— и у середняков, не значившихся в списках кулаков. У крестьянина Архипа Вожегова отобрали мед «под видом того, что этот мед принадлежит кулакам и спрятан на время». Члены комиссии совершали «бандитские налеты по изъятию семзапасов и хлеба» у середняков1.
События, происходившие в коми деревне зимой-весной 1930 г., описывают в своих воспоминаниях раскулаченные крестьяне и их дети. : • ■ ■■■ч..' = . ' ' -, >■< ' • -•. .. . , • у
- Люди вспоминают, что конфискацию имущества в их деревне проводили вооруженные люди, они «угрожали пистолетом», «допускали издевательства и насилие», «местные власти избивали деда и бабушку, обзывали всякими вульгарными словами, издевались над ними. О.К. Кетова, описывая события, происходившие в ее родном селе Луза (Верхолузский сельсовет Прилузский р-н) во время -«повальных арестов» 1930 г., прямо пишет: «Шла гражданская война, били, убивали,
... издевались как могли»2.
Страшная картина процесса раскулачивания описывается во многих воспоминаниях. «В этот день что-то дома бьшо все не так, как раньше, — пишет Е.А. Бажукова (д. Заречье* ТрОйцко-Печорского р* на), — пришли люди, дверь настежь открыли, мать сказала», что «дети же раздетые, холодно». «Младшая сестра бросила игрушку, я .спустилась с кровати поднять ее, и в это время заходила женщина* я оказалась под ее ногами, она как пнет меня, Я заплакала* мне бьшо обидно и больно, нас никогда не били родители* мать тоже заплакала* зачем лад детьми издеваться. Эта женщинавстала за стол и стала продавать наше имущество -~ в углу бьша; собрана куча, она оттуда доставала и говорила: за это столько-то, за это столько-то. Эта женщина с наших ног снимала носки. Наша старшая сестра Am говорит нам: «носки поснимают и нас будут в реке топить». Мы все сбились в кучу, обнялись и плачем»3. /.;--::;'.'-;V- • -v/-
Из рассказов мы узнаем:| «во время конфискации отбирали что попадалось под руку», все грабили «под метелку», Отбирали дом, хозяйственные постройки, сельхозорудия, пашню* луга, коров, лошадей* телят, свиней и все* имущество «вплоть до ложек»: «забрали швейную
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136, On. 1. Д. 154. Л. 2, 4, 15, 16 об,, 17 об.) 21, 21 об.,
2 Раскулачивание и крестьянская ссылка в социальной памяти людей: Исследования, воспоминания, документы / Авт.-сост.: Т.Ф. Доброноженко, Л.С.Шабш1ова. Сыктывкар: Изд-воСыктГУ, 2005. С ' [
3 Раскулачивание и крестьянская; Ссылка в социальной памяти людей: Исследования, воспоминания, документы... С. 262-264,
150
машинку, овечьи и коровьи шкуры, зеркало, холсты — десять метров, женскую и мужскую одежду» (Л.П. Пухлякова-Мальцева, д. Тимог-резд, Сысольский район), «забрали все, что можно: лошадей, коров* овец, охотничий и рыбацкий инвентарь, унесли одежду, обувь, посуду, даже деревянные миски и ложки... приходили не раз и каждый раз уносили то одно, то Другое, даже унесли железную печку с трубами и лопаты» (Е.В. Грибанова (Уляшева), с. Вольдино, Усть-Куломский р-н) и пр. Нередко раскулачивающие «вещи, что получше, откладывали себе, а остальное продавали за смешную цену» (Е.Е. Скобелева, д. Сидорове, Ленинградская обл.)1.
Раскулачивание в 1930 г. почти всегда означало немедленное выселение из дома. Картину бесчеловечного отношения местных работников к раскулаченным описывают многие авторы - воспоминаний. М.В. Пунегова (Куратова) из с. Заречье Сысольского р-на рассказывает историю раскулачивания семьи ее сестры: «Раскулачивать их приходили несколько раз. А как-то приехали на машине*. Прямо всю их семью в нижнем белье выгнали из дома. Свекровь моей сестры добровольно идти отказалась, так ее привязали к машине сзади, да волоком так и потащили». Е.А. Бажукова (д. Заречье Троицко-Печорского р-на) вспоминает: «Мы оказались на улице, сидели вместе на земле* под осенним дождем, мать плакала, просила угол: «скажите, где мы должны жить, куда мне деваться, разорили, так топите детей, звери». М.В: Попова из с. Усть-Кулом так описывает выселение из дома своих родителей: «Пришла милиция. Под ружье за шкирку бросали на улицу — маму и отца, и детей. Ничего не дали, ни еду, ни одежду, всё отобрали для советского союза, народа**. ...Сутки держали под ружьем на улице. Все голодные, холодные»2. ь
Многие односельчане, как следует из воспоминаний, «запуганные местными работниками», «боялись нас пускать* так как из-за нас брали штраф», «из родственников и соседей не разрешали никому подойти, милиция угрожала застрелить, если кто-нибудь подойдет к кулакам, врагам народа»; Однако сохранилось не мало примеров защиты и сочувствия к кулакам и раскулаченным. И.Д. Игнатов пишет* что один член комитета бедноты «еще накануне,раскулачивания нашей семьи рассказал об этом отцу и предупредил его о предстоящей конфискации
1 Покаяние: Мартиролог / Сост. Н.М. Игнатова. Сыктывкар, 2001. Т. 4. 4.2. С. 304.
Так в документе.
*Так в документе.
2 Раскулачивание и крестьянская ссылка в социальной памяти людей: Исследования, воспоминания, документы... С. 204; 262-264, 251-252 и др.
151
имущества, посоветовав припрятать кое-что ценное у соседей и родственников»1. М.В. Чупрова рассказывает, что «женщины деревни Большое Галово встали на ее (бабушки) защиту и не позволили выгнать из дома». Заступились соседи-односельчане и за бабушку и дедушку В.А.Сямптова из с. Ь1б Сьпсгывданского района2. Односельчане, ?чаще всего.родственники, помогали раскулаченным после выселения из дома: давали тайком одежду, кормили, оставляли на ночлег маленьких детей, а иногда принимали к себе и целые семьи. Из рассказа Е.А. Бажуковой мы узнаем о том, что, после того как ее мать и шестеро детей выгнали на улицу, их «приютили на ночь дед Ефим и, баба Люба»: «Вечером нас дед Ефим увез на телеге на другой конец деревни к себе в заброшенный дом»* «баба Люба с сарая занесла старые лохмотья и постелила их на пол. Сказала: «ложитесь спать, а укрыт ваться бьшо нечем». М.В. Попова о подобной же ситуации пишет, что после раскулачивания родителей в с. Усть-Кулом- «мать осталась на улице с детьми. Людям не разрешали подойти к нам, и они стали бояться наших мам и детей. Старая и одинокая родственница моей мамы не испугалась милиции, подошла и стала просить: стреляйте в меня, я одинокая, у меня маленький домик* как баня, пусть зайдут и будут жить вместо меня. Пожалейте детей, ведь они плачут, кушать хотят, В этот маленький домик с двумя маленькими; окошками моей маме с детьми разрешили зайти»3• ; . • • v f
Женщины* оставшиеся в деревне после выселения из дома и ареста мужа с малолетними детьми, скитались многие годы по чужим баням и домам* нищенствовали, просили милостыню, подрабатывали, где и как могли. V • • '. : • •*.•• .•:*/ • • v ■ ..
Вспоминают об этих событиях так: «Нас с детьми выкинули, s чем были. Остаться без крыши* без вещей бьшо самой тяжелой болью на душе. Ходила по деревням, собирала милостыню, кто-то давал, делился последним, кто-то отворачивался, кто-то сердито поругивался, но жалел нас... Скитаться пришлось долго. Много бьшо пролито слез, и видела горе и нужду» (К.Д. Нефедова (Козлова) Деревня Конец Озе-рье> Усть-Вымский район).
М.В. Терентьева из деревни Б. Галово Ижемского района описывает историю своей семьи: отец был* арестован в 1930 г., «семья была раскулачена», «нас — бабушку, маму и четверых ребятишек выселили
1 Покаяние: Мартиролог / Сост.: Г.Ф. Доброноженко, Л.С. Шабалова... Т. 6. С. 951.
2 Там же. С. 975. " ' .
3 Раскулачивание и крестьянская ссылка в социальной памяти людей: Исследования, воспоминания, документы... С. 262-264,251-252 и др.
152
из дома. ...Жили по чужим домам, где неделю, а где месяц, в зависимости от доброты людей. Т.В. Можегова рассказывает о дедушке и бабушке, раскулаченных в деревне Даньгрезд Ношульского сельсовета Прилузского района, следующее: «Дедушку посадили в тюрьму... Какой конец его судьбы, никто не знает. Где он умер и как, никто так и не узнал. Когда забрали дом, жену и детей загнали жить в баню... Так делали в каждой деревне, сначала раскулачивали, потом ^-выгоняли жить в баню... Сколько лет они жили там, не помню. На какие средства, тоже не знаю». В.П. Попов (Большелугский сельсовет, Сторожев-ский р-н) вспоминает, что, когда семью раскулачили, «нас с матерью выгнали из отцовского дома и конфисковали все крестьянское имущество (корову, лошадь) и без средств к существованию выселили за пределы с/совета. После этого варварства и издевательства мы с мате-, рью вынуждены были, как я помню, нищенствовать. Ходили по деревням, просили милостыню, чтобы как-то не умереть с голоду»1. t
Политические репрессии и раскулачивание по решению судебных органов
Судебная политика первой половины 1930 г. решала три взаимосвязанные задачи: выполнение крестьянами хозяйственно-политических кампаний (лесозаготовки, сельхоззаготовки, выплата налоговых платежей и др.)* стимулирование «желания» крестьян к организации и вступлению в колхозы и ликвидация кулацких хозяйств.
