2 Г.Ф.Доброноженко Коми деревня в 30-е годы XX века политические репрессии и раскулачивание

Отчетные материалы комиссий, результаты проверок работы этих комиссий свидетельствуют «о полной неразберихе, царившей на мес­тах при определении классового лица деревни». При отсутствии кон­кретных указаний «сверху» по отнесению к той или иной группе «в низовых организациях не знали, как подойти к разрешению этих во­просов». Многие местные руководители «не понимали, что такое рас­слоение», и считали, что «не надо никаких прослоек, все живут одина­ково», что «расслоения у наснет, у нас все крестьяне». В материалах проверок работы низовых органов отмечалось, что «учет прослоек проходил «на глазок», «приблизительно», «каждая волость учитывала по своему», «определяла по своему вкусу, куда отнести определяемое хозяйство».
Работники вышестоящих органов, проверяющие работу комиссий, отмечали, что «существующий учет расслоения страдает субъективно­стью, в зависимости от подбора работников ВИКа». В некоторых ко­миссиях считали, что «установить процесс расслоения невозможно», и поэтому «классового расслоения на бедняков, середняков и кулаков не проводили» или «занимались этими вопросами недостаточно и несерь­езно», чтобы «формально выполнить директиву»1. 4
При «проведении расслоения крестьянства» особенно остро стоял вопрос о признаках кулака. По убеждению многих местньгхюартийцев, «борьба с кулаком окончена в 1919 п», значит, «кулака в нашей дерев­не нет». Документы свидетельствуют, что «отрицание наличия кулаче­ства в уезде, волости, деревне было массовым мнением среди мест­ных работников» на протяжении 1920-х гг. Особенно эти настроения усиливаются в 1928-29 гг. с расширением.политики «наступления на капиталистические элементы деревни»2.
Отрицание существования кулака становится столь массовым явле­нием, что даже в официальных документах признается, что «мы имеем дело уже не с определенными единицами, а с определенной прослой­кой деревенских коммунистов, не, желающих проводить классовую политику в деревне»3.
Выполняя директивы «сверху», местные руководители определяли кулака, как и другие «классы» в крестьянстве, главным образом по
1 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 93. Л. 69; Ф. 1. Оп. 2. Д. 666. Л. 97, 98, 101; Д. 667 Л. 41-42; Д. 697. Л. 11, 24, 38; Д. 738. Л. 63; Большевистская мысль. 1927. № 3 (17) С. 70; № 6 (2) С. 31.
2 Большевистская мысль. 1926. № 3 (7) С. 20; № 6 (2) С. 71; 1927. №> 3 (17). С. 20; 1928. № 23-24 С. 61, 67; 1929. № 4. С. 31; Деревенский коммунист. 1929. №7 (133). С. 1-2.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 757. Л. 2.
27
имущественным признакам: «по коровам, лошадям, избам» и по «бы­товому» признаку — «живет не так чтобы пышно — не кулак», «куша­ет белый хлеб — значит, не бедняк». «Признаки предпринимательства и зависимости (наем и продажа рабочей силы, арендные отношения и др.) при классовом анализе почти не учитывались». «Безошибочным термометром кулачности» считалось занятие торговлей1.
Со времен революции и гражданской войны среди местных активи­стов широко было распространено мнение, что «кулаком надо счи­тать тех, кто антисоветски мыслит», «кто против Советской вла­сти». При определении классовой принадлежности многие местные работники учитывали социальное происхождение крестьянина: «к ка­кому классу принадлежал до революции». Дореволюционный классо­вый статус, по их мнению, имел такое же важное значение, как классо­вая принадлежность в данное время, поскольку, с их точки зрения, социальное происхождение определяло политическую позицию: «если кто-либо принадлежал к эксплуататорам до революции, то скорее все­го он стал бы сожалеть об уничтожении старого режима и неприязнен­но относится к советской власти». Бывших эксплуататоров, раскула­ченных в годы военного коммунизма* они считали «даже еще более свирепым врагом, чем тот буржуй, который нажил сейчас и пользуется нажитым». Поэтому «бывших» и их наследников, даже если «у них хозяйство небольшое, и они не занимались после революции эксплуа­тацией», необходимо зачислять в кулаки2.
Кроме бывших кулаков к «кулачью» причисляли и крестьян, кото­рые «хотя и не богатые, не эксплуатирующие, но злостно становящие­ся поперек всякого общественного начинания», проявляющие «анти­общественное поведение». Один из местных работников убедительно разъяснял, как он находит кулаков: «В любом районе можно найти не по одному кулаку. Да их искать и не надо, они сами сказываются. На­пример, во время перевыборов Советов... при обсуждении кандидатур в сельсовете были выкрики: коммунистов выбирать не надо! Чьи это мысли? Кулаков и их подпевал»3.
Отношение крестьянина к советской власти для многих партий­цев было решающим критерием для «диагностирования» кулака: «Ес­ли по имущественному положению он не кулак, так он в душе кулак,
1 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2, Д. 666. Л. 99; Большевистская мысль. 1928. №6 (44). С. 52; Смирнов А.П. Политика Советской власти в деревне и расслое­ние крестьянства (кулак, бедняк и середняк). М.; Л., 1926. С. 23-25.
2 Деревня при НЭПе. Кого считали кулаком, кого тружеником. Что говорят об этом крестьяне? М.: Красная новь, 1924. С. 8, 41, 72,48.
3 Большевистская мысль. 1926. № 50. С. 50.
28
который во сне мечтает и молится Богу, чтобы слетела советская власть». Некоторые работники делили кулаков на типы по политиче­скому признаку: «заядлый кулак», «кулак-враг», «просто кулак», «ло­яльный кулак». Один из коммунистов следующим образом пояснял свою позицию: «Разные бывают кулаки! Надо различать! Среди них есть настоящие наши, преданные советской власти»1.
«Кто кулак, а кто труженик в коми деревне»: крестьяне о критериях социальных групп
Вопросы социальных различий, взаимоотношений между богатыми и бедными всегда волновали крестьян. Распространение в послерево­люционной деревне идей социального равенства, классовая политика большевиков, затрагивавшая повседневную жизнь крестьянина, сдела­ли вопрос о социальном расслоении «злобой; дня».
Что думали сами крестьяне о своем социальном облике? Кого счи­тали в деревне эксплуататором (кулаком, буржуем), и как крестьяне к ним относились?
Выше отмечалось, что до конца 1920-х гп учет «социальных прог слоек» в коми деревне проводился главным образом по имуществен­ным критериям. Могли ли имущественные признаки, по мнению кре­стьян, «свидетельствовать о кулаческом характере хозяйства;., опреде­лять его эксплуататорскую сущность»? В массе своей крестьяне счита­ли, что «только по имущественному положению различать кулаков не приходится»: «если определять кулака по скоту, по имущественному положении^ то мы в этом ошибемся». «Всякого зажиточного величать кулаком нельзя, определять тип кулака по одному состоянию хозяйст­ва не следует»2.
При определении кулака-эксплуататора главный вопрос, с точки зрения крестьян, состоял в том, «каким путем создано благосостояние, откуда он это взял». В своей деревне «каждый крестьянин хорошо знал, кто как нажил свое состояние».
Ключевыми понятиями в оценке источников создания имущества была для крестьянина формула: «честный труд — трудовой доход» и «нечестный труд — нетрудовой доход».
Отличие труда «честного» от «нечестного» определялось сохра­нившейся в деревне 1920-х гг. патриархальной трудовой этикой со
1 Деревенский коммунист. 1929. № 17 (133). С. 1, 2.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 2. On. 1. Д. 1814. Л. 128; Деревня при НЭПе... С. 47, 67,71.
29
всеми ее сильными и слабыми сторонами. Честным трудом по-прежнему считался тяжелый физический труд в своем крестьянском хозяйстве и на промыслах (заготовка леса, охота и др.). «Если крестья­нин является главой большой семьи... если он сам и его семья занима­ется в хозяйстве, личным трудом обрабатывает землю и ухаживает за скотом», если крестьянин, «как земляной червь, работает не покладая рук», то это «честный» труженик, и источник его зажиточности — че­стный, трудовой1.
Неоднозначно оценивалось крестьянами использование в хозяйстве наемного труда. Не любое применение наемного труда считалось в' деревне эксплуатацией; «необходимо было знать, какие причины по­буждают в данный момент нанимать работника». Оправдательным в глазах односельчан был вынужденный наем работника при нехватке в хозяйстве рабочих рук. Традиционными для деревни были «помочи» родственников и соседей при строительстве дома, расчистке земли под пашню, уборке урожая. Применение наемного труда в хозяйстве с соб­ственными трудоспособными силами, работа бедняка на зажиточного оценивались обычно по условиям, на каких хозяин нанимал работника.
