. 44 поло­жения о сельхозналоге»1. ^   < <,   >
В соответствии с этим циркуляром НКФ СССР признаки хозяйств, подлежащих индивидуальному обложению* являются фактически при­знаками всех кулацких хозяйств, но часть из них относится к катего­рии «наиболее богатых» и облагается налогом в индивидуальном по­рядке, а остальные — к категории «явно кулацких»,? Таким образом, данный циркуляр НКФ СССР явно противоречит смыслу постановле­ний^ правительства от 19 и 29 марта 1929 г., из которых, если не вда­ваться в детальный сравнительный анализ признаков двух категорий кулацких хозяйств, вполне может сложиться впечатление, что призна­ки категории «явно кулацкие хозяйства)^ которая фактически рассмат­ривается в качестве синонима понятия «все кулацкие хозяйства», ха­рактерны в целом для всех кулаков, наиболее богатая часть которых по дополнительному признаку «особо мощные» облагается налогом; в индивидуальном порядке. Именно исходя из такого понимания дирек­тив правительства местные исполкомы и формулировали признаки кулацких хозяйств в обязательных постановлениях. По-видимому, из* менения в трактовке категории «явно кулацкие хозяйства», содержа­щиеся^-вциркуляре НКФСССР от 13 июня,г связаны с законодатель­ным закреплением признаков кулацких хозяйств в постановлении СНК СССР от 21 мая 1929 г:^ Г г i
:' Формальная противоречивость циркулярк НКФ От 13 июля 1929 г. директивам правительства по вопросам о налоговом обложений кулац­ких хозяйств была отмечена прокуратурой Верховного4 суда СССР. В письме в НКФ СССР от 20 августа 1929 г. № 71769 Прокурор Верхов­ного суда указал на несоответствие формулировки циркуляра НКФ от 13 июля смыслу ст. ст. 28 й 29 Положения о сельхозналоге. «По смыс­лу...^ названного циркуляра, -г1- указывалось в письме* ^ не все хозяй­ства, имеющие признаки для индивидуального обложения (от; 129 По­ложения о едином сельскохозяйственном налоге), должны относиться к категории «наиболее богатых кулацких хозяйств», и поэтому не все такие хозяйства могут облагаться в индивидуальном /порядке, тогда как по смыслу ст.'!Ст. 28 и 29 Положения... указанные в этом положет нии и в соответствующих постановлениях союзных республик и мест­ных исполкомов признаки, дающие основание для применения инди-
I РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 277.
В дальнейшем будет приведена характеристика постановления СНК СССР от 21 мая 1929 г. '    ' •
52
видуального обложения, как раз и являются признаками наиболее бо­гатых кулацких хозяйств». С другой стороны, письмо напоминает, что «установление признаков «явно кулацких» хозяйств^ на которые ,не распространяются льготы, указанные в п. «а» и «б» ст, 44 Положе­ния... согласно прямого указания примечания к той же ст. 44-й, отно­сится к компетенции союзных республик» и* «осуществляя, соответст­вующее право», правительства «первым видом — «явно кулацкие хо­зяйства» — указывают хозяйства, привлекаемые к индивидуальному; обложению». Прокурор отмечает «несоответствие текста и логическо­го смысла разъяснения НКФина действительному смыслу закона», которое он видит в том, что «по смыслу разъяснений НКФина СССР категория «явно кулацких хозяйств» как бы не включает в себя инди­видуально обложенных». Это противоречие директив, НКФ СССР смыслу Закона, по мнению прокурора* «может в отдельных местах вызвать неустойчивость и колебания в правильном применении зако­на»1.       ' ■■ \; v    ■■        - . ;
НКФ СССР в письме прокурору Верховного суда .от 24 августа 1929 г. пишет, что в съ 29 Положения установлен перечень признаков, «при наличии которых хозяйства могут быть облагаемые в индивиду­альном порядке». Однако существуют хозяйства, которые, «имея при­знаки* предусмотренные ст. 29 все же не могут быть отнесены к числу наиболее богатых и, следовательно, не подлежат обложению в инди­видуальном порядке». Задачей разъяснений, содержащихся в циркуля* ре от 13 июля, является стремление подчеркнуть, что «все хозяйства, имеющие признаки, перечисленные в ст. 29 Положения или соответст-: вующих местных постановлениях и не обложенные в индивидуальном порядке, должны обязательно вне всякой зависимости от их мощности быть отнесены в более широкую категорию «явно кулацких хозяйств», установленную примечанием 1 к ст. 44 Положения и, следовательно, лишены некоторых льгот». При этом в письме особенно^ четко подчер­кивается, что «наличие признаков, перечисленных в ст; 29, во всех случаях достаточно для признания хозяйства явно кулацким»; в поста­новлениях СНК СССР от 19 и 29 апреля, а также в принятых на их ос­нове постановлениях СНК РСФСР от 22 марта и 7 апреля «это изложе­но недостаточно отчетливо»2с п
Существование серьезных противоречий' в трактовке двух катего­рий кулацких хозяйств в налоговом законодательстве 1929/30 г. и ди^ рективных указаний правительства по вопросам налогового обложения кулацких хозяйств не вызывает никаких сомнений.) Именно эта проти­
53
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 275-275 об.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 276-276 об.