В период хозяйственно-политических кампаний 1929/30 г. нарсудами Коми области было привлечено к уголовной ответственности 1570 крестьян, в том числе в течение октября-декабря 1929 г. -— 541, первой половине 1930 г. —1029 (из них 380 -— кулаков , 497 середняков, 148 бедняков и 4 — неизвестного происхождения)2. «Массовое привлечение к уголовной ответственности по хозяйственно-политическим кампаниям трудящихся, а не только кулацко-зажиточной части и подку
спепп^УЛаЧИВаНИе И Крестьянская ссьшка в социальной памяти людей: следования, воспоминания, документы... С. 193-194 227 268 и др
Для сравнения: на 15 декабря 1929 г. было выявлено 801 кулацкое хозяйство. Кулацкие хозяйства составляли около 2% всех крестьяне^ хозяйста среди привлеченных к судебной ответственности по политическим кампаниям —39%. зяиственно-
2 ГУРК «НАРК». Ф. 137. On. 1; Д. 201. Л. 40.
153
дачников»* в отчетах прокуратуры и суда Коми области 1930 г. называется «основным недостатком» работы нарсудов1.
По делам, связанным с лесозаготовками (ст. ст. 61, 79, 131, 169 и др. УК РСФСР), по отчетам нарсудов Коми области за первую половину 1930 г. было осуждено 577 крестьян, в том числе 317 кулаков (56% всех осужденных), 20 лишенцев (3%), 16 зажиточных (2%), середняков
— 166 (29%), бедняков — 58 (10%). В отношении кулаков, лишенцев и зажиточных в качестве меры социальной защиты применялось главным образом лишение свободы, в отношении бедняков й середняков
— принудительные работы.
Из 317 осужденных в период лесозаготовительной кампании кулаков 235 (74% всех осужденных кулаков и 90% всех осужденных крестьян) было приговорено к лишению свободы, 45 (14%) — к принудительным работам, в отношении116 (3%)"применены штрафы, 8 кулаков
— приговорены к высылке (как основной мере социальной защиты). К принудительным работам бьшо приговорено 86% всех осужденных середняков и 86% бедняков, к лишению свободы условно соответственно 3,6% и 13,8%, к лишению свободы — 6% середняков. Дополнительные меры социальной защиты были применены в отношении 164 кулаков (53%), в том числе высылка — 53 человек, конфискация имущества—106 человек (в т.ч. полная — 18, частичная — 88)> штраф — 15 человек2. ' :У:
' «За саботаж хлебозаготовок» по ст. ст. 61 и 107 УК РСФСР (спекуляция, невыполнение государственных заданий, повинностей и самообязательств) только за первые четыре месяца 1930 в Коми области бьшо осуждено 194 крестьяна, в том числе кулаков — 123, середняков
— 54, бедняков—: 17 .
По ст. 60 {«неплатеж в установленный срок налогов и сборовг по обязательному окладному страхованию») за первые четыре месяца 1930 г. бьшо привлечено 76 человек* главным образом — кулаки. По делам, связанным с коллективизацией и раскулачиванием в течение января-апреля 1930 г., было осуждено 228 человек4.
С началом проведения коллективизации и политики «ликвидации кулачества как класса» резко возрастает количество крестьян, осужденных за «контрреволюционную агитацию» и соверщение террори
1'ГУРК'«НАРК». Ф. 137; On. 1. Д. 201. С. 88. -Рассчитано: ГУРК «НАРК». Ф.137. Оп. 1.Д701.Л.66.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 139. Л. 51-53.
4 ГУРК «НАРК». Ф. 137. On. 1. Д. 201. С. 88.
154
стических актов*. В течение первых четырех месяцев 1930 г. органами прокуратуры и суда было возбуждено 132 дела; в том числе 46 — групповых; осуждено 283 человека, в том числе по групповым делам — 199. За «антисоветскую агитацию был осужден 81 крестьянин, за агитацию против лесозаготовок —109, агитацию против коллективизации — 59, агитацию против хлебозаготовок — 9, «прочие преступления» — 20. К уголовной ответственности по «контрреволюционным делам» было привлечено 184 кулака, 60 середняков, 13 бедняков, 7 священников, 4 служащих1.
Всего в течение 1930 г. через прокуратуру и суд Коми области прошло 475 «контрреволюционных» дел, по которым осуждено 1239 чел., в т.ч. 581 кулак (47% всех осужденных), 483 середняка (39%), 175 бедняков (14%)* 4 колхозника. По «контрреволюционным делам» за агитацию против лесозаготовок бьшо осуждено 335 крестьян (145 куг лаков, 40 середняков, 146 бедняков* ,4 колхозника); агитацию против колхозов — 65 (4 кулака, 43 середняка* 17 бедняков), агитацию против хлебозаготовок и гарнцевого сбора — 31 (9 кулаков, 22 середняка), за забой скота— 26 (10 кулаков, 11 середняков, 5 бедняков), агитацию в период посевкампании — 32 (31 кулак и 1 середняк)2.
Контрреволюционные преступления, предусмотренные ст. 58 и ст. 59 УК, направлялись на рассмотрение органов ОГПУ. В течение января-апреля 1930 г. Коми облотделом ОГПУ было возбуждено 129 следственных дел против 283 чел., в т.ч. по ст. 58-10 против 259 человек3.
В период «борьбы с перегибами» в документах органов прокуратуры и суда** признавались «недостатки»« и «ошибки» (!), допущенные
*В период с октября 1929 до мая 1930 гг. в коми деревне зафиксировано 1233 «антисоветских выступления»* в том числе против коллективизации и раскулачивания — 357, хлебозаготовок — 226, лесозаготовок — 200, налогам и займам — 187, другим поводам — 260 выступлений //ГА ОПДФ АО. Ф. 290. On. 1. Д. 407. Л. 5-6.
1 Подсчитано: ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 803. Л. 102.
2 Подсчитано: ГУРК «НАРК». Ф. 137. Оп.1. Д. 201. С. 88.
3 Хроника репрессий в Коми области // Покаяние: Мартиролог / Сост. М.Б. Рогачев. Сыктывкар, 2000. Т. 3. С. 51.
** Доклад о работе УКК Верхсуда РСФСР. Выводы и предложения по докладу УКК (Уголовная кассационная коллегия Верховного суда) от 8 мая 1930 г.* директивное письмо народного комиссара юстиции Лнсона всем краевым и областным прокурорам об итогах проверки работы троек ПП ОГПУ от 8 мая 1930 г., инструктивное письмо Верховного суда РСФСР о судебной политике по делам, связанным с коллективизацией сельского хозяйства, от 6 октября 1930 г. и др.
155
по «делам о террористических актах и контрреволюционной агитации»: Суды «часто квалифицировали чисто бытовые преступления как преступления контрреволюционные». По преступлениям, предусмотренным ст. 58-10 УК, «значительное количество перегибов» бьшо «как в- смысле привлечения к уголовной ответственности без достаточных оснований, так и в смысле привлечения к ответственности за контрреволюционную агитацию, несмотря на то, что обвиняемые безусловно не преследовали контрреволюционных целей». Суды «в некоторых случаях назначали слишком тяжелые меры в отношении лиц, отнюдь не принадлежащих к классово-враждебным элементам, относя нередко к категории кулаков лиц, фактически являвшихся середняками и даже бедняками»1.
Суды «весьма распространительно» толковали на практике ст. 58-10 УК «в случаях ее применения к противоколхозной агитации»: «осуждались середняки, критически отзывавшиеся о деятельности того или иного местного ответственного работника»: Органам прокуратуры и суда разъяснялось, что «привлечение бедняков и середняков за высказывание• своего мнения на общем собрании при обсуждении вопросов об организаций колхоза нельзя подводить под действие не только ст. 5 8-10 УК, но!. и вообще какой-либо статьи Уголовного кодекса»; «привлечение по ст. 58-10 УК должно иметь место в отношений враждебных элементов, проводящих злостную агитацию с целью противодействия перестройке сельского хозяйства на коллективных началах»2.
Проверка работы троек ПП ОГПУ, проведенная НКЮ, выявила ряд серьезных «нарушений» при осуждении крестьян по ст. 58-10: «антисоветская (кулацкая) агитация, как по групповым, так и по одиночным делам квалифицировалась по 2 ч. ст. 58-10 УК при безусловном отсутствии признаков 2 ч. ст. 58-10» , «нередко по одному делу привлекалось несколько лиц за антисоветскую агитацию (ст. 58-10) и, несмотря
1 Судебная практика. 1930. № 8. С. 12-14; ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д.
2 Трагедия советской деревни^ Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы: В 5 т. М., 1984. Т.2. Ноябрь 1929-—декабрь 1930. С. 85-86; КПСС в резолюциях... Т. 5. С. 663-664., * " \ '
*Ст. 58-10 предусматривала за «пропаганду и агитацию, содержащую призыв к свержению, подрыву или-ослаблению советской вла<ли;;.», применение в качестве меры социальной защиты «лишение свободы на срок не ниже шести месяцев» (часть 1); «те же действия при массовых волнениях.;:» —1 расстрел или, «при смягчающих обстоятельствах»; лишение свободы на срок не ниже трех лет с конфискацией всего или части имущества» (часть 2)7/ Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 г. ... С. 26.
156
на отсутствие данных о наличии группировки или организации, им предъявлялась ст. 58-11»* в результате чего к осужденным необоснованно применялась «высшая мера социальной защиты» — расстрел*1.
Временное отступление: «Мы забежали слишком далеко!»
Зимой-весной 1930 г. бьшо обеспечено массовое вступление крестьян в колхозы. Общая картина колхозного движения характеризуется следующими данными: 1 октября 1929 г. колхозы объединяли 3,8% крестьянских хозяйств, к 1 января 1930 г. их число увеличилось до 6,8%* а к 1 апреля — до 21,4%. ь.
Массовые репрессии, стимулируя коллективизацию, вызвали массовое недовольство крестьян и обострили политическую обстановку в деревне. Логика борьбы заставляла крестьян отвечать насилием на насилие. Росли случаи расправ над коммунистами, советским и колхозным активом. В деревне проходили массовые антиколхозные волнения. За январь-апрель 1930 г. в Коми области произошло по неполным данным 692 «антисоветских» выступления крестьян, в том числе на почве недовольства налогами и госзаймами — 86, хлебо- и продзаготовками— 99, лесозаготовками — 132, коллективизацией и раскулачиванием — 228, «другим поводам» — 1472. По материалам весенней переписи колхозов 1930 г. в отношении 24,3% колхозов Коми области имели место «враждебные акты» (для сравнения: в среднем по СССР — 15,8%). На 100 случаев «враждебных актов» в коми деревне приходилось: 34,8 —- нападений и террора в отношении местных активистов, проводивших коллективизацию, 12,5 — порчи колхозного имущества, 8,3 — поджогов, 6,2 — отравлений скота и другие — 39,1»3.