Нечестным трудом в деревне считалось ростовщичество, скупка и перепродажа (спекуляция). В крестьянстве было традиционно осужде­ние ростовщиков и особенно торговцев, «добывающих себе средства на проживание путем торговли как легкой и сплошь преступной нажи­вы», «наживающих барыш на предметах, добытых чужим трудом»2. Потому спекуляцию считали в деревне главной «приметой» кулака. Как писал крестьянин в редакцию местной газеты, кулаком в деревне называют того, «кто занимается спекуляцией, ростовщичеством, экс­плуатацией чужого труда, изготовлением самогона, меняет, скупает скот, хлеб и другие предметы, когда что дешево, выжидает высокие цены и продает втридорога»3.
Но не любой крестьянин, давший соседу-бедняку хлеб в счет лет­них работ, или торговец, давший «в кредит товар в счет пушнины, до­бываемой в зимнее время», считались в деревне эксплуататорами. Ме­стные работники иногда признавали, что многие из крестьян, которых власти клеймили «кулаками-эксплуататорами»* в деревне таковыми не считаются и часто «пользуются уважением, авторитетом* доверием и популярностью среди населения»4.
1 Деревня при НЭПе... С. 22,27, 39, 52.
2 Деревня при НЭПе... С. 29-30.
3 ГУРК «НАРК» -Ф. 2. On. 1. Д. 14. Л. 122,128.
4 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 205. Л. 24,65; Д. 431. Л. 9.
30
Чтобы понять это, необходимо учитывать особенности крестьян­ского восприятия эксплуатации. Отношения между богатыми и бед­ными оценивались с точки зрения их соответствия крестьянским пред­ставлениям о должном и справедливом, а главной характеристикой зажиточного крестьянина было его отношение к беднякам. Справедли­выми считались помощь бедноте, щедрость богатых, их подстраховка. Поборы с бедняка не должны были слишком противоречить их собст­венному убеждению, сколько с него приходится платы зажиточному за услуги. Бедняки считали, что зажиточный мог брать «общественно-приемлемый процент».
Крестьянин, который «по-божески» брал за мешок зерна, за ис­пользование своей лошади на полевых работах, «по-божески» отно­сился к наемному работнику, не считался эксплуататором и в деревне не назывался «позорной кличкой — «кулак». Кулаком крестьяне счи­тали того, кто «берет столько, сколько ему вздумается», «берет двой­ные цены», «объегоривает своих односельчан», «пользуется безвыход­ным положением односельчан»1.
Таким образом, «в обыденной жизни под кулаком подразумевается закабаление окружающего населения такими условиями работ или такими хозяйственными сделками, которые являлись бы для основной стороны убыточнее средних сделок в этом роде»2.
Как в деревне относились к кулакам?
В исследовательских работах мы встретим различные, порой про­тивоположные мнения и оценки — от уважения и доверия до ненавис­ти и презрения. В чем причины такого различия в оценках современ­ников? Думается, в том, что для понимания отношения в деревне к кулакам необходимо знать, кто в каждом конкретном случае называл крестьянина кулаком-эксплуататором — крестьяне-односельчане или же его клеймили представители власти.
Отношение к спекулянтам, торговцам и другим эксплуататорам в понимании деревни было негативным. Но их, по мнению крестьян, было мало — 1-2 на большую деревню или село. В массе же своей в 1920-е гг. местные партийцы причисляли к кулакам, называли «непри­личным, обидным, позорным и похабным словом «кулак» зажиточных крестьян3. «У нас кулаков нет, — говорили крестьяне, — за этот шум расплачиваются крестьяне-трудовики».
1 Деревня при НЭПе... С. 22, 27, 73.
2 Калинин М.И. О деревне. Л., 1925. С. 55.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 757. Л. 99; Д. 759. Л. 59; Вологодский го­сударственный архив новейшей политической истории. Ф. 1853; Оп. 11. Д. 33. Л. 493 (далее ВОАНПИ); Деревня при НЭПе... С. 34,36, 59.
31
Отношение к зажиточным в деревне было сложное. Хотя зажиточ­ного крестьянина в целом уважали «за его ум, знание и трудолюбие», все же зависть, а иногда и сдержанная неприязнь были. Неприязненно относились к богатому, как правило, те крестьяне, которых в деревне считали лодырями и бездельниками. По мнению крестьян-середняков «бедняк свою злобу на честном труженике вымещать не станет», «бед­няк-труженик ему даже не завидует, он его уважает»; «назвать трудо­вого мужика буржуем или кулаком может только бродяга, мот и ло­дырь»1.
1 ГУРК «НАРК»: Ф. 2. On. 1. Д. 184. Л. 128; Деревня при НЭПе;.. С. 34,53.
32 ......
1. 1928-1929
«РЕШИТЕЛЬНОЕ ХОЗЯЙСТВЕННОЕ ВЫТЕСНЕНИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ ДЕРЕВНИ»
Классовые лозунги большевиков: «спекулянт и кулак есть враг Советской власти»
XV съезд ВКП(б) (декабрь 1927 г.) решил «развивать дальше на-^ ступление на кулачество», «принять ряд новых мер, ограничивающих развитие капитализма в деревне и ведущих крестьянское хозяйство по направлению к социализму». Политика «решительного хозяйственного вытеснения капиталистических элементов деревни» включала в себя: 1) ограничение кулацкого землепользования и изъятия земельных из­лишков, регулирование арендных отношений, ограничение и регла­ментирование найма рабочей силы; 2) прекращение кредитования ку­лацких хозяйств через кооперацию и досрочное взыскание всех ссуд, а также запрет на продажу им сложных сельхозорудий и машин; 3) уси­ление тяжести налогового обложения1. Ни одна из этих мер, в соответ­ствии с общей идеологией партийных решений, не была направлена на разорение или прямую ликвидацию кулацких хозяйств экономически­ми или административными средствами.
Хлебозаготовительный кризис 1927/28 г., заметно осложнив эконо­мическую и политическую обстановку в стране, определил возникно­вение принципиально новой идеологии развития страны. В публичных выступлениях И. Сталина зимой-весной 1928 г. (именно в этот период они начали трансформироваться в официальные решения партии и правительства) кризис был оценен как «первое серьезное в условиях нэпа выступление капиталистических элементов деревни против Со­ветской власти». Вообще все трудности объяснялись наличием врагов: «Мы имеем врагов внутренних. Мы имеем врагов внешних. Об этом нельзя забывать ни на одну минуту»2. Соответственно этому средства преодоления возникающих трудностей заключались главным образом в уничтожении врагов, среди которых на первом месте стояли кулаки. На страницах газет ведется активная пропаганда против кулачества как врагов народа. Основным лозунгом партии становится лозунг: «Ни на минуту не прекращать борьбы с кулачеством»3.
1 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1970. Т. 4. С. 299,305.
2 Сталин И. Сочинения. М., 1929. Т. 11. С. 63.
3 Сталин И. Т. 11. С. 13.
33
Летом 1928 г. формулируется знаменитая сталинская теория непре­рывного обострения классовой борьбы: «По мере нашего продвижения вперед сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться», «продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы» .
В выступлениях И. Сталина и В. Молотова в период хлебозагото­вок 1927/1928г. содержатся развернутые разъяснения классовых ло­зунгов большевиков и ленинских взглядов на крестьянство2. Важность такого разъяснения объясняется «необходимостью борьбы с гнилыми мыслями, «имеющимися в головах некоторых коммунистов»3. В парт­организациях «народились в последнее время известные, чуждые пар­тии, элементы, не видящие классов в деревне» и считающие, что «ку­лачество представляет из себя совершенно незначительный процент», «не понимающие основ нашей политики и пытающиеся вести работу таким образом, чтобы никого не обидеть в деревне, жить в мире с ку­лаком и вообще сохранить популярность среди всех слоев деревни»4. Многие коммунисты выдвигают «соображения политического свойст­ва, сводившиеся в конце концов к тому, чтобы не делать решительного нажима на кулацкие элементы из-за опасения насчет середняка», ду­мают, что «нельзя трогать скупщика и кулака, так как это может от­пугнуть от нас середняка»5.
Анализу ленинских взглядов на классовые лозунги И. Сталин по­свящает статью «Ленин и вопрос о союзе с середняком», опублико­ванную 3 июля 1928 г. в газете «Правда». Сталин разъясняет сущность лозунга Ленина «уметь достигать соглашения со средним крестьяни­ном»» «ни на минуту не отказываясь от борьбы с кулаком и прочно опираясь только на бедноту». «Соль лозунга Ленина состоит, — по мнению Сталина, — в том, что он замечательно метко схватывает триединую задачу партийной работы в деревне, выраженную в одной сжатой формуле: а) обопрись на бедноту, б) устраивай соглашение с
Сталин И. Т. И. С. 171-172.
2 Сталин И. Т. 11. С. 47, 96, 104; Трагедия советской деревни. Коллективи­зация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы: В 5 т. Т. 1. Май 1927 — ноябрь 1929 / Под. ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. М.: РОС-СПЭН, 1999. С. 300-301 и др.