воречивость директив центра: позволяла местным органам власти в соответствии с их пониманием трактовать при проведении налоговой кампании различные категории кулацких хозяйств и изменять призна­ки хозяйств, подлежащих индивидуальному обложению.     '
В постановлении Коми облисполкома «Об основных положениях проведения в Коми области закона о едином сельскохозяйственном налоге на 1929/30 г.» (3 апреля 1929 г.) указывается, что «наиболее богатые кулацкие хозяйства, особенно те из них, доходы которых не­достаточно полно учитываются при обложении на общих основаниях», Облагаются сельхозналогом «по их действительной доходности в ин­дивидуальном порядке* а не по нормам»* При определении дохода от сельского хозяйства кулацких хозяйств, облагаемых в индивидуальном порядке, сумма исчисленного дохода «не должна превышать более чем на 75%» суммы, исчисленной по нормам. '
К признакам хозяйств, облагаемых налогом в индивидуальном по­рядке, относится: занятие «скупкой с целью перепродажи, барышниче­ством, торговлей* ростовщичеством или подрядами с применением наемного труда»; применение наемного труда батрака в течение 1928 г. или наем; сезонных рабочих на время полевых работ («не менее 30 поденщиков») «при наличии в таких хозяйствах трудоспособных членов семьи и возможности выполнения сельскохозяйственных работ, собственными силами», а также применение «систематического» на­емного труда в промысле; наличие в хозяйстве мельницы, маслобойки, крупорушки* шерстобитки, Терочного заведения^: картофельной, или овощной сушки или другого промышленного предприятия при усло­вии применения в них механического двигателя или наемного труда; -сдача в наем «постоянно или на сезон» отдельно оборудованного по­мещения под жилье'(целую квартиру или отдельные комнаты, не мет нее трех) или под торговое или промышленное предприятие. К кулацд* ким; хозяйствам относились также «хозяйства служителей культа». В ; постановлении отмечалось, что «не являются признаками для обложег ния в индивидуальном порядке в оленеводческих хозяйствах: а) если, оленеводческое хозяйство при стаде не свыше 400 голов за отсутстви­ем трудоспособных мужчин прибегает к найму рабочей силы; б) наем, одного рабочего на летние трудовые работы при условии выбытия всех трудоспособных мужчин для личной пастьбы оленей при стаде не
свыше 400 голов».
В нарушение директив НКФ СССР Коми облисполком определил ограничительный признак: для отнесения крестьянского хозяйства к
54
группе кулаков и обложения налогом в индивидуальном порядке оно должно иметь облагаемого дохода не менее 350 руб.*1.
Обсудив замечания уполномоченного НКФ РСФСР по Северному краю о допущенных в постановлении отступлениях от налогового за­конодательства, Коми облисполком принимает следующее решение: «Принимая во внимание, что в условиях Коми области минимум в 350 руб. полностью отражает мощность хозяйства, какой минимум при наличии признаков* определяющих кулацкий характер хозяйства, пол­ностью исключает возможность привлечения к обложению середняц­ких хозяйств, высказаться за оставление минимального дохода для индивидуалов в размере 350 руб.»**2
Для разъяснения этого решения следует учесть два обстоятельствам Во-первых, в 1929/30 г. в коми деревне бьшо лишь 2% хозяйств, имеющих доход свыше 350 руб.3 Поскольку среди зажиточных, имеющих высокие доходы^ значительную долю составляли хозяйства многосемейные, трудовые и не имеющие эксплуататорских признаков* то выполнить минимальное задание по выявлению кулаков (1*5%) без снижения ограничительного суммового признака было невозможно. Во-вторых* областное руководство принимало во внимание и то об­стоятельство, что в предыдущую налоговую кампанию (1928/29 г.) бьшо выявлено вдвое меньше кулаков* чем устанавливалось по мини­мальной норме в кампанию 1929/30 г. (соответственно 0,79% и 1,5%).
Спор областного с краевым руководством был разрешен Нарком-фином РСФСР, утвердившим 21 августа 1929 г. постановление Коми облисполкома4. >
В мае-июле 1929 Г; была проведена кампания по учету доходов крестьянских хозяйств и начислению на них сельхозналога на 1929/30 г. Контрольные задания по выявлению кулацких хозяйств не
-Напомним, что в директивах НКФ СССР бьшо «рекомендовано» относить к категории «наиболее богатых кулаков» хозяйства, у-которых общий обла­гаемый доход выше 500 руб.* при условии наличия нетрудового дохода в раз­мере более 125-150 руб. на хозяйство. t
'ГУРК «НАРК». Ф.З.Оп. 1. ДЛ409. Л. 78-83,   ,
**По заключению Комиссии по изучению дифференциации крестьянских хозяйств в коми деревне (весна-лето 1928 г,) хозяйства с доходов от 550 до 800 руб. относили в условиях Коми области к середняцким, а с доходов свыше 800 руб. — к зажиточным;
2 Архангельский областной государственный архив. Ф. 910. On. 1. Д. 309. Л. 193 (далее: АОГА)
3 Рассчитано: АОГА. Ф: 910. On. 1. Д. 164. Л, 79.
4 АОГА. Ф. 910. On. 1. Д. 309. Л. 268.
55