Характеризуя политическую обстановку, в деревне к апрелю 1930 г., краевой прокурор в выступлении на совещании руководящих судебных и прокурорских работников Северного края говорил: «Цифры и факты напоминают 1917-1918 гг.? на 13-м году революции так
Ст-58-11 предусматривала применение расстрела за «всякого рода организованную деятельность, направленную к подготовке шга совершению преступлений..., а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения преступлений» // Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 г. ... С. 26.
■ 1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 359. Л. 80
ГА ОПДФ АО. Ф. 209. Оп. 1.Д. 407. Л. 5-6. РГАЭ. Ф. 7446. Оп. 13. Д. 48. Л. 79. ,
157
потерять лицо — безумие». По его мнению, «методы коллективизации оттолкнули середняка, и последние стали недоверчиво относиться к советской власти и ее мероприятиям... фактически окулачивание середняка с целью его раскулачивания сделало из него явного контрреволюционера»1.
В официальных документах Коми обкома ВКП(б) в апреле-мае 1930 г. признавалось, что «нажим привел к фактической изоляции партийцев и бедняцкого актива от основной массы крестьянства»: «Мы рискуем быть окончательно изолированными от большинства середнят ков и даже части бедноты», «политические настроения в среде крестьянства и особенно середняков заметно ухудшились», «середнячество целиком находится под кулацким влиянием», «усиливается влияние кулачества и антисоветского элемента», «в некоторых районах крестьянство-буквально озверело», «крестьяне открыто высказывают недоп вольство насилием, применяемым к ним в процессе коллективизации»2.- " "
30 апреля 1930 г. на бюро Коми обкома ВКП(б) был заслушан доклад начальника облотдела ОГПУ Витол «О политическом состоянии деревни». В докладе отмечалось «усиление классовой борьбы*\особенно вокруг проведения основных хозяйственно-политических кампаний в деревне, коллективизации, Лесозаготовок, хлебозаготовок весенней посевкампании, сплава и т.д.». Активные выступления и деятельность «кулацких, антисоветских и белобандитских элементов» выражалась в «вывешивании листовок и лозунгов антисоветского, контрреволюционного характера», в устройстве подпольных собраний с привлечением на таковые середняков и даже бедняков* направленных против коллективизации и других мероприятий, проводимых партией в деревне», в «подстрекательстве части середняков и бедняков, особенно женщин, как более отсталой части населения, на массовые выступления с требованием открытия церквей, возвращения попов, против обобществления в колхозах имущества», в угрозах по отношению «колхозников* советского актива и парт., комсомольских работников деревни* которые местами переходили в террор-избиения сельского актива и колхозников», «распространении разных ложных слухов: о провале 5-ти летнего плана строительства, скором падении соввласти, ...о надвигающейся войне и вмешательстве иностранных капиталистических
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 121. Л. 145.
2ГУРК«НАРК». Ф. 1. On. 1. Д: 69. Л. 60; ГУРК «НАРК». Ф. 136. Оп.! 1. Д. 136. Л. 1;Шабалова Л.С. Колхозное движение в Коми области в 1929-1931 гг. // Вопросы аграрной истории. Вологда, 1968. С. 110-111-
158
государств, клеймении колхозников и коммунаров, о предполагающейся реквизиции скота для города и военных нужд и т.д.»1.
В марте-апреле 1930 г., в условиях фактически начавшейся в стране гражданской войны (в повстанческом движении участвовало более 1 млн крестьян), руководство страны вынуждено бьшо объявить «отбой» и принять меры к исправлению «перегибов партийной линии в колхозном строительстве».
2 марта 1930 г. в газете «Правда» была опубликована статья Сталина «Головокружение от успехов», в которой осуждались перегибы, подчеркивалась необходимость соблюдения принципов добровольности при проведении коллективизации. Вся ответственность за допущенные «искривления», «чиновничье декретирование», «недостойные угрозы» по отношению к крестьянству перекладывалась на местных работников. Достигнутый к 20 февраля 50-процентный уровень коллективизации объявлялся в статье успехом, свидетельствующим, что «коренной поворот деревни к социализму можно считать обеспеченным». ^ , '[.
10 марта 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) «6 борьбе , с искривлениями партлинии в колхозном движении», в котором «отказ от ленинских принципов кооперирования крестьянских хозяйств» трактовался как, «прямое нарушение постановлений руководящих органов. ЦК ВКП(б), осудив «искривления» и потребовав «быстро исправить допущенныеошибке», в то же время обязал местных руководителей «закрепить достигнутые успехи (!) в коллективизации и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперед»2.
6 апреля 1930 г. постановление «Об исправлении, перегибов при проведении коллективизации и раскулачивания» принимает Севкрай-ком ВКП(б). По аналогии с документами центра, руководство края признало, что при всех успехах «в деле коллективизации» имели место и «грубейшие искривления партлинии». Основную вину за перегибы Севкрайком ВКП(б) свалил на, исполнителей, которые «вопреки директивам крайкома... при попустительстве окружкомов допускали административный нажим на крестьянство, самочинное раскулачивание» и т.д. Осудив перегибы, крайком потребовал повести «решительную борьбу с какими бы то ни было проявлениями правого оппортунизма и «левых заскоков», а также со всякими попытками расценивать жест-
1 Покаяние: Мартиролог / Сост.гГ.Ф. Доброноженко, Л.С. Шабанова. Сыктывкар, 2004. Т. 6. С. 373.
2 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. .,. Т; 2. Ноябрь 1929 —декабрь 1930. ...С. 303-305.
159
кук> борьбу партии с извращениями «как отступление» и «пересмотр» проводимой партией незыблемой политики коллективизации и ликвидации кулачества как класса. Крайком считает, что важнейшей задачей парторганизации края является закрепление достигнутых успехов коллективизации и развертывания широкой массовой работы»1.
Таким образом, оставалось неясно, что же делать дальше — исправлять перегибы, сложившееся положение или закреплять их.
С огромным опозданием на постановления ЦК ВКП(б) отреагировало руководство Коми области. Еще 28 марта 1930 г. на заседании Президиума ОИК как основной недостаток в проведении коллективизации был отмечен её невысокий уровень (20% на 20 марта), невыполнение планов Сплошной коллективизации в Визйнгском и Сыктывкарском районах. И ни слойа не бьшо сказано, что и эти-то темпы были достигнуты в результате массового насилия. Лишь 30 марта бюро Коми обкома ВКП(б) впервые рассмотрело вопрос о борьбе с искривлениями в колхозном строительстве и потребовало «не допускать перегибов в отношении раскулачивания» й «привлекать к строгой ответственности тех,.кто допускает раскулачивание не на основе сплошной коллективизации»2. 11
Специальное постановление о борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении было принято на бюро' Коми обкома ВКП(б) 11 апреля 1930 г. Бюро обкома, указав, что «в связи с грубейшими перегибами» в отношении середняка «у части середнячества, а в отдельных случаях даже и бедняков, политическое Настроение заметно ухудшилось», постановило «еще раз подтвердить всем райкомам и ячейкам» «о немедленном и решительном исправлении всех допущенных перегибов по отношений к середняку, привлекая винбвных к строгой ответственности». В то же время обком партий напоминал 6 необходимости «решительной ликвидации контрреволюционной кулацкой агитации», «об усилении борьбы с правооппортунистическими паникерами, пасующими перед трудностями и в борьбе с кулаком»3.
После получения указаний Севкрайкома ВКП(б) о немедленном прекращении раскулачивания оленеводов-кулаков 15 апреля обком отправил в Усть-ЦилемскиЙ райком «срочную» телеграмму с требованием «"немедленно прекратить всякие попытки раскулачивания впредь до получения указаний»4.
1 ГА ОПДФ АО. Ф. 290. On. 1. Д. 331. Л. 26,26 об., 27 об.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 75. Л. 9-13.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп.1. Д. 132. Л. 110-111.
4 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 787. Л. 58.
160
Обсуждению ситуации в деревне была посвящена IX конференция Коми областной партийной организации в мае 1930 г. В основном докладе «О работе Коми областного комитета ВКП(б) и о состоянии партийной организации» признается* что «переход партии на новый этап от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса на базе сплошной коллективизации организацией и областным руководством своевременно и правильно не был усвоен»; «переход партии на новые задачи некоторыми был воспринят как возврат к военному коммунизму, как отмена НЭПа». Этим и объясняются «массовые искажения партийной линии в колхозном движении, выразившиеся в погоне за бумажными процентами коллективизации», «в подмене добровольности административным нажимом, угрозами раскулачивания»; «раскулачивании в ряде районов без связи со сплошной коллективизацией», «перенесении методов борьбы с кулачеством на середняка и даже на бедноту (случаи «раскулачивания» отдельных середняков, угрозы арестов отдельных середняков и даже бедняков)».
Всю ответственность за «перегибы» руководство области взяло на себя* признав их результатом^своих «грубых политических ошибок»: «неправильные установки в коллективизации» (объединить в колхозах в 1930 г. 50% крестьянских хозяйств, Объявление Сыктывкарского и Визйнгского районов «районами сплошной коллективизации»)1.
Вопрос — «кто виноват в левых загибах» — стоял в центре прений по докладу обкома ВКП(б). Многие выступавшие коммунисты считали, что «ошибки произошли сверху», что основной виновник ситуации в коми деревне — руководство края.'Решение III пленума крайкома ВКП(б) — «Раскулачивать революционным путем!», «нечеткие» и «Ошибочные» формулировки в директивах краевых органов «объективно способствовали перегибам». В «закулачивании» крестьянства обвиняли и отдельных краевых работников, побывавших в коми деревне в составе бригад по раскулачиванию. Раздавались и призывы «брать ответственность на себя»*'«не сваливать все ошибки на краевое руководство», «признать свои ошибки». Обсуждение вопроса приняло столь опасный поворот* что представитель Севкрайкома вынужден был открыто заявить: «Так мы дойдем до ЦК», и предложил прекратить прения по вопросу2.