3 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 147.
4 Сталин И. Т. 11. С. 13; Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 189.
5 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 147,185, 190.
34
середняком, в) ни на минуту не прекращай борьбы с кулаком» [Выде­лено в тексте]1.
Работе среди деревенской бедноты должно быть обращено «особое внимание»: «усиление работы среди бедноты, организация системати­ческой помощи бедноте, наконец, превращение самой бедноты в орга­низованную опору рабочего класса в деревне, — является одной из существенных очередных задач нашей партии». Цель «усиленной ра­боты среди бедноты» — «поднять бедноту против кулачества» и толь­ко таким образом возможно «вести успешную борьбу с кулачеством»2.
Проводя политику «соглашения», «союза» с середняком, коммуни­сты не должны были забывать ленинское разъяснение о том, что «се­редняк есть класс колеблющийся». Колебания середняка проявляются в том, что «если с беднотой у нас плохо, если беднота не представляет еще организованной опоры Советской власти, — кулак чувствует себя в силе, середняк колеблется в сторону кулака. И наоборот: если с бед­нотой у нас хорошо, если беднота представляет организованную опору Советской власти, — кулак чувствует себя в осадном положении, се­редняк колеблется в сторону рабочего класса»3. Руководство партии вынуждено было признать, что в период хлебозаготовок «союзник-середняк повернулся к нам спиной». Почему? «Середняцкое хозяйство не является эксплуататорским, Совершенно верно, в процессе произ­водства середняк действительно не является эксплуататором. Однако при известной рыночной ситуации некоторые середняки могут про­явить «эксплуататорские черты» в сфере обращения, задерживая большие массы товарного хлеба и пытаясь спекулировать на повыше­нии цен»4.
В период кризиса хлебозаготовок 1928-1929 гг. вновь возвращается в официальные документы интерпретация кулака как «врага»: «спеку­лянт и кулак есть враг Советской власти», «злостный враг Соввла-сти»5. В отношении «врага» используется различная терминология, причем термин «кулак» встречается в документах, как правило, в сле­дующих сочетаниях: «скупщик и кулак», «кулацко-спекулятйвный элемент», «спекулянты, кулачки и прочие дезорганизаторы рынка», «состоятельные, особенно кулацкие, слои деревни», «кулацкие и зажи­точные слои деревни», «капиталистические элементы деревни и пре­
1 Сталин И. Т. И. С. 104.
2 Сталин И. Т. 11. С. 195-196.
3 Сталин И. Т. И. С. 195-196.
4 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 292.
5 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 147, 180.
35
жде всего кулаки», «зажиточно-кулацкая часть деревни», «кулацкая верхушка»1. Что касается политики в отношении врага, то здесь все ясно: «надо вести решительную борьбу с кулачеством, с капиталисти­ческими элементами в деревне», причем «надо ударить по кулаку так, чтобы перед нами вытянулся середняк»2.
В выступлениях И. Сталина зимой-весной 1928 г. почти постоянно присутствуют образы и аналогии гражданской войны и ссылки на ее вдохновляющий пример. Опять, как и в годы военного коммунизма, заспорили о «заготовительном фронте»3, и методы «битвы за хлеб» стали заимствоваться из опыта комбедов и хлебных реквизиций 1918 г. Апрельский и Июньский (1928 г.) пленумы ЦК ВКП(б) признали, что в заготовительных районах «применялись чрезвычайные меры и адми­нистративный произвол, нарушения революционной законности». В ход «были пущены «методы продразверстки»: обыски и конфискации хлебных излишков, заградительные отряды, запрещение внутридере-венской купли-продажи хлеба и запрещение «вольного хлебного рын­ка вообще и т.д. и т.п.»4.
«Нанесение удара по всем злостно спекулирующим хлебом» опре­делило неизбежность применения чрезвычайных мер в отношении не­кулацких слоев деревни. Руководство партии признает применение в ходе хлебозаготовок «административного нажима по отношению се­редняка»: «ввиду неумелого ведения борьбы с кулаком... удары, пред­назначенные для кулака, падали иногда на головы середняков и даже бедняков». А.И. Рыков со ссылкой на данные наркомата юстиции РСФСР указывает, что в апреле 1928 г. среди привлеченных к судеб­ной ответственности по статье 107 кулаков и торговцев насчитывалось не более 2/35.
Большая часть зерна, как признавал И. Сталин, находилась не у ку­лаков, а у середнячества: «кулака нельзя считать основным держате­лем хлебных продуктов», «главная и основная масса, которая держит большую часть хлеба — это середняки»6. В своих выступлениях И. Сталин приводит следующие данные ЦСУ: в 1926/27 г. кулаки да­вали на внутридеревенском рынке 20% товарного хлеба, середняки и
Трагедия советской деревни. Т. 1. С. 147, 185; Сталин И. Т. 11 С 18, 83. Сталин И. Т. 11. С. 195-196; Трагедия советской деревни... 1. 1. <~. ш
3 Сталин И. Т. И. С. 11.
4 КПСС в резолюциях... Т. 4. С. 79,108.
5 Правда. 1928.15 июля.
6 Сталин И. Т. 11. С. 12,42,86.
36
бедняки — 74%, колхозы и совхозы — 6%1. Выполнение задачи «дос­тать зерно во что бы то ни стало, получить любой ценой» означало неизбежность использования чрезвычайных мер против середняков, ибо без них получить хлеб по низким, убыточным для крестьянина ценам было невозможно.
Таким образом, любой середняк, успешно ведущий хозяйство, имеющий излишки продукции для продажи на рынке, автоматически превращался в «кулака» или «кулацко-спекулятивный элемент».
Хлебозаготовительные методы вызвали в деревне широкое недо­вольство и спорадические восстания, Это заставило руководство пар-f тии после окончания хлебозаготовок 1927/28, г. осудить администра­тивный нажим и чрезвычайные меры в отношении середняков, назвав их «перегибами», извращениями партийной линии, которые «не имеют ничего общего с партийным курсом». Назвав основных виновников «перегибов»: «известная часть наших работников в деревне», партия объявила «самую решительную борьбу с этими извращениями»2. От партийных работников требовалось «строго различать в своей практи­ческой работе середняков от кулаков, не валить их в одну кучу и не попадать по середняку, когда надо бить кулака»3.
Объяснение массового насилия в деревне, затрагивающего «не только^ку-лаков, но и середняков и даже бедняков», как отступления от генеральной линии партии, обвинение в «перегибах» местных партийных и советских ра­ботников становится с этого времени традиционным мотивом партийных до­кументов и официальных высказываний руководителей партии.
Несмотря на официальные опровержения, чрезвычайные меры не прекращались. Они вводились в деревне «всерьез и надолго». В сле­дующую хлебозаготовительную кампанию 1928/29 г. вновь повторя­ются сложности в заготовках зерна и о революционной законности быстро забывают. На Февральском (1929 г.) пленуме ЦК ВКП(б) было признано допустимым «временное применение чрезвычайных мер к кулакам». Весной 1929 г. чрезвычайные меры возобновляются с еще большей интенсивностью и в еще больших масштабах, чем раньше.
Фактически в период «битвы за хлеб» 1928-1929 гг. произошло со­вмещение политики «хозяйственного вытеснения капиталистических элементов» с политикой открытой борьбы с кулачеством с «примене­нием чрезвычайных мер и административного произвола, нарушений
1 Сталин И. Т. 11.С.85.
2 КПСС в резолюциях., .Т. 4. С. 124.
3 Сталин И. Т. 11. С. 124. .
37
революционной законности»1. Массовые репрессии против кулака период хлебозаготовок и налоговых кампаний стали перерастать в л] квйдацию части кулацких хозяйств.
Классовые признаки «кулака» в законодательстве и решениях региональных органов власти
В первые месяцы после захвата власти большевики приступили к политико-правовому структурированию российского социального пространства исходя из принципов идеологии (деление общества на «трудящихся» и «эксплуататоров» — «лишенцев») и политической целесообразности (устранение с политической арены потенциальных политических противников); В практической деятельности это про­явилось в формировании в политико-правовом пространстве статус­ных позиций, лишенных избирательных прав.
В избирательном законодательстве послереволюционного периода формируются социально-правовые группы крестьянства — трудя­щиеся крестьяне, имеющие избирательные права, и сельские эксплуа­таторы («сельская буржуазия»), входившие в социально-правовую группу «лишенцы». Конституциями РСФСР 1918 и 1925 гг. к катего­рии лиц, лишенных избирательных прав, относились: «а) лица, прибе­гающие к наемному труду с целью извлечения прибыли; б) лица, жи­вущие на нетрудовой доход, как то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступлений с имущества и т.п.; в) частные торговцы, торговые и коммерческие посредники»2.