Руководство области предостерегало коммунистов от «оценки борьбы с искривлениями партлинии в колхозном строительстве как изменения партийного курса». Основные задачи, оставались прежними:
1 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 69. Л: 17, 76-78 ГУРК «НАРК»: Ф. 1. On. 1. Д. 69. Л. 247-252.
161
«развертывание социалистического переустройства сельского хозяйства» и «дальнейшее, более решительное, наступление на кулака». Более того — признавая факт «массовых перегибов» при раскулачивании, секретарь Коми обкома ВКП(б) одновременно заявлял, что «партруко-водство и организация не проводили пролетарско выдержанную линию», «наступление на кулака бьшо лишь на словах, в резолюциях* а на практике было совершенно обратное — поощрение кулака». В резолюции конференции говорилось о необходимости борьбы с «левыми» и «правыми» уклонами, причем «правооппортунистическая практика («правые шатания»), имеющая место и в настоящее время» (поощрение, кулаков) называлась главной опасностью. Основной задачей партийной организации объявлялось «дальнейшее, более решительное наступление, на кулачество (!)> по боевому организуя батрачество и
•бедноту»1....- ■ ' ; :;: . ,-п ,
г Сложной и неоднозначной была реакция на решения «о борьбе с перегибами» на местах, в партийных ячейках, сельсоветах, у работников районных органов. У местных работников статья Сталина вызвала растерянность и недоумение. В отчете Коми обкома ВКП(б) на XL областной партконференции отмечалось, что ,«в организации проявились настроения упадничества и бегства»2. Некоторые работники даже восприняли ее как «прокулацкую». Местный актив считал, что «Сталин спутал всю работу». В некоторых партячейках статья Сталина и директивы «о борьбе с перегибами» разбирались «со всеми предосторожностями, при закрытых дверях, чтобы не слышал ни один колхозник»3, Большинство работников на местах в целом правильно поняло решения об «исправлении перегибов при одновременном закреплении успехов» как «отступление условно», проведенное для того, чтобы «выявить шатающиеся элементы», и «продолжало держать тот; же
курс»4. . t.v ■ у,'--. ;м.Г;_л—. , .., . , . ,.
Настроение крестьян в связи с публикацией статьи Сталина и постановлениями о борьбе с перегибами в спецсводках ОГПУ характеризовалось как «весьма/ возбужденное, все колхозники готовы выйти из колхоза». Объясняя причину появления статьи Сталина, крестьяне говорили: «Коммунисты испугались крестьянских волнений \и пошли на попятную», «для крестьян ставят капкан, разными льготами,стараются
1 ГУРК «НАРК». Ф. ГЮп. 1. Д. 69. Л. 17,20, 254-255,316-318.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 69. Л. 247.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 2313. Л. 24. ч г
4 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 2313.01.24; Правда Севера. 1930. 21 июня.
162
узнать сторонников колхозов, а потом будут расстреливать))1. Однако в большинстве своем .крестьяне поверили этим решениям, Показателем доверия крестьян и их надежд на невозможность повторения насилия в будущем явился массовый выход из колхозов в апреле-июне 1930 г. (21% коллективизации на 1 апреля, 15,1% на 1 мая, 14,0% на 1 июня и 13,4%на 1 июля 1930г.)2. м .
7 мая 1930 г. Бюро Коми обкома ВКП(б) принимает решение о создании при Облисполкоме специальной Комиссии для рассмотрения жалоб на неправильное отнесение в группу кулаков и раскулачивание3. Соответствующие комиссии создавались при райисполкомах.
С 12 мая по 6 августа 1930 г. состоялось 13 заседаний областной Комиссии для рассмотрения кулацких жалоб, на которых бьшо рассмотрено 337 жалоб крестьян, которых районные комиссии (1 инстанция) признали кулаками. Комиссия удовлетворила жалобы 60 хозяйств, в том числе 53 хозяйства признало середняцкими и 7 хозяйств — «не кулацкими, а хозяйствами служителей культа»4.
8 результате пересмотра правильности отнесения крестьянских хозяйств к числу кулацких областной и районными комиссиями численность кулацких хозяйств сократилась с 1464 (2,95%) на 1 апреля до 561 (1,20%) на 1 августа 1930 г. Сокращение кулацких хозяйств по районам Коми области характеризуется следующими данными: Визинг-ский — с 199 хозяйств до 31 (0, 56%), Устькуломский — с 325 до 70 (0,89%), Удорский — 61 до 14 (0,55%), Сторожевский — с 98 до 35 (0,55%), Ижмо-Печорский — с 184 до 114 (2,11%), Объячевский — с 157 до 55 (1,33%), Сыктывдинскйй — с 143 до 51 (0,87%), Устьвым-ский — с 194 до 75 (1,13%), Устьцилемский — возросло с 77 до 116 (3,10%)5.
На конец июня 1930 г., по данным Коми облфинотдела в области бьшо взято на учет имущество 220 кулацких хозяйств, конфисковано имущество 54 хозяйств6.
Одновременно с рассмотрением жалоб на неправильное отнесение к числу кулацких в областных и районных органах рассматривались
1 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 2313. Л. 23, 72-73.
2 Доброноженко Г.Ф. Коллективизация на Севере. 1929-1932 гг. Сыктывкар, 1994. С 123.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 132. Л. 132
4 Рассчитано по протоколам Комиссии: ГУРК «НАРК». Ф. 874. On. 1. Д. 5. Л. 1-40.
5 ГУРК «НАРК». Ф. 375. On. 1. Д. 263. Л. 49.
6 АОГА. Ф. 910. Оп. 4. Д. 4. Л. 285,
1^3
жалобы крестьян на перегибы местных властей и репрессии при проведении коллективизации, хлебо- и лесозаготовок и пр. В результате исправлений «перегибов» 1930 г. было отменено «с передачей на новое рассмотрение» 289 жалоб, в том числе бедняков — 21, середняков — 91, кулаков — 177, отменено «с прекращением производства» — 273, в том числе бедняков — 72, середняков — 214, кулаков — 871.
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 112(a). Л. 16.
164
3. ВТОРАЯ ПОЛОВИНА 1930-1932 гг.: с
ПОЛИТИКА «ЛИКВИДАЦИИ КУЛАЧЕСТВА > КАК КЛАССА» И РЕПРЕССИИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ 7
После лавинного отлива коллективизации, массовых выходов кре-» стьян из колхозов летом 1930 г. наступилд временное затишье,' когда «низы» добровольно не хотели возвращаться в колхозы, а тем более вступать вновь, а растерявшиеся «верхи» не решились организовать' новый штурм «бастионов капитализма» в деревне.
Однако уже в начале осени 1930 г. целым рядом специальных решений и установочных статей в газете «Правда» ЦК^ВКП(б) осудил «ставку на самотек, пассивное отношение к новому приливу в колхозы», ос* лаблёниё наступления на кулака и призвал коммунистов «развернуть активную политическую работу среди крестьянства)) й на этой основе «добиться решительного сдвига в деле организации новогомощного подъема колхозного движения», оказать отпор «возросшей активности)* кулака, «попыткам срыва колхозного движения й хлебозаготовок)) К
Подкреплением этой директивы явилось утверждение декабрьским (1930 г.) пленном'ЦК и Щ сессией ЦИК СССР
(январь 1931 г.) жестких заданий («контрольных цифр») по коллективизации на 1931 г. дщя всех регионов crptoi. Речь шла о'«полноЙ возможности»^ коллёктивгоирбвать в течение года «не менее половины всех крестьянских хозяйств страны», по главным зерновым районам страны — не менее 80%, что означало «завершение в основном сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса». Для потребляющих районов страны была поставлена задача об^динить в 193 Г г. в колхозах 20-25% крестьянских хозяйств2; Местным партййньш организациям -было дано разъяснение о том, что «им не только не возбраняется, но, наоборот, рекомендуется перевыполнять задания по коллективизации3:
Задачи краевой партийной организации в колхозном строительстве были сформулированы в постановлении бюро Севкрайкома ВКП(б) от 16 сентября 1930 г. «О колхозном строительстве». Отметив, что «в
1 История крестьянства СССР: В 5 т. Т. 2. Советское крестьянство в период социалистической реконструкции народного хозяйства Конец 1927-1937.; М., 1986. С; 183-184; История КПСС: В 6 т. Т. 4. Кн. 2.1929-1937 гг. М., 1971. С. 158. \
2 КПСС в резолюциях... Т. 5. С. 233-234; Коллективизация сельского хозяйства. Важнейшие постановления Коммунистической партии и Советского государства 1927-1935 гг. М., 1957. С. 351.
3 Правда. 1988.16 сентября.
165
ряде районных партийных организаций имели место явно оппортунистические настроения «самотека», ослабление борьбы с возросшей активностью кулачества, пассивность и преступное равнодушие к коллективизации, Севкрайком ВКП(б) поставил задачу «добиться перелома в организации нового массового подъема колхозного движения» и вовлечь в колхозы 1931 г. до 20% крестьянских хозяйств1. В резолюции II пленума Севкрайкома ВКП(б) «О контрольных цифрах хозяйственного и культурного строительства на 1931 г.» (2-4 января 1931 г.) бьша подтверждена задача «коллективизировать в 1931 г. 20-25% кре-,
стьянских хозяйств»2.
Осенью-зимой 1930 г. принимаются плановые задания по коллективизации в Коми области. В решениях Коми облисполкома от 20 ноября 1930 г., 28 января и 26 февраля 1931 ]г. была поставлена задача «обеспечить охват коллективизацией к весне не менее 20% и к концу года не менее 25% крестьянских хозяйств»3. Однако в марте облисполком, выполняя рекомендации краевых органов «о перевыполнении плановых заданий по коллективизации», утвердид встречный план облколхозсоюза о коллективизации 25% хозяйств уже в весеннюю посевную кампанию 1931 г.4 В свою очередь некоторые районные власти пошли еще дальше, приняв решения об объединении в колхозах к концу 1931 г. 50% хозяйств5. С, объявлением осенью 1930 г. курса на организацию «нового прилива» крестьян в колхозы начинается второй этап раскулачивания и новый виток массовых политических; репрессий против кулачества.
Нормативно-правовое обеспечение раскулачивания и массовых политических репрессий против кулака
Политика «ликвидации кулачества как, класса». Начало новой волне раскулачивания и депортации крестьян в 1931 г. бьшо положено специальным решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 февраля 1931 г. Вторая волна массового раскулачивания, развернувшаяся весной
1
ГА ОПДФ АО. Ф. 290. Оп. 2. Д. 55. Л. 37-40; Большевистская мысль.
1930. №15-16. С. 58.
2 Коллективизация сельского хозяйства в Северном районе... С. 686.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1, On. 1. Д. 66. Л. 716-719; Ф. 407. On. 1. Д; 988. Л. 61, 162 988
4 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 2307. Л. 64; Ф. 407. On. L Д. 988. Л. 170, 172, 174.
5 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 141. Л. 16. /у
166
1931 г., охватила практически все районы страны, в том числе и по-требляющие. j
В конце 1930-^-начале 1931 гг. готовилась крупномасштабная one* рация по выселению раскулаченных крестьян из южных районов Северного края. .. • ^
Решение об изъятии из деревни и переселению в другие районы края наиболее активного контрреволюционного кулацкого актива (1200 человек), раскулаченных за саботаж хозяйстаешю-политических кампаний, бьшо принято Бюро, Севкрайкома ВКП(б) 11 декабря 1930 л, Кулаков, которые «выполняют индивидуальные задания»; предлагалось изъять только в том случае, если они «являются участниками контрреволюционных групп,или ведут активную антисоветскую агиг тацию». Севкрайком? ВКП(б) предложил «разработать систему мер по переселению в другие районы края кулацких семей, фактически раскулаченных при хлебозаготовках, сборе средств; ц т.д.»1 . ;.
11 февраля 1931 г. бюро Севкрайкома ВКП(б), отметив «значительное усиление кулацкой активности в южных районах края», принимает решение о выселении из районов с высоким процентом коллективизации уже 3000 контрреволюционных кулацких хозяйств I и II категории* Их бьшо предложено расселить.в Усть-Цилемском.и Тро-ицко-Печорском районах Коми области2.,11 апреля 1931 г; бюро Крайкома, подтвердив контрольные < задания о выселении из районов с высоким процентом коллективизации 3000 кулацких семей* принимает решение «поставить вопрос: об этом перед ЦК»3. Политбюро ЦК ВКП(б), удовлетворив просьбу Севкрайкома, предложило;из 3000 кулаков, выселяемых в отделенные районы Северного края, 2000 расселить на Печоре «для угольных разработок»4. Для проведения организационной работы по раскулачиванию и выселению при Севкрайкоме ВКП(б) создается специальная краевая Комиссия по ликвидации кулачества, в состав которой вошли председатель Севкрайисполкома и представители ОГПУ, краевой прокуратуры и суда, краевого, земельного управления; :Г V,. ■ г /
25 апреля 1931 г. бьшо принято постановление секретариата Сев-крайкома ?ВКП(б) о борьбе с кулацким террором. Основной задачей парторганизации объявлялась задача «поднять ярость масс против ку-^ лака», ((отвечать на антисоветские происки кулака» и усилить «спло
ГРЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 203. Л. 241. ^ к
ШЛ^тИ' Ф' 17;>0п'21;Д- 204. Л. 50; АОА ОПДФ. Ф. 290. Оп/1! Д.
3РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 204. Л. 116.; <
4 ГА ОПДФ АО. Ф. 290; Оп. УД. 941/Л. 8.
167
чение масс» и их «активность».«Для борьбы с кулацким террором и вылазками» Севкрайком предлагал «руководствоваться следующим»: «случаи кулацкого террора ставить на обсуждение колхозников, бедноты и затем широких бедняцко-середняцких собраний» и принимать решения «по инициативе самих масс» с требованием «немедленного выселения контрреволюционных кулацких семей из района» и применения «самой суровой расправы с виновниками террора». Оперсекто-ром ОГПУ предлагалось «на основании этих решений в местах проявления кулацкого террора» в пятидневный: срок «подготовить и с разрешения ПП провести изъятие намеченных по списку глав кулацких семей и выслать их на места по указаниям ПП». При проведении вьь сылки предлагалось «руководствоваться ранее данными указаниями». «Высылка семейу — указывалось в постановлении, — не должна приостанавливать ведение ускоренного следствия по непосредственным виновникам терактов и рассмотрение дел»1.
В период подготовки зимой-весной 1931 г. в Северном крае операции по изъятию из деревни и переселению «наиболее активного контрреволюционного элемента» партийные органы Коми области неоднократно «ходатайствовали» в крайком ВКП(б) о проведении операции по переселению раскулаченных в Коми области в 1930 г. кулаков в спецпоселкй Усть-Цилемского и Троицко-Печорского районов. Так, на особом заседании секретариата Коми обкома партии 18 апреля 1931 г. было принято решение «вторично возбудить ходатайство перед крайкомом ВКП(б) о разрешении выселения в пределах Области фактически раскулаченных кулаков, а также кулаков с тех селений, где процент коллективизации выше 70%»2. 28 апреля 1931 г. вопрос «о возможности переселения раскулаченных кулацких хозяйств в специальные переселенческие поселки» поставили в Наркомюсте РСФСР Председатель облсуда и Прокурор Коми области.
В специальном запросе, отправленном в НКЮ РСФСР, руководство облсуда и прокуратуры просит разъяснить: «как поступать с оставшимися в деревне членами кулацкого хозяйства* в котором есть осужденные народными судами к лишению свободы с конфискацией имущества с одновременной высылкой из одного района Коми области в другой» и «как поступать с хозяйствами, раскулаченными в районах не сплошной коллективизации» по судебным приговорам «в порядке взимания различных налогов и сборов, судебных приговоров о конфискации имущества и штрафов». В письме-запросе также отмечалась
1 ГА ОПДФ АО. Ф. 290. On. 1. Д. 381. Л. 57-57об:
2 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 146. Л. 28; Д. 148 а. Л. 12.
168
«невозможность приведения [судебных. — Г.Д.]. приговоров в исполнение в отношении осужденных женщин (кулачек)», тле, «остаются малолетние дети» и никого в семье нет, «кто бы мог за детьми ухажи-г вать». ,
В документе указывалось, что число раскулаченных хозяйств, оставшихся в деревне, «в настоящее время доходит до 95». Куладкие семьи, «оставаясь без жилища и прочих видов имущества, изъятых в вышеуказанном порядке» с малолетними детьми» а иногда с дряхльщи членами», «создают в лице окружающих крестьян-бедняков и середняков в условиях культурной отсталости коми деревни впечатление излишнего бедствования* главным образом детей». «Фактическое состояние этих кулацких семей, — по мнению авторов запроса, — по существу является очагом живой агитации против Советской власти», и поэтому «нет никакой целесообразности оставлять такие кулацкие семьи в таком виде среди бедняцко-середняцкой,массы в ожидании момента сплошной коллективизации в условиях наступления на капиталистические элементы по всему фронту». . ,г
«Принимая во внимание вышеуказанное» и необходимость. «исг пользовать труд членов кулацких хозяйств... наиболее организованно и целесообразно», Коми облсуд и прокуратура «просят дать разрешение о переселении раскулаченных в вышеуказанном порядке кулацких семей» в специальные поселки, «Мы полагаем, — отмечается в запросе, — что такое разрешение вопроса не может противоречить принципу ликвидации кулачества как класса на основе сплошной коллективизации, ибо от этих раскулаченных в порядке положения о взимании налогов и сборов, а также судеоных приговоров извлекать экономические ценности в форме индивидуальных налогов, заданий по с. хоз. продуктам при полной конфискации с[ельско]хоз[яйственного] инвентаря в дальнейшем невозможно»1. ;
В ответе зам. председателя Верховного суда РСФСР, направленном в апреле 1931 г. председателю областного суда и прокурору Коми области, было указано «на ошибочность практики нарсудов области по массовому раскулачиванию по суду в районах не сплошной коллективизации», «непродуманное осуждение» значительного числа лиц «без учета того* как и в какой обстановке решения суда должны быть реализованы». . ? --Sr. /: : ? Что; касается «ненормального положения» из-за осуждения женщин-кулачек, то в письме говорилось^ что «невозможность приведения приговоров в исполнение» произошло «вследствие того, что, нарсуда
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. ;0п. 1. Д. 3.65. Л. 60
169
области без разбора применяют меры социальной защиты, заранее видя, что приведение в исполнение приговора в исполнение невозможно». При вынесений приговоров нарсуды Коми области не учитывали постановление Пленума Верховного суда от 28 марта 1930 г. о том* что «привлечение к ответственности и осуждение членов двора — женщин» «как наиболее угнетенного и подчиненного элемента в крестьянском дворе» может «иметь место лишь в случаях действительной в том надобности и во всяком случае при полном учете семейного положения и возможности оставления детей на чьем-либо попечении». Обл-суду предлагалось внести исправления в решения, «по которым сам Облсуд считает назначенные осужденным женщинам меры социальной защиты нецелесообразными».
Ходатайство руководства Коми области о предоставлении права на выселение из деревни раскулаченных хозяйств Верховный суд РСФСР отклонил и «указал», что «применение высылки к кулакам нецелесообразно»1. ?
В соответствии с полученными директивами секретариат Коми об^ кома ВКП(б) признал, что «массовые случаи вынесения нарсудами приговоров в качестве мер социальной защиты — выселение кулацких семейств (95 случаев) из пределов с/совета без указания места высылки и как неорганизованное мероприятие» — являются «явно нецелесообразными и противоречащими специальным указаниям по данному вопросу», й предложил председателю облсуда «впредь до разрешения высылки фактически раскулаченных кулаков в установленном порядке приведение в исполнение приговоров нарсудов приостановить».