«Инструкция о выборах в Советы» (1926 г.) уточняла характери­стику этих групп и вносила в качестве критерия и прошлое социальное положение: «а) лица, прибегавшие или прибегающие сейчас к наемно­му труду с целью извлечения прибыли; б) лица, жившие и живущие сейчас на нетрудовые доходы, а также занимающиеся сейчас торгов­лей; в) лица, отнесенные по своему классовому положению к моменту выборов или по своей прошлой деятельности к категории лишаемых избирательных прав согласно Конституции Союзной республики»3. Примечательно, что в качестве критерия отношения к «лишенцам» использовалось не только нынешнее, но и прошлое социальное поло­жение. Группа «лишенцев» в составе сельского населения была значи-
1 Сталин И. Т. 11. С. 11; КПСС в резолюциях... Т. 4. С. 79,108.
2 Конституции Союза ССР и РСФСР. М., 1934. С. 35-46.
3 Собрание узаконений и распоряжений правительства РСФСР. 1926. № 75. Ст. 889 (далее: СУ РСФСР).
38
тельно шире группы «эксплуататоров», т.к. включала в себя и прожи­вающих в сельской местности «монахов и духовных служителей церк­вей и религиозных культов», «служителей и агентов бывшей поли­ции», душевнобольных и умалишенных лиц, осужденных за преступ­ления»*.
Аграрное законодательство 1921-1927 гг. не содержало каких-либо серьезных ограничений по социально-политическим мотивам.
В первой половине 1920-х гг. предпринимались шаги по установ­лению прямых правовых ограничений дня «лишенцев». Так в поста­новлении ЦИК и СНК СССР «О потребительской кооперации» (24 мая 1924 г.) указывалось, что «членами общества могут состоять лишь граждане, пользующиеся согласно Конституции республики избира­тельным правом в советы»; «право избирать -в Советы» выделяется в качестве основного юридического признака членства и в^ сельскохо­зяйственной кооперации (постановление ЦИК и СНК СССР от 22 ав­густа 1924 г.). Однако уже к концу 1924 Г; требование политической дееспособности стало истолковываться как обязательное .только для учредителей, В «Положение о ККОВах»** были также включены по­ложения, по которым лица, лишенные избирательных прав за приме­нение наемного труда, и сельские торговцы не могли быть избранными в органы ККОВ1. В тоже время ^крестьянин, лишенный права голоса при выборах в Советы, мог избирать и быть, избранным в общинные органы управления. ;* л
С избирательной правоспособностью и социальной,принадлежно­стью до 1928 г. не была связана земельная правоспособность2. В зет-мельном законодательстве, охранявшем трудовой характер землеполь-зованшр и регулирующем формы и характер земельной; аренды, кре­стьянские хозяйства были разделены на две группы (категории): «тру­довые» и «нетрудовые» хозяйства. К «нетрудовым хозяйствам» отно­сились хозяйства, в которых «все наличные/трудоспособные члены
"Например, в Коми области в избирательную кампанию 1925/26 г. среди лишенных избирательных прав были лишены как эксплуататоры 22% (4,3%— прибегающие к наемному труду,. 17,7 — торговцы и подрядчики; бывшие слу­жащие и агенты полиции, белые офицеры и чиновники — 25,5%, служители культа — 20,3%, лишены по суду — 15,9%, умалишенные ^- 5,9%, члены се-мей лишенцев — 10,2% // ГУРК «НАРК». Ф; 1. On. 1. Д. 75. Л. 17 об.
**ККОВ — Крестьянский комитет общественной взаимопомощи!'
1 Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопро­сам. М., 1957. Т. 1. С. 458, 492; Г.И. ЛурЬе. Кооперативное законодательство. 2-е изд: М, 1930. С. 22-23. t
2 Роземблюм Д.С. Земельное право РСФСР. М.; Л., 1929. С. 154.
39
хозяйства не принимают непосредственного участия в работе по веде­нию хозяйства» (ст. 9 Земельного кодекса 1922 г.). По точному смыслу этой статьи, «хозяйство, построенное почти исключительно на приме­нении наемного труда, не может считаться трудовым землепользова­нием»1.
Законодательство, регламентирующее условия применения наем­ного труда среди крестьянских хозяйств, выделяло хозяйства «трудо­вые», в которых действовали «Временные правила об условиях приме­нения подсобного наемного труда в крестьянских хозяйствах» и хозяй­ства «промышленного типа», в которых отношения с наемными рабо­чими регулировались нормами КЗОТ*. Признаки хозяйств промыш­ленного типа в 1925-1926 гг. определялись не союзным законодатель­ством, а инструкциями и обязательными постановлениями совнарко­мов союзных и автономных республик, краевыми, областными губерн^ скими исполкомами2. В октябре 1927 г. Совнарком СССР определил признаки наиболее явных хозяйств «промышленного типа»: «а) если в хозяйстве одновременно применяется наемный труд не ме­нее трех батраков и батрачек в течение целого сельскохозяйственного сезона; б) если члены двора обязаны выбирать патенты на промыш­ленные предприятия или на торговые предприятия, либо на занятие посредничеством»3.
Система налогового обложения в 1920-е гг. строилась на принци­пах подоходное™ и прогрессивности налогообложения. Существовал так называемый нормативный метод исчисления доходов. В финансов вых органах страны неоднократно рассматривался вопрос об измене­нии принципов налогообложения и введении классового принципа обложения крестьянства. По словам М.И. Лившица (помощник на­чальника Госналога НКФ** СССР), «по этому поводу исписаны горы бумаг и если бы нас потрошили, то в наших печенках нашли бы и рен­ту и дифференциацию и по качеству и по социальным группам и Т;Д.»4. Однако до изменения всей системы налогового обложения весной 1928 г. размер налога, выплачиваемого крестьянским хозяйством, за­
1 Земельный кодекс РСФСР. М., 1923 С. 118; СУ РСФСР 1922. №45. Ст. 426. :У
КЗОТ — Кодекс законов о труде.
2 Собрание законов и распоряжений правительства СССР. 1925. № 26. Ст. 183 (Далее: СЗ СССР); СУ РСФСР. 1925.Ж 54. Ст. 414.
3ХЗ СССР. 1927. Xq 60. Ст. 609.
НКФ— Народный комиссариат финансов. 4 Российский государственный архив экономики. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 762. Л. 26 (далее: РГАЭ). •
40
висел не от того, к какой социальной (классовой) группе местные вла­сти отнесли хозяина, а исключительно от реальных имущественных различий.
.j .■ Таким образом, формально в соответствии с советским земель­ным, трудовым и налоговым законодательством 1921-1927 гг. равные права имели все крестьяне, независимо от их социальной (классовой) принадлежности. Для обозначения эксплуататорских хозяйств в зако­нодательстве 1921-1927 гг. использовалась терминология, отличная от официально-идеологической* В нормативных документах сельские эксплуататоры относились к категориям <<лишенць1>>, «нетрудовые хо­зяйства» и «хозяйства промышленного типа».
В аграрном законодательстве 1928 г. впервые за весь послереволюцион­ный период появляется термин «кулак»*; законодательно закрепляются признаки класса «кулачество» и его ррциадьно-экономический статус. В новом земельном законе («Общие начала землепользования,и земле­устройства»), принятом в декабре 1928 г., в земельном законодатель­стве впервые право пользования землей, обусловливалось уже не толь­ко личным трудом, но и классовым; положением землепользователя (бедняк, середняк и кулак)* наличием политических прав, («лишенец»). Новый закон устанавливал «преимущественное право на получение земли в трудовое пользование», сельскохозяйственных коллективов, а также бедняцких и середняцких безземельных и малоземельных хо­зяйств; «Лица, лишенные избирательных прав в Советы, могли полу­чать в свое пользование землю в последнюю очередь», при проведении землеустройства «у кулацких хозяйств отрезались земли и отводились отдаленные участки худшего качества», вводился запрет на «выделе­ние на хутора зажиточных и кулацких хозяйств», «на сдачу земли в аренду кулацкими хозяйствами»1.
Термины «кулак» и «кулацкие (капиталистические) элементы» присутствуют ив новом кооперативном законодательстве (Постанов­ления СНК СССР от 28 декабря 1928 г. «О лжекооперативах») и новом трудовом законодательстве.
Впервые «официальные» признаки кулацких хозяйств, которые об­лагались сельхозналогом в индивидуальном порядке, были закреплены в законодательстве о сельскохозяйственном налоге на 1928/1929 г.
1 Сборник документов по земельному .законодательству СССР и РСФСР 1917-1954 гг. М., 1954. С. 300-302.        VY Y •   :    '
РОСС И Й С ';< А Я -QCVДАРСТВЕННАЯ Б И К Л И О Т Е К А
41
Введение индивидуального обложения и законодательное закреп­ление признаков класса «кулаки» означало переход к классовому принципу налогового обложения.
Новая система налогообложения и вопрос о введении классового принципа стояли в центре внимания специального совещания по сель­хозналогу, состоявшегося в ноябре 1927 г. в НКФ СССР1*. Для перехо­да к «более закономерному распределению тяжести налога между раз­личными социальными группами и более полному обложению вер­хушки деревни» предлагалось «установить дифференциацию норм доходности для различных социальных групп крестьянства»2. Введе­ние новой системы налогового обложения по классовому принципу неизбежно бы поставило вопрос об «установлении каких-то внешних признаков для отнесения тех или иных хозяйств к кулацким, середняц­ким и бедняцким». Переход к классовому принципу налогообложения, по мнения* М.И. Лившица, «задача чрезвычайно трудная», т.к: этот переход неизбежно внесет «элементы чрезвычайно тяжелых потрясе­ний в деревне»**3.
В течение' последующих нескольких месяцев в специальной комис­сии, созданной при Наркомфине СССР, шла интенсивная работа по выработке предложений по вопросу о введении классового принципа
налогообложения.
22 февраля 1928 г. был представлен первый проект Комиссии «Об изменениях в сельхозналоге на 28/29 г.», предусматривавший введение для высших групп деревни процентной надбавки, а также «учет дохо-
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 762. Л. 52.
Обсуждение этого вопроса связано с решением правительства страны о повышении общей суммы сельхозналога на 1928/29 г. как минимум на 60 млн рублей, в результате чего перёд финансовыми органами была поставлена зада­ча «изыскать такие способы, которые бы дали немедленный и реальный эф­фект и наиболее безболезненным способом» У/РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 762. Л. 1,3.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 762. Л. 10.
"«Нельзя себе представить, — разъясняет М.И. Лившиц свое утверждение, — что у нас в деревне так строго отдельные группы распределены, что вы возьмете, бросите в эту клетку и попадете тютельку в тютельку. Эта задача очень трудная. Совершенно ясно, что у богатого десятина земли дает больше дохода, что лошадь у богатого лучше, но когда вы строите нормы доходности в каждом отдельном крестьянском хозяйстве, то, конечно, вы не можете всего этого определить без потрясений. Можно, конечно, издать приказ, но в какой мере это будет приемлемо — это другой вопрос. Это чрезвычайно опасно».
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 762. Л. 26.
42
дов в отдельных хозяйствах в индивидуальном порядке»1. По-видимому, проект НКФ СССР был первым документом, в котором сформулирована идея введения индивидуального налога, однако пока 4^ в отношении «мощных хозяйств».
f uB Проекте нового закона о сельхозналоге* разработанном Комисси­ей к середине апреля 1928 г., были сформулированы порядок налого­обложения и признаки двух новых групп налогоплательщиков об­лагаемых с процентной надбавкой и в индивидуальном порядке.   >
«Для мощных хозяйств» вводились процентные надбавки «в целях приближения облагаемого сельскохозяйственным налогом дохода к действительной доходности крестьянства от сельского хозяйства». Процентные надбавки устанавливались «к исчисленному < по нормам доходу от сельского хозяйства (полеводства, луговодства, скотоводст­ва и специальных отраслей) в зависимости от общей суммы облагае­мого дохода хозяйства от всех источников». В» Проекте был определен и минимальный размер дохода крестьянского хозяйства, ниже которо­го введение процентной надбавки не допускалось: (от 300 до 400 руб. для разных республик страны). Совнаркомам союзных республик пре^ доставлялось право «не применять надбавки к тем хозяйствам, общий доход которых на одного едока не превышает 50 руб.». Совнаркомы должны были установить для каждой губернии и округа: ч<а) различ­ные размеры общего облагаемого дохода, при которых: производятся надбавки к исчисленному* по нормам доходу ют сельского хозяйства и б) размеры надбавок (в процентах ж исчисленному по нормам доходу от сельского хозяйства) в зависимости от общего размера облагаемого дохода хозяйства, но не ниже 5 и не выше 25% дохода хозяйства от сельского хозяйства», ^   '       *   j о
Проект Наркомфина СССР предусматривал введение индивидуаль-» ного налогообложения «в отношении единоличных хозяйств* особо выделяющихся своей зажиточностью, из общей массы крестьянских хозяйств в данной местности». В Проекте признак «наличие эксплуа­таторских доходов» или термины «кулацкие», «эксплуататорские» хозяйства не упоминаются, однако в выступлениях членов Комиссии прямо говорится, что «здесь речь идет о кулацких хозяйствах»2.  , ь
Определение хозяйств, в отношении которых вводился индивиду­альный налог не только как «зажиточных», а как хозяйств с «нетрудот вым характером доходов», появилось лишь в окончательном варианте
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Оп. 5. Д. 762. Л. 85, 85 об., 86.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 559. Л. 245 об.
43
Положения о сельскохозяйственном налоге на 1928/29 г. (21 апреля 1928 г.).
Ст. 28 Положения была сформулирована следующим образом: «В отношении единоличных хозяйств, особо выделяющихся из общей массы крестьянских хозяйств в данной местности своей доходностью и притом нетрудовым характером своих доходов, волостные и районные налоговые комиссии исчисляют не по нормам* а на основании общих имеющихся у них сведений — сумму облагаемого дохода этих хо­зяйств от всех источников в соответствии с их действительной доход­ностью»^. .   .■ ■ - .     -
Порядок применения ст. 28 Положения определялся особыми правилами Наркомифина СССР («Правила о порядке исчисления обла­гаемого дохода отдельных хозяйства индивидуальном порядке со­гласно ст. 28 Положения о едином сельскохозяйственном налоге от 21 апреля 1928 г.»), В параграфе 1 Правил повторяется .общее положение Закона о сельхозналоге о том* что «определение в индивидуальном порядке суммы облагаемого единым сельскохозяйственным налогом дохода производится по тем отдельным единоличным хозяйствам, ко­торые выделяются из общей массы крестьянских хозяйств в данной местности нетрудовым характером и размером своих доходов». -
эК признакам, определяющим нетрудовой характер крестьянского хозяйст­ва, Правила относят «скупку и продажу* ростовщичество, наличие сложных с.-х. машин с целью извлечения прибыли от сдачи в_ наем, ведение сельского хозяйства с систематическим привлечением наем­ных рабочих, наличие подсобных предприятий промышленного типа (напр. мельницы и маслобойки полутоварного типа) и т.д.».
«Общее количество хозяйств, доход которых определяется в инди­видуальном порядке», в соответствии с Правилами* «должно составить около 3% по каждой Союзной Республике в целом». Наркомфины со­юзных республик «дают краевым (областным) губернским и окруж­ным финансовым отделам указания о примерном проценте хозяйств, подлежащих учету в индивидуальном порядке», причем в зависимости «от экономических особенностей отдельных районов» число таких хозяйств могло «колебаться в пределах от 1 до 5%». Губернские и ок­ружные финансовые отделы, руководствуясь «ориентировочным чис­лом хозяйств, установленных вышестоящими финансовыми отделами и данными о степени распространения нетрудовых доходов в пределах губернии или округа», «устанавливают и сообщают» районным и во­лостным исполнительным комитетам «примерное число хозяйств дан­
1 СЗ СССР. 1928. № 24. Ст. 212.
44
ноге*.района (волости), к которым следует применить исчисление до­хода в индивидуальном порядке»1. г
В июле 1928 г. «в связи с возникающими, на местах неясностями при практическом применении ст. 28 Положения.о сельхозналоге... в части отнесения к нетрудовым хозяйствам,^использующим наемный труд», Наркомфин СССР рассылает финансовым органам специальный циркуляр, разъясняющий;понятие «систематическое применение на-> емного труда». В циркуляре отмечается, что «под систематическим применением наемного труда вч сельском хозяйстве разумеется нали­чие не только постоянных наемных; рабочих, но сезонных* если при­менение сезонных рабочих носит широкие размеры». «Таким образом, — разъясняет циркуляр, -—индивидуальный подход к учету облагает мого: сельхозналогом дохода может быть применен и к тем хозяйствам, которые хотя и не имеют ни одного годового работника, но широко используют наем сезонных рабочих и, следовательно, носят в значи­тельной мере нетрудовой характер». ; ^ >;
v Отметив, «что на местах замечаются случаи обложения в порядке ст. 28 Положения.*, чисто трудовых, не эксплуататорских хозяйств», Наркомфин считал необходимым подчеркнуть, «что ст; .28.,. имеет в виду исключительно эксплуататорские, хозяйства и категорически вос­прещается применять ее к хозяйствам, хотя бы и выделяющимся своей зажиточностью, но вместе с тем не занимающимся эксплуатацией «ни наемного труда, ни окрестного населения путем каких-либо торговых операций, сдачи в наем инвентаря и т.п.»2* u ;
Чтобы стало понятным основное назначение индивидуального на­логообложения j его роль В; превращении сельхозналога в один из,,мощ-ных «экономических рычагов» коллективизации и раскулачивания, кратко поясним, как формировался аналог с крестьянских хозяйств. Облагаемый доход рассчитывался на основании так называемых, «норм доходности»* устанавливавшихся в законодательном порядке для каж­дого вида скота и сельскохозяйственных угодий. В ежегодно издавав­шемся «Положений о сельхозналоге» давались средние нормы доход-ности для союзных республик. Ориентируясь на эти средние нормы* исполкомы губернских Советов устанавливали их точные .размеры для каждой местности. Таким образом, определение облагаемого дохода сводилось к выяснению того, сколько в хозяйстве земли и скота; Ко­нечно, это был «нормативный», а не реальный доход конкретного^ хо­зяйства, однако обложение по нормам имело то несомненное достоин-
'РГАЭ,Ф;7733. Рп.5. Д. 76L Л. 114-115. .., , . .,, \. ; ; , , . > 2РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 761. Л. 196. V V,, к^
45
ство, что ставило все хозяйства той или иной местности в равные ус­ловия. Размер налога зависел только от реальных имущественных раз­личий (количества земли, скота)1.