В январе-феврале 1932 г. в Северном крае начинается работа по подготовке нового этапа раскулачивания и выселения.
1 января 1932 г. Полномочное представительство ОГПУ Северного края принимает специальный приказ «О порядке постановки и ведения учета остающихся не выселенными кулацких хозяйств» и инструкцию к этому приказу. «Переучет кулацкого контингента» вводился «в целях выявления кулачества, чистки от него в первую очередь колхозов и совхозов с последующим выселением в отдаленные районы и местности края». При проведении этой работы предлагалось' «обеспечить полное выявление как проживающего в районе кулачества, так и выбывшего за пределы его», направив агентурно-осведомительный аппарат на «дополнительное выявление скрывающегося кулачества». В последующем требовалось «обеспечить тщательную и систематическую агентурную разработку учитываемых контингентов кулачества»,
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 365. Л. 59 об:
170
«систематически проверять и уточнять данные оперативного учёта* своевременно отмечая о всех происходящих изменениях в учитываемых хозяйствах, устанавливал местожительство выбывших из пределов района кулацких семей и отдельных их членов»Л
В письме президиума Севкрайисполкома «Об учете кулацких хозяйств» (9 февраля 1932 г.) указывалось, что «предстоящее завершение сплошной коллективизации» и «постепенная ликвидация кулачества как класса» требует постановки «точного учета всех кулацких хозяйств по соответствующим категориям», чтобы в дальнейшем в процессе ликвидации, «с одной стороны, — не допустить перегибов,! с другой стороны, — не потерять кулаков, бегущих) из деревни, оседающих в промышленности, на строительстве, пролезших в колхозы, в совхозы, в советский аппарат и т.д.».
Согласно постановления президиума крайисполкома (начало февраля 1932 г.) все кулацкие хозяйства разбивалисьгна 8 категорий: d -я категория «Кулацкие хозяйства, обеспеченные трудоспособными мужчинами, ведущими единоличное хозяйство и- особо вошедшими в колхоз»; 2-я — «Кулацкие хозяйства, не имеющие в своем составе трудоспособных глав или членов > семей вследствие их репрессирова-ьия и; отбывающих наказания в концлагерях -или исправительно-трудовых домах»; 3-я— «Кулацкие семьи, не обесцененные трудоспособными главами или членами вследствие их репрессирования* отбывания в ссылке»; 4-я — «Кулацкие семьи, трудоспособная часть которых находится в бегах, устроившись на работу в промпредприятия, строительстве, в совхозе, в советском аппарате и проч.»; 5-я :— «Кулацкие хозяйства, вовсе не имеющие в своем составе трудоспособных мужчин»; 6-я — «Кулацкие семьи, имеющие в; своём составе бывших красных партизан, красногвардейцев, лиц, состоящих ныне в Красной Армии и во Флоте, рабочих, связанных с производством, лиц,^ имею-! щих особые заслуги перед Революцией»; 7-я, ^ «Кулацкие семьи, в полном составе скрывшиеся с постоянного места жительства» и 8-я категория — «Смешанные, кулацкие хозяйства, имеющие несколько перечисленных признаков (к примеру: один в бегах, другой на службе, третий в ссылке и т.д.)»2. ■
В мае 1932 г. ЦК ВКП(б) й СНК СССР приняли постановление о прекращении массовых выселений и отказе от крайних мер в отношении кулаков, поскольку «кулачество было разгромлено и в основном удалено из колхозов». Приказом Полномочного представительства
1 Архив МВД РК. Ф. 21 • Оп. 1-П. Д. 3. Л. 1-7. > ,
2 АОГА. Ф. 621. Оп. 3. Д. 116. Л. 39,40,40об,41,41об,42,43,44,45.
171
ОГПУ Северного края от 20 мая 1932 г. «О прекращении работ по выселению кулачества и роспуске опертройки», в «связи с отменой выселения кулачества» и на основании телеграммы ОГПУ «работа по подготовке к приему в край (импортного) кулачества и по внутрикраевому переселению» прекращалась1.
Однако не прекращалась «работа» по ликвидации «остатков недобитого кулачества» и в 1931-1932 гг. раскулачивание превращается в сложный механизм многообразных хозяйственных ущемлений, запретов, конфискаций и арестов за невыплату налога, невыполнение заданий по посеву и сельскохозяйственным заготовкам, отказ от работы в лесу или невыполнение норм выработки, за хищения колхозной про-дукции и т.д.
Нормативно-правовое обеспечение судебных репрессий против кулака. Во второй половине 1930 — первой половине 1931 гг. вносятся изменения в нормативно-правовую базу, определяющую порядок привлечения крестьян к ответственности за отказ от выполнения повинностей, общегосударственных заданий и производства работ.
В директивном письме наркома юстиции РСФСР краевым, областным прокурорам и председателям краевых, областных судов «Об участии органов юстиции в проведении хлебозаготовительной кампании» (12 июля 1930 г.) органам прокуратуры предлагалось «установить надзор за правильностью и классовой выдержанностью штрафной политики по делам о хлебозаготовках». «В отношении злостных несдатчиков хлеба — кулацких хозяйств» рекомендовалось, в соответствии со ст. 61 УК*, «немедленное принятие репрессивных мер в виде наложения кратного штрафа и реализации имущества за неуплату последнего, а в случаях, указанных в законе, и предания суду». «Особое внимание» предлагалось уделить «спекуляции хлебными продуктами»: «отчуждение кулаками своих товарных излишков, скупка и перепродажа хлеба в
\ Архив МВД РК. Ф; 21. Оп. 1-п. Д. 3. Л. ?•
Ст. 61 в редакции 1929 г. предусматривала за «отказ от выполнения повинностей, общегосударственных заданий и производства работ» в первый раз — «штраф,, налагаемый соответствующим органом власти, в пределах до пятикратного размера стоимости наложенного задания, повинности и работ»; «во второй раз» — «лишение свободы или принудительные работы до одного года». «Те же действия, совершенные группой лиц по предварительному соглашению с оказанием активного сопротивления ■ органам власти в проведении повинностей, заданий или работ, — «лишение свободы на срок до двух лет с конфискацией всего или части имущества, с выселением из данной.местности или без такового». .... , ,
172
сельских местностях, сокрытие излишков в ямах и проч. должны быть преследуемы по 107 ст. УК»*.
В директивном письме от 12 июня 1930 г;* принятом в период «борьбы с перегибами»,, несколько смягчаются меры социальной защиты, применяемые в отношении середняцких хозяйств по ст. 61. «В отношении середняцких хозяйств, не выполнивших почему-либо постановления общего собрания граждан по принятию последним самообязательств», предлагалось применять «иной подход», чем к кулацким хозяйствам. В письме указывалось, что «просрочка в вывозе хлеба в течение нескольких \ дней, недовывоз нескольких пудов, невыполнение заданий вследствие фактической его невыполнимости»: середаяц-кими хозяйствами «не могут служить основанием для наложения кратных штрафов». Штраф в отношении середняцких хозяйств «мрркет применяться лишь в случае.заведомого уклонения от выполнения постановления общего собрания», а размер штрафа должен определяться «в зависимости от мощности хозяйства, не достигая обязательно предельных, установленных законом, его размеров» («пятикратка^)1^ . .;,
Строгое соблюдение принципа классовости при определении мер ответственности за невыполнение государственных заданий, неисполнение обязательств по договору (контрактации) разъясняются в двух специальньгх директивах Верховного суда, направленных органам юстиции в октябре 1930 г. -
В отношении середняцких и бедняцких хозяйств, не выполнивших договор по контрактации, предлагалось применять меры административного воздействия, и «лишь в случае безрезультатности административного воздействия мог быть поставлен вопрос о передаче дела в суд». Суд имел право выносить обвинительный приговор «только при наличии признаков, предусмотренных ст. 131 УК», т.е. «злонамеренный характер неисполнения обязательств», причем «злонамеренность» устанавливалась «в том же, деле судом», и должна была подтверждаться «имеющимися в деле»данными». В директиве от 26 октября указьь валось, что «при вынесении уголовных приговоров и определения мег
*Ст. 107 в редакции 1926 г. (действовала до 10 ноября 1932 г.) гласила: «Злостное повышение цен на товары путем скупки, сокрытия или невыпуска таковых на рынок^-^- лишение свободы на срок до одного года с конфискацией всего или части имущества или без таковой. Те же действия при установлег нии наличия сговора торговцев—лишение свободы на срок до трех лет с конфискацией всего имущества». * •.•
^Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание: .:. Т. 2. С. 541-542. г... • . •: ... ,-; . ••«
173
ры социальной защиты» по ст. 131 суды должны руководствоваться разъяснением пленума Верховного суда от 29 июня 1925 г;», в соответствии с которым, суды «не связаны мерой социальной защиты, предусмотренной ст. 131 УК, и вправе определить любую меру социальной защиты, не свыше санкции 131 ст.»*. «Как правило», в отношении середняков и бедняков «суды должны ограничиваться применением штрафа, принудительных работ», а лишение свободы «могут применять лишь в исключительных случаях, если будет установлена особая социальная опасность привлекаемого лица»1.
Секретные директивы Верховного суда, принятые в октябре 1930 г., ужесточали наказания, применяемые в отношении кулацких хозяйств**. «Для применения уголовной репрессии» к кулакам не требовалось «предварительного административного воздействия, ибо дача твердых заданий уже является административным или общественным воздействием»; Кулаки привлекались к ответственности по ст. 61, причем Верховный суд разъяснял, что «хотя п. 2 ст. 61 и не предусматривает конфискацию», суд «может применять штраф в довольно чувствительных размерах», т.е. фактически подвести хозяйство под конфискацию имущества***. «В случаях, если суд признает привлекаемого к ответственности социально опасным, в отношении которого необходимо применять более серьезные меры социальной защиты», необходимо «переквалифицировать эти действия на более серьезную статью, например 107, предполагая, что невыполнение кулаком задания по
*Ст. 131 гласила: «Неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным или общественным учреждением или предприятием, если при рассмотрении дела в порядке гражданского судопроизводства обнаружен злонамеренный характер неисполнения — лишение свободы на срок не ниже шести месяцев с конфискацией всего или части имущества»// Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 г.... С. 69. -
1 Доклад об обших директивах Верхсуда по кулацким делам // Судебная практика ?СФС?. 1931. № 7. С. 6; ГУРК «ГУРК «НАРК». Ф. 137. On. 1. Д. 194.
л. 29. ■■■:/.
В разъяснении Верховного суда от 26 октября 1930 г, о квалификации неисполнения договора по контрактации —- «в отношении кулацко-
зажиточных хозяйств».
***Это положение шло в разрез с определенными в ст. 61 мерами социальной защиты. Пункт 2 ст. 61 предусматривал наказание в виде лишения свободы или принудительных работ до одного года»; Меру социальной защиты в виде наложения штрафа предусматривал п. 1, конфискации — п. 3 ст. 61.
174
общему правилу совершается в целях спекуляции, этим хлебом или даже в политических целях»1. ... .
15 февраля 1931 г. была принята новая редакция ст. 61, которая законодательно закрепила применение мер в отношений кулаков, сформулированных в секретных: директивах органов юстиции. Если в редакции 1929 г. 61 ст. предусматривала одинаковые меры воздействия вне зависимости от социальной принадлежности крестьян, то по новой редакции «те же действия* совершенные кулацкими элементами хотя бы и в первый раз» влекли за собой сразу «лишение свободы на}срокдо двух лет с конфискацией всего или части имущества, со ссылкой или без таковой»2. > ; ч-^..- :v.,: -^л. ...-о
Таким образом, новая редакция ст. 61 «узаконила» секретные;директивы органов юстиции о применении в .отношении кулаков репрессий «заг.отказ от выполнения заданий или производственных работ» исключительно в,судебномпорядке* причем штрафы и принудительные работы как меры социальной защиты к ним не применялись.
После принятия новой редакции ст. 61 единственной статьей УК РСФСР, применяемой в отношении крестьян за невыполнение хозяйственно-политических; кампаний^ предусматривающей штраф, была ст. 60 УК («неплатеж. в установленный срок налогов и сборов, по обязательному страхованию»). Этим во многом1 объясняется резкое снижение случаев применения с 1931 Ti более «мягкой» 60 ст. и; привлечение крестьян за невыплату налогов и сборов по ст. 61 >.
Порядок применения новой редакции ст. ,61 в отношении .различных категорий крестьянства разъясняется в многочисленных секрет-ных директивах органов юстиции/принятьгх в 1931-1932 гг.
В циркуляре Наркомюста РСФСР об участии ? органов юстиции в проведении хлебозаготовительной кампании 1931/32 г.\, (17ч июля 1931) г.) подчеркивалась особая, роль «прокурорского надзора и судебной репрессии» в борьбе «со всеми без исключения препятствиями, стоящими на пути организации и проведения этих кампаний». Органы юстиции должны были оказывать «самую существенную ломощь» в выявлении кулацко-зажиточной верхушки». «Выявленный кулак», не
,!1 Доклад об общих директивах Верхсуда по кулацким делам //Судебная практика РСФСР. 1931. № 7. С. 6; ГУРК «ГУРК «НАРК». Ф. 137. On. 1. Д. 194
Л. 29, . .. , .■:,■■.>,■,, :
I УК РСФСР. М, 1932. C.i31.
Статья 60; — «отказ от выполнения повинностей, общегосударственных заданий...» — давала формальные на то основания, т.к. обязательные налоговые платежи являлись «общегосударственными заданиями».
175
выполнивший в срок твердого задания, должен быть «немедленно привлечен к уголовной ответственности по 3 ч. 61 ст. УК с применением конфискации имущества, ликвидации кулацкого хозяйства и высылки самих кулаков»*.
«Иной подход», — подчеркивалось в директиве, — должен быть к единоличнику-середняку и бедняку». Циркуляр осудил практику «подмены общественно-массовой работы среди бедняцко-середняцкой части администрированием» и подчеркнул необходимость проведения заготовок в этих хозяйствах «на основе «широкой агитационно-массовой работы». Однако «в случае злостного уклонения от выполнения отдельными гражданами принятых общим собранием самообязательств при несомненном наличии хлебных излишков и разбазаривании таковых», а также «при установлении спекулятивной деятельности этих лиц» или «при установлении сговора о невыполнении самообязательств целыми группами» и «активного с их стороны противодействия проводимым хлебозаготовкам» в отношении трудовых единоличников «должен быть поставлен вопрос о применении административной или судебной репрессии».
В отношении зажиточных крестьян, «не выполняющих данных им твердых заданий», применялись по-прежнему меры не только судебного, но и административного воздействия 1.
Несмотря на многочисленные разъяснения о порядке применения репрессий в директивах органов юстиции, в период проведения;заготовительных кампаний 1931-1932 гг. «на местах не бьшо ясности» в применении наказаний административного и судебного порядка, особенно-— в отношении зажиточных крестьян. Так на заседании пленума Верховного суда (17 февраля 1932 г.) выступающие отмечали, что «в судах нет единой практики в отношении зажиточных», «некоторые суды в отношении зажиточных принимают одинаковые меры, как к кулаку», й говорили о необходимости «дать по этому вопросу руководящие указания»2. ;
Четкие «классовые установки» были даны в циркуляре прокуратуры Республики от 23 мая 1932 г.: «в отношении кулацкой части дерев
*В постановлении Коллегии НКЮ от 15 февраля 1931 г. подчеркивалась необходимость применения в отношении кулаков в качестве основной социальной меры защиты высылки, «являющейся наиболее реальным и непосредственно достигающим основной цели мероприятием» // Цит. по: Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. ... Т. 3. С. 160.
1 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. ... Т. 3. С. 158-163.
2 Советская юстиция; 1932. № 10. С. 37.
176
ни» «решительно применять часть 3 ст. 61 УК»; в отношении зажиточных хозяйств «применять пп. 1 и 2 ст. 61» и «в особо злостных случаях» — ч. 3 ст. 61»; «в отношении единоличных трудовых хозяйств» применять «либо меры общественного воздействия через сельские общественные суды», «либо наложение штрафа в административном порядке по 1 ч. 61 ст. (невыполнение самообязательств)», «либо передачу дела в Нарсуд с привлечением к ответственности по ст. 134 (злонамеренное невыполнение договора контрактации)»1. .
В 1931 г. в связи с массовым отказом единоличных крестьянских хозяйств от землепользования! и, как следствие, невыполнением ими государственных заданий по сельскохозяйственным заготовкам органы юстиции разрабатывают порядок применения репрессий за этот вид «преступлений».
В специальном решении Коллегии НКЮ РСФСР от 12 июня 1931 г. разъяснялся дифференцированный подход к применению наказания за отказ от обработки земли в зависимости от классовой принадлежности. «В отношении бедняцкогсередняцких хозяйств, отказывающихся от обработки земли», предлагалось, «как правило», «не применять мер судебных репрессий, ограничиваясь методами общественного воздействия». К кулацким хозяйствам «при отказе их от твердого задания по севу и оставлении земли без обработки» следовало «применять меру, социальной защиты по ч. 3 ст. 61 УК с обязательной конфискацией семян и орудий производства (тягловой силы, с,Х; инвентаря и пр.)»$ За; «отказ от обработки земли» зажиточными хозяйствами в районах, «имеющих тяготение к промышленным предприятиям и заводам или в районах отходничества и т.д.», предлагалось «применять < в первую очередь меры общественного воздействия, а в особых случаях-— административные меры по 1 Ч. ст.,61 УК»; «в районах земледельческих», если «этот отказ последовал в ответ на дачу твердого задания, при наличии отягощающих обстоятельств (сговор группы лиц)» «применять ч. ч. 2 или 3 ст. 61 УК, смотря по обстоятельствам дела»2.
В; ноябре 1932 г. была принята новая редакция 107 ст. УК РСФСР. В новой редакции статьи появляется понятие «спекуляция»,* под которым понимается «скупка и перепродажа частными лицами в целях наживы... продуктов сельского хозяйства и предметов массового потребления». Новая редакция 107 ст. предусматривала в качестве меры социальной защиты «лишение свободы на срок не ниже пяти лет с полной
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 376. Л. 100.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 136. Оп. 1.Д. 365 Л. 81-82.
177
или частичной конфискацией имущества» (в редакции 1926 г.— «лишение свободы на срок до одного года с конфискацией всего или части имущества или без таковой»«; «те же действия при установлении наличия сговора торговцев, -— лишение свободы на срок до трех лет с конфискацией всего имущества»)1.
Новая редакция 107 ст. была принята после издания постановления правительства постановления ЦИК и СНК СССР «О борьбе со спекуляцией» (22 августа 1932 г.). В постановлении указывалось, что «за последнее время, несмотря на запрещение, участились случаи спекуляции, особенно спекуляции товарами массового потребления». ЦИК и СНК СССР «обязали» ОГПУ, органы прокуратуры и местные органы власти «принять меры к искоренению спекуляции, применяя к спекулянтам и перекупщикам заключение в концентрационный лагерь сроком от 5 до 10 лет без права применения амнистии»2.
Трактовка понятия «спекуляция» приводилась в постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 2 декабря 1932 г. В постановлении содер-, жалось следующее положение: «Предупредить колхозы, колхозников и единоличников, что в областях* краях и республиках, не выполнивших годового плана хлебозаготовок и не обеспечивших себя семенами ярового сева, колхозная торговля хлебом допущена не будет, а также предупредить их о том, что торговля хлебом в этих областях и республиках будет преследоваться как спекуляция»3. Следовательно, под спекуляцией понималась .обычная крестьянская торговля до официального ее разрешения властью.
При проведении хозяйственно-политических кампаний крестьян по-прежнему привлекали к судебной ответственности по 58 ст. УК.
Трактовку порядка привлечения крестьян за «контрреволюционные преступления» в директивах органов юстиции покажем на примере разъяснения пленума Верховного cyzm по вопросу об ответственности за преступления, связанные с лесозаготовками и сплавом (осень 1930г.).