С 1928-1929 гг. равенство крестьян перед законом было нарушено. С этого времени хозяйства, «особо вьщеляющиеся доходностью и не­трудовым характером своих доходов», облагались не по нормам, а в индивидуальном порядке — по их «хозяйственной доходности». Те­перь такие хозяйства платили больше потому, что их объявили «ку­лацкими». '
В чем же причины введения индивидуального налогообложения для хо­зяйств, отнесенных к классу «кулаки»? Стремление к усилению налоговой тяжести для наиболее богатых крестьянских хозяйств и ограничение их развития в дальнейшем еще не объясняет сам факт введения инди­видуального налога. Ведь можно было так повысить налоговые ставки для этих хозяйств, чтобы они превысили размеры индивидуального налога и привели бы к полному разорению кулаков. По-видимому * выявление кулацких хозяйств й начисление на них налога в индивиду­альном порядке преследовали цель выделить, обособить этот слой крет стьянства, противопоставить их остальной части деревни и начать борьбу за их ликвидацию. Вполне определенную направленность вве­дения индивидуального налога показывает тот факт, что местным ор­ганам власти было предоставлено право передавать 25% суммы налога с кулаков тем беднякам, которые помогали налоговым комиссиям'вы­являть кулаков и источники их доходов. } ^
При сохранении в целом в неизменном виде порядка налогообло­жения трудовых хозяйств (бедняцких, середняцких, зажиточных), на­логовое законодательство 1929/30 г. внесло значительные изменения в порядок обложения эксплуататорских (кулацких) хозяйств, главным образомв определение признаков эксплуатации.
Налоговое законодательство 1928/29 г. предусматривало обложе­ние всех кулацких хозяйств в индивидуальном порядке. В законода­тельстве 1929/30 г. и инструктивных материалах Наркомфинов СССР и РСФСР выделяются две группы кулацких (эксплуататорских) хо­зяйств: 1) «наиболее богатые кулацкие хозяйства», облагаемые нало­гом в индивидуальном порядке, и 2) <oibho кулацкие хозяйства», к ко­торым относились «кулацкие хозяйства, лишаемые в соответствий с новым законодательством льгот по расширению посевных площадей, предусмотренных ст. 44 Положения».
1 Буртина Е. Коллективизация без «перегибов». Налоговая политика в де­ревне в 1930-1935 годах // Октябрь. 1990. № 2. С. 160.
46
Первая группа кулацких хозяйств — «наиболее богатые кулацкие хозяйст­ва». В соответствии со ст. 28 Положения о сельскохозяйственном на­логе на 1929/30 г. от 20 февраля 1929 г. (Закон о сельскохозяйственном налоге) и инструкцией НКФ СССР «О порядке проведения единого сельскохозяйственного налога» от 4, апреля 1929 г., «наиболее богатые кулацкие хозяйства, особенно те из них, доход которых недостаточно полно учитываетсячпри обложении на общих основаниях, т.е. с приме­нением норм доходности иж в соответстаующих, случаях, процентной надбавки к доходу от сельского хозяйства, к обложению сельскохозяй­ственным налогом привлекаются в индивидуальном;порядке.
В ст. 29 Положения, и в инструкции НКФ СССР бьши^перечислены признаки* при наличии которых хозяйствопо1лдежит о0ложению/(в ин­дивидуальном порядке в: сучаях:, ,«а), если члены дворд занимаются скупкой с целью перепродажи, торговлей и ростовщичеством (не толь­ко деньгами, но и натурой);: V v Л      УМ V
б) если в сельском хозяйстве или промысле систематически приме­няется наемный труд;     ну-<< :. }    .1       •     V <     г
в) если в хозяйстве > имеетсся мельница, маслобойка* крупорушка* просушка, волночесалка* шерстобитка, терочное заведение,, карто­фельная, плодовая, или. овощная, сушилка или другое промышленное заведение, при условии, что на этих^предприятиях применяется меха^ нический двигатель или* нае ,    (?: -о /огг
г) если в хозяйстве имеется ветряная или водяная мельница с двумя и более поставами;^? -у».:. .,    .   у?"г        ..•   .       •
д) если хозяйство сдаец в наем постоянно.; или резонно отдельные оборудованные помещения дод жилье или под торговое либо; про­мышленное предприятие1. г,-,        ч;/; ;     -        v
•v- гВ перечень признаков «наиболее богатых кулацких хозяйств», под­лежащих* обложению налогом в индивидуальном порядке* в налоговое законодательство 1929/30 г. не бьш включен^один из признаков для обложения налогом в индивидуальном порядке, содержащийся в нало-^ говом законодательстве предыдущего года «наличие сложных с-.чх. машин с целью извлечения прибыли от сдачи в наем». В* директивном письме НКФ СССР от 19 апреля 1929 г. указывалось, что «при рас­смотрении законопроекта правительством этот признак был исклю­чен... в целях поощрения полного использования всех имеющихся в деревне сельскохозяйственных машин»2.
В примечаниях к ст\ 29 Положения и инструкции НКФ СССР от 4 апреля 1929 г. было дано разъяснение понятий «скупка»и «торговля»:
1 СЗ СССР. 1929. № 12. Ст. 102.; РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7, Д. 271. Л. 52-53. 2РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 301.
47
к категории «скупка» не относятся: а) «покупка предметов, продуктов и товаров для удовлетворения своих хозяйственных потребностей» и б) «если скупка сырья и других сельско-хозяйственных продуктов производится на договорных началах за определенное вознаграждение исключительно для государственных и кооперативных организаций без продажи этих продуктов на сторону»; под понятие «торговля» не следовало «относить случаи, если хозяйство покупает или вместе с тем продает скот для подбора и улучшения состава стада или для расши­рения стада»1.
В инструкции НКФ СССР разъяснялись условия, при которых при­менение наемного труда считается признаком для обложения хозяйст­ва в индивидуальном порядке, а также ограничения к трактовке найма рабочей силы как эксплуататорского признака. Так, «признаками, дающими основание для отнесения хозяйства к обложению в индиви­дуальном порядке, не могут служить следующие: а) когда применение наемного труда обусловливается характером данного производства (например, в кузнечном промысле); б) когда постоянное применение наёмного труда в сельском хозяйстве или домашнем быту вызвано отсутствием в хозяйстве трудоспособных мужчин (Например/ хозяйст­ва вдов, инвалидов), и если трудоспособные состоят на службе, явля­ются тяжелобольными, инвалидами; либо учащимися». Хозяйства счи­таются «систематически применяющими наемный труд» в тех случаях, когда они «нанимают годовых рабочих или же прибегают к их найму на сроки, которые превышают предельные нормы применения наемно­го труда, установленные окружными, губернскими исполнительными комитетами». В инструкции содержалось положение, согласно кото­рому «в отношении хозяйств, в которых необходимость применения наемного труда вызывается характером ведения сельского хозяйства или промысла, ...исполкомы устанавливают количество рабочих дней, при которых хозяйство не может привлекаться к обложению в индиви­дуальном порядке. При этом предельные размеры использования на­емного труда в хозяйстве устанавливаются различные, в зависимости от особенностей как отдельных районов, так и от характера промысла или сельского хозяйства (хозяйства табаководов* огородников, виног градарей, хмелеводов, садоводов, скотоводов и т.д.)»2:
Ст. 29 Положения предоставляла совнаркомам автономных респуб­лик, краевым, областным и губернским исполкомам «право, примени­тельно к местным особенностям, вносить необходимые изменения в перечень признаков, по которым хозяйство может быть привлечено к
48
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271. Л. 53. ;
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271. Л. 53-54.
обложению в индивидуальном порядке». При этом в инструкции НКФ СССР от 4 апреля особо указывалось, что признаки, установленные ст. 29 Положения, «могут не только изменяться, но и дополняться приме­нительно к местным особенностям и условиям отдельных администра­тивных единиц, включая помимо указанных выше и другие нетрудо­вые доходы, как, например, доходы служителей культа* сдача в аренду производственного оборудования и т.п.»1. По-видимому, инструкция НКФ СССР от 4 апреля 1929 г. была первым официальным докуменг том центрального финансового-ведомства страны* в соответствии с которым «доходы служителей культа», могли относиться к признакам «наиболее богатых кулацких хозяйств».:
В инструкцииНКФ СССР содержится очень интересное положение (не включенное в Закон о сельскохозяйственном налоге), в котором указывались количественные ограничители минимального размера полученного дохода, позволяющего хозяйство отнести к категории «наиболее богатые кулацкие хозяйства». НКФ СССР рекомендовало «к числу признаков для отнесения районными и волостными комис-: сиями к категории наиболее богатых кулаков отнести такие хозяйства: а) у которых общий облагаемый доход..% выше 500 руб.*, т.е. того раз­мера, ниже которого не применяется процентная надбавка по ст. 27 Закона при условии, что нетрудовой доход в них более 125-150, руб. на хозяйство, или применяется наемный труд в размерах, служащих при­знаком для обложения в индивидуальном порядке; б) у которых общий облагаемый доход ниже 500 руб.* но при условии, что эти хозяйства имеют еще нетрудовые: доходы, обложенные подоходньщналогом)^2.
Инструкция «категорически воспрещала» относить к .обложению в индивидуальном порядке, хозяйство «на осцове каких-либо других признаков, не указанных/ в постановлениях соответствующих испол­комов», в которых «должен быть опубликован твердый перечень, при­знаков для обложения в индивидуальном порядке* как из числа указан­ных выше [имеется в виду обязательный перечень, содержащийся в Положении и инструкции. — Г.Д.], так и тех, которые дополнительно установят эти исполкомы»3.
В соответствии с инструкцией наличие признаков для обложения в индивидуальном порядке на 1929/30 г. учитывается «за время с 1 мая предшествующего окладного года по 30 апреля данного окладного года», «независимо от наличия этих признаков к моменту учета». <<В случае утраты к моменту учета признаков для обложения в индивиду­
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271. Л. 53.
2 РГАЭ.Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271. Л. 57.
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271.. Л. 53.
49
альном порядке» инструкция предоставляла право районным (волост­ным) налоговым комиссиям («в зависимости от времени и условий их утраты, а также характера этих признаков) «не включать такие хозяй­ства в списки облагаемых в индивидуальном порядке»1.
19 марта 1929 т. постановлением СНК СССР был определен пре­дельный процент «наиболее богатых кулацких хозяйств», подлежащих обложению в индивидуальном порядке: в целом по стране «не менее 2 и не более 3% хозяйств». СНК союзных республик было предложено «исходя из этих предельных процентов установить по краям, округам и губерниям, по уездам предельный процент хозяйств, привлекаемых к обложению в индивидуальном порядке; края и губернии должны уста­новить соответствующие предельные проценты по округам и губерни­ям»2.  ' - '
Вторая группа —«явно кулацкие хозяйства». В соответствии со ст. 44 Положения «явно кулацкие хозяйства» лишаются льгот, предусмот­ренных законом по расширению посевных площадей. Установление признаков «явно кулацких хозяйств», на которых не распространяются льготы, указанные в ст. 44, относится к компетенции союзных респуб­лик. "■     •■       ' . -:''<   •
19 марта 1929 г. было принято специальное постановление СНК Союза СССР, в котором разъяснялись "признаки «явно кулацких хо­зяйств»: V ■■■ ^ ';-■••
«1) Хозяйства, привлекаемые к обложению в индивидуальном по­рядке^ согласно ст. 28 Положения о сельскохозяйственном налоге;
2) Хозяйства, не привлеченные к обложению в индивидуальном порядке, но имеющие признаки, указанные в ст* 29 упомянутого По­ложения, а также* признаки, установленные в порядке съ 29 Положе­ния о сельскохозяйственном налоге краевыми и губернскими исполни­тельными комитетами;
3) Хозяйства, систематически сдающие в наем сложные сельскохо­зяйственные машины с применением механических двигателей;
4) Хозяйства, имеющие, мельницы, маслобойки, крупорушки, про­сушки, волночесалки, шерстобитки, терочные заведения, картофель­ные, плодовые, овощесушилки и др. промышленные заведения, даже если в этих предприятиях не применяют механические двигатели или наемного труда, но при условии переработки в этих предприятиях ску­пленного сырья;
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271. Л. 54.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 287, 309 об. -'
50
5) Хозяйства, арендующие пахотные* сенокосные площади сверх трудовой нормы, а также арендующие промышленные сады и огороды, если эти хозяйства в своих интересах используют имущественное по­ложение того, у кого арендуются эти земельные площади, путем снаб­жения его продуктами, сельскохозяйственным инвентарем и т.д. либо дают взамен арендной платы свой рабочий скот для обработки зем­ли»1.: .   ■ ■•     : ■ ;     . ■ ;V;:    '    '       ,-.
В дополнение к постановлению от 19 марта СНК СССР принимает 29 марта протокольное постановление, в соответствии с которым «к упомянутым хозяйствам [в постановлении от 19 марта 1929 г. — Г.Д.] относятся все хозяйства, которые систематически применяют наемный труд для сельскохозяйственных работ и в кустарных промыслах,, хотя бы эти хозяйства по той или иной причине не были обложены единым сельскохозяйственным налогом в индивидуальном порядке»2.
В точном смысле указанных в постановлениях правительства при­знаков «явно кулацких хозяйств» они определяются фактически как признаки всех эксплуататорских кулацких хозяйств, облагаемых нало­гом как в индивидуальном порядке («наиболее богатая часть кула­ков»), так и облагаемые в общем порядке или выплачивающие налог с процентной надбавкой без предоставления льгот.
Признаки «явно кулацких хозяйств», перечисленные в постановле­ниях СНК СССР от 19 и 29 марта 1929 г., были значительно шире при­знаков хозяйств «наиболее богатых», сформулированных в ст, 29 По­ложения, инструкции НКФ СССР от 4 апреля 1929 г* На основе переч­ня признаков «явно кулацких хозяйств» в циркулярах СНК СССР от 19 и 29 марта и принятых на их основе циркулярах СНК РСФСР от 22 марта и 7 апреля местные исполкомы и приводили признаки кулацких хозяйств, часть из которых по признаку «мощности» подлежали обло­жению налогом в индивидуальном порядке. Это расширение призна­ков в сравнении со ст. 29 Положения и трактовалось НКФ СССР в ди­рективном письме от 19 апреля как недопустимое расширение призна­ков, которые фактически свидетельствуют об отходе от тех позиций, на которых стояло правительство.
13 июня 1929 г. НКФ СССР рассылает наркомфинам союзных рес­публик циркуляр «О порядке применения положения о сельхознало­ге», в котором фактически приводится новая характеристика понятия «явно кулацкие хозяйства»: «все те хозяйства, которые имеют призна­ки для индивидуального обложения, но не отнесены к категории наи­
51
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 286, 286 об.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 306.
более богатых кулацких хозяйств, а потому и: не обложены в индиви­дуальном порядке* должны относиться к категории явно кулацких и не пользоваться льготами, предусмотренными п.п. «а» и «б» ст. 44 поло­жения о сельхозналоге»1. ^   < <,   >
В соответствии с этим циркуляром НКФ СССР признаки хозяйств, подлежащих индивидуальному обложению* являются фактически при­знаками всех кулацких хозяйств, но часть из них относится к катего­рии «наиболее богатых» и облагается налогом в индивидуальном по­рядке, а остальные — к категории «явно кулацких»,? Таким образом, данный циркуляр НКФ СССР явно противоречит смыслу постановле­ний^ правительства от 19 и 29 марта 1929 г., из которых, если не вда­ваться в детальный сравнительный анализ признаков двух категорий кулацких хозяйств, вполне может сложиться впечатление, что призна­ки категории «явно кулацкие хозяйства)^ которая фактически рассмат­ривается в качестве синонима понятия «все кулацкие хозяйства», ха­рактерны в целом для всех кулаков, наиболее богатая часть которых по дополнительному признаку «особо мощные» облагается налогом; в индивидуальном порядке. Именно исходя из такого понимания дирек­тив правительства местные исполкомы и формулировали признаки кулацких хозяйств в обязательных постановлениях. По-видимому, из* менения в трактовке категории «явно кулацкие хозяйства», содержа­щиеся^-вциркуляре НКФСССР от 13 июня,г связаны с законодатель­ным закреплением признаков кулацких хозяйств в постановлении СНК СССР от 21 мая 1929 г:^ Г г i
:' Формальная противоречивость циркулярк НКФ От 13 июля 1929 г. директивам правительства по вопросам о налоговом обложений кулац­ких хозяйств была отмечена прокуратурой Верховного4 суда СССР. В письме в НКФ СССР от 20 августа 1929 г. № 71769 Прокурор Верхов­ного суда указал на несоответствие формулировки циркуляра НКФ от 13 июля смыслу ст. ст. 28 й 29 Положения о сельхозналоге. «По смыс­лу...^ названного циркуляра, -г1- указывалось в письме* ^ не все хозяй­ства, имеющие признаки для индивидуального обложения (от; 129 По­ложения о едином сельскохозяйственном налоге), должны относиться к категории «наиболее богатых кулацких хозяйств», и поэтому не все такие хозяйства могут облагаться в индивидуальном /порядке, тогда как по смыслу ст.'!Ст. 28 и 29 Положения... указанные в этом положет нии и в соответствующих постановлениях союзных республик и мест­ных исполкомов признаки, дающие основание для применения инди-
I РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 277.
В дальнейшем будет приведена характеристика постановления СНК СССР от 21 мая 1929 г. '    ' •
52
видуального обложения, как раз и являются признаками наиболее бо­гатых кулацких хозяйств». С другой стороны, письмо напоминает, что «установление признаков «явно кулацких» хозяйств^ на которые ,не распространяются льготы, указанные в п. «а» и «б» ст, 44 Положе­ния... согласно прямого указания примечания к той же ст. 44-й, отно­сится к компетенции союзных республик» и* «осуществляя, соответст­вующее право», правительства «первым видом — «явно кулацкие хо­зяйства» — указывают хозяйства, привлекаемые к индивидуальному; обложению». Прокурор отмечает «несоответствие текста и логическо­го смысла разъяснения НКФина действительному смыслу закона», которое он видит в том, что «по смыслу разъяснений НКФина СССР категория «явно кулацких хозяйств» как бы не включает в себя инди­видуально обложенных». Это противоречие директив, НКФ СССР смыслу Закона, по мнению прокурора* «может в отдельных местах вызвать неустойчивость и колебания в правильном применении зако­на»1.       ' ■■ \; v    ■■        - . ;
НКФ СССР в письме прокурору Верховного суда .от 24 августа 1929 г. пишет, что в съ 29 Положения установлен перечень признаков, «при наличии которых хозяйства могут быть облагаемые в индивиду­альном порядке». Однако существуют хозяйства, которые, «имея при­знаки* предусмотренные ст. 29 все же не могут быть отнесены к числу наиболее богатых и, следовательно, не подлежат обложению в инди­видуальном порядке». Задачей разъяснений, содержащихся в циркуля* ре от 13 июля, является стремление подчеркнуть, что «все хозяйства, имеющие признаки, перечисленные в ст. 29 Положения или соответст-: вующих местных постановлениях и не обложенные в индивидуальном порядке, должны обязательно вне всякой зависимости от их мощности быть отнесены в более широкую категорию «явно кулацких хозяйств», установленную примечанием 1 к ст. 44 Положения и, следовательно, лишены некоторых льгот». При этом в письме особенно^ четко подчер­кивается, что «наличие признаков, перечисленных в ст; 29, во всех случаях достаточно для признания хозяйства явно кулацким»; в поста­новлениях СНК СССР от 19 и 29 апреля, а также в принятых на их ос­нове постановлениях СНК РСФСР от 22 марта и 7 апреля «это изложе­но недостаточно отчетливо»2с п
Существование серьезных противоречий' в трактовке двух катего­рий кулацких хозяйств в налоговом законодательстве 1929/30 г. и ди^ рективных указаний правительства по вопросам налогового обложения кулацких хозяйств не вызывает никаких сомнений.) Именно эта проти­
53
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 275-275 об.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 275. Л. 276-276 об.
воречивость директив центра: позволяла местным органам власти в соответствии с их пониманием трактовать при проведении налоговой кампании различные категории кулацких хозяйств и изменять призна­ки хозяйств, подлежащих индивидуальному обложению.     '
В постановлении Коми облисполкома «Об основных положениях проведения в Коми области закона о едином сельскохозяйственном налоге на 1929/30 г.» (3 апреля 1929 г.) указывается, что «наиболее богатые кулацкие хозяйства, особенно те из них, доходы которых не­достаточно полно учитываются при обложении на общих основаниях», Облагаются сельхозналогом «по их действительной доходности в ин­дивидуальном порядке* а не по нормам»* При определении дохода от сельского хозяйства кулацких хозяйств, облагаемых в индивидуальном порядке, сумма исчисленного дохода «не должна превышать более чем на 75%» суммы, исчисленной по нормам. '
К признакам хозяйств, облагаемых налогом в индивидуальном по­рядке, относится: занятие «скупкой с целью перепродажи, барышниче­ством, торговлей* ростовщичеством или подрядами с применением наемного труда»; применение наемного труда батрака в течение 1928 г. или наем; сезонных рабочих на время полевых работ («не менее 30 поденщиков») «при наличии в таких хозяйствах трудоспособных членов семьи и возможности выполнения сельскохозяйственных работ, собственными силами», а также применение «систематического» на­емного труда в промысле; наличие в хозяйстве мельницы, маслобойки, крупорушки* шерстобитки, Терочного заведения^: картофельной, или овощной сушки или другого промышленного предприятия при усло­вии применения в них механического двигателя или наемного труда; -сдача в наем «постоянно или на сезон» отдельно оборудованного по­мещения под жилье'(целую квартиру или отдельные комнаты, не мет нее трех) или под торговое или промышленное предприятие. К кулацд* ким; хозяйствам относились также «хозяйства служителей культа». В ; постановлении отмечалось, что «не являются признаками для обложег ния в индивидуальном порядке в оленеводческих хозяйствах: а) если, оленеводческое хозяйство при стаде не свыше 400 голов за отсутстви­ем трудоспособных мужчин прибегает к найму рабочей силы; б) наем, одного рабочего на летние трудовые работы при условии выбытия всех трудоспособных мужчин для личной пастьбы оленей при стаде не
свыше 400 голов».
В нарушение директив НКФ СССР Коми облисполком определил ограничительный признак: для отнесения крестьянского хозяйства к
54
группе кулаков и обложения налогом в индивидуальном порядке оно должно иметь облагаемого дохода не менее 350 руб.*1.
Обсудив замечания уполномоченного НКФ РСФСР по Северному краю о допущенных в постановлении отступлениях от налогового за­конодательства, Коми облисполком принимает следующее решение: «Принимая во внимание, что в условиях Коми области минимум в 350 руб. полностью отражает мощность хозяйства, какой минимум при наличии признаков* определяющих кулацкий характер хозяйства, пол­ностью исключает возможность привлечения к обложению середняц­ких хозяйств, высказаться за оставление минимального дохода для индивидуалов в размере 350 руб.»**2
Для разъяснения этого решения следует учесть два обстоятельствам Во-первых, в 1929/30 г. в коми деревне бьшо лишь 2% хозяйств, имеющих доход свыше 350 руб.3 Поскольку среди зажиточных, имеющих высокие доходы^ значительную долю составляли хозяйства многосемейные, трудовые и не имеющие эксплуататорских признаков* то выполнить минимальное задание по выявлению кулаков (1*5%) без снижения ограничительного суммового признака было невозможно. Во-вторых* областное руководство принимало во внимание и то об­стоятельство, что в предыдущую налоговую кампанию (1928/29 г.) бьшо выявлено вдвое меньше кулаков* чем устанавливалось по мини­мальной норме в кампанию 1929/30 г. (соответственно 0,79% и 1,5%).
Спор областного с краевым руководством был разрешен Нарком-фином РСФСР, утвердившим 21 августа 1929 г. постановление Коми облисполкома4. >
В мае-июле 1929 Г; была проведена кампания по учету доходов крестьянских хозяйств и начислению на них сельхозналога на 1929/30 г. Контрольные задания по выявлению кулацких хозяйств не
-Напомним, что в директивах НКФ СССР бьшо «рекомендовано» относить к категории «наиболее богатых кулаков» хозяйства, у-которых общий обла­гаемый доход выше 500 руб.* при условии наличия нетрудового дохода в раз­мере более 125-150 руб. на хозяйство. t
'ГУРК «НАРК». Ф.З.Оп. 1. ДЛ409. Л. 78-83,   ,
**По заключению Комиссии по изучению дифференциации крестьянских хозяйств в коми деревне (весна-лето 1928 г,) хозяйства с доходов от 550 до 800 руб. относили в условиях Коми области к середняцким, а с доходов свыше 800 руб. — к зажиточным;
2 Архангельский областной государственный архив. Ф. 910. On. 1. Д. 309. Л. 193 (далее: АОГА)
3 Рассчитано: АОГА. Ф: 910. On. 1. Д. 164. Л, 79.
4 АОГА. Ф. 910. On. 1. Д. 309. Л. 268.
55