За «контрреволюционную агитацию» крестьян привлекали к уголовной ответственности по ст. 58-10. «Контрреволюционной» признавалась агитация лиц, «принадлежащих к купгдко-зажиточным слоям населения», если она направлена «к срыву работы по лесозаготовкам и сплаву», «к нарушению трудовых договоров на этой работе», «предъ
1 СУ РСФСР. 1932. № 87. Ст. 385.
2 СЗ СССР. 1932. № 65. Ст. 375.
3 Известия ЦИК Союза ССР и ВЦИК. 1932. 3 декабря.
178
явлению требований, не предусмотренных трудовым договором, с использованием возникших при их выполнении затруднений»;, , По ст. 58-7 крестьян привлекали за «экономическую контрреволюцию». Под «экономической контрреволюцией» понимались «всякого, рода действия по срыву работы на лесозаготовках и сплавах, в частности порча инструментов, всякого рода приспособлений, оставление в пути плотов»* «умышленное.причинение аварий, в,случаях, когда.эти действия носят особенно злостный характер и совершаются кулацко-зажиточными, элементами». В разъяснении пленума Верховного суда подчеркивается, что «по главе о контрреволюционных преступлениях» могут квадафшц*роваться «только такие действия, которые .совершаются классовым врагом в контрреволюционных целях»; «во всех остальных случаях применяется нормальный порядок рассмотрения дел
И КОНФЛИКТОВ» ^ •• . •• , • . . ;:. •••>«*:-• •
За совершение «террористических актов, направленных против представителей Советской властиили деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций», а также «участие в выполнении таких актов, хотя бы и лицами, не принадлежащими к контрреволюционной организации», крестьян привлекали по ст. 58-8.. , - > г
В тех случаях, когда «по характеру, обстановке их совершения или последствиям» насильственные действия в отношении «общественников-активистов, ударников на производстве, а также колхозников» не могли рассматриваться как «террористический акт» (ст.: 58-8), крестьян? привлекали по ст. 73-1, предусматривающей наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет»2.
«Сопротивление отдельных граждан представителям-власти при исполнении ими возложенных на^них законом обязанностей» крестьян привлекали^ по CT: 73. В- качестве меры социальной защиты по этой статье применялись «лишение свободы на срок, не ниже одного года» (при сопротивлении, «сопряженном с насилием») или «лишение свободы, или исправительно-трудовые работы на срок до шести месяцев, или;штраф до пятисот рублей» (за;сопротивление, «не сопряженное с насилием»)3.
1 Доклад об общих директивах? Верхсуда по, кулацким делам //Судебная практика РСФСР. 1931. №7. С. 7. ..•; " \ - :
*В качестве меры социальной защиты по статьям 58-7, 5878, 58-10 применялась «высшая мера социальной защиты — расстрел» с допущением, «при смягчающих обстоятельствах», «понижения до лишения «свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или часта имущества)). >.г.
2 Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 г..,. С; 69.
3 Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 г.... С. 69;
179
7 августа 1932 г. ЦИК и СНК СССР принимают известное постановление «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», известное в народе как «закон о пяти колосках».
Люди, покушающиеся на общественную собственность (государственную, колхозную и кооперативную) объявлялись «врагами народа». За «хищение (воровство) колхозного* и кооперативного имущества» в качестве «меры судебной репрессии» применялась «высшая мера социальной защиты г2- расстрел с конфискацией имущества», а при «смягчающих обстоятельствах» — «лишение свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией всего имущества»; «К преступникам», осужденным по этим делам, амнистия не применялась».
8 постановлении предлагалось «повести решительную борьбу с теми противообщественными кулацко-капиталистическими элементами, которые применяют насилия и угрозы или проповедуют применение насилия и угроз к колхозникам с целью заставить последних выйти из колхоза, с целью насильственного разрушения колхоза». Эти преступления были приравнены к государственным преступлениям- В качестве «меры судебной репрессии» по этим делам применяется чшйшенйе свободы от 5 до 10 лет с заключением в концентрационный лагерь». Амнистии по этим делам также не применялись1.
В директивных документах органов юстиции (НКЮ РСФСР, Верховного суда и ОГПУ**) определялись «категории расхитителей»' и «меры социальной защиты», < применяемые в отношении различных категорий, «порядок направления» и «сроки ведения следствия» по делам о хищениях». •'■.•vv-. . -п .-..г. '-..^v -:y;-.;
К главной категории лиц, «в отношении коих должен быть направлен удар», — «социально чуждые элементы», относились кулаки, бывшие торговцы и «иные социально чуждые» («социально враждеб^ ные») «элементы», «изобличенные в хищениях имущества и растратах денежньгх средств». В директивах особенно оговаривалось, что «отношении кулаков, как проникших в колхоз, так й находящихся вне
'Постановлением было приравнено «по своему значению» имущество колхозов и кооперативов к имуществу государственному.
|СЗ СССР. 1932. №62. Ст. 360. <
"Постановление коллегии НКЮ РСФСР о работе органов юстиции в деле охраны общественной (социалистической) собственности (19 августа 1932 г.), инструкция Верховного суда СССР и ОГПУ по применению закона 7 августа 1932 г. (16 сентября 1932 г.), постановление пленума Верховного суда по вопросу об итогах борьбы с хищениями общественной (социалистической) собственности (26 февраля 1933 г.) и др. У:
180
колхоза, организующих или принимающих участие в хищениях колхозного имущества и хлеба», применяется «высшая мера наказания без всякого послабления».
Второй категорией, в отношении которых применялся закон от 7 августа 1932 г;, были «мелкособственнические элементы»: трудящиеся единоличники и колхозники. В отношении этой категории «должно применяться десятилетнее лишение свободы», а при «отягчающих вину обстоятельствах» («систематические хищения», «хищения организованными группами»,^ «хищения в крупных размерах», «хищениях, сопровождающихся насильственными действиями, террористическими актами, поджогами и т.д>») «и в отношении колхозников и трудящихся единоличников должна применяться высшая; мера наказания».
«В отношении мелких единичных хищений,■-. совершенных трудящимися из нужды или по несознательности, или при других смягчающих вину обстоятельствах», суду предоставлялось «право допускать отступление от закона, когда по! исключительным обстоятельствам дела приходит к выводу о необходимости определить меру защиты ниже низшего предела* указанного в соответствующей статье кодекса, или назначить менее тяжелую меру социальной защиты». В отношении второй категории допускалась переквалификация дел о хищениях с закона от 7 августа 1932т. наст. 162 и 51 УК РСФСР*. В то же время в директивах подчеркивалось, что «это исключение из закона 7 августа 1932 г. ни в коем случае ш должно ослаблять политическое значение
:•/..■ *Ст. 162 УК РСФСР 1926 г.: «Тайное похищение чужого имущества (кража) влечет за собой: а) совершенное без применения каких-либо технических средств, в первый раз и без сговора с другими лицами, — лишение свободы или исправительно-трудовые работы на срок до трех месяцев; совершённое при тех же условиях, но вследствие нужды и безработицы в целях удовлетворения минимальных потребностей своих или семьи — исправительно-трудовые работы на срок до' трехмесяцев^. II Уголовньш кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 г!... С. 75-76. ^ . i
Ст. 51 УК РСФСР в редакции от 10 апреля 1930 г.: «В том случае, когда по исключительным обстоятельствам дела суд приходит к убеждению о необходимости определить меру социальной!защиты ниже низшего предела, указанного соответствующей данному преступлению статье настоящего кодекса, или перейти к другой менее тяжелой мере социальной защиты, в этой статье не обозначенной, он может допустить такое отступление, но не иначе, однако, как точно изложив в приговоре мотивы, вызвавшие это отступление. То же правило применяется и в тех случаях, когда суд признает, что обвиняемый к моменту рассмотрения дела не представляется общественно опасным, и вовсе не применит к нему мер социальной защиты» // Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 п...: С. 22:
181
закона и не может служить ни в какой мере поводом к ослаблению репрессий в других случаях хищений общественной (социалистической) собственности»1.
Дела о хищениях, «сопровождающихся массовыми выступлениями, насильственными действиями, террористическими актами, поджогами и т.д.», а также дела, «по которым проходят организованные группировки с большим числом арестованных», передавались на рассмотрение ОГПУ. Все дела о хищениях, «совершенных классовым врагом и его агентурой», предусматривающие наказания в виде расстрела, «передавались для рассмотрения в край-, облсуды». Все остальные дела, «где по материалам не предвидится применение расстрела», «могли передаваться для рассмотрения в народные суды». Специальными инструкциями: органов юстиции определялись сроки расследования дел о хищениях социалистической собственности: «в 15-дневный срок с момента раскрытия преступления» судебно-следственные органы «обязаны заканчивать дела и выносить по ним приговоры»; «как исключение» — допускалось «только в отношении дел, по которым проходит большое количество обвиняемых», продлить срок ведения дела и вынесения приговора до 30 дней2.
Меры социальной защиты, применяемые в отношении различных социальных групп крестьянства, определялись классовым положением подсудимого. Поэтому «выявление классовой социальной физиономии обвиняемого», «дифференциация осужденных по классовому признаку, по признаку его отношения к нашим мероприятиям», признавалось «актуальной задачей сегодняшнего дня», «одной из основных задач суда». Суд должен «в каждом отдельном случае подходить по партийному, по классовому» к вопросу об определении классового лица обвиняемого и самостоятельно разрешать вопрос, «кто из них [подследственных. — Г.Д.] будет противник, а кто нет»3.\ : .
В директивах Верховного суда* по вопросу об определении классовой принадлежности обвиняемых формулируется положение, что.суды
1 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 3... С. 477-478, 712-713,726; Известия ЦИК Союза ССР и ВЦИК. 1932. 3 декабря.
2 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 3. ..
С713. ' • :
3 Судебная практика. 1931. №5. С. 3;№ 6. С. 3-7,22-25; 7. С. 5-6. ,
■ *Разъяснение Верховного суда от 8 марта 1930 г; «О точном установлении классовой принадлежности обвиняемых и вообще сторон в судебных делах»; «Доклад об общих директивах Верховного суда по кулацким делам» и материалы заседания пленума Верховного суда от 26 января 1931 г. и др.
182
«не связаны одними формальными признаками» и «не могут основываться только на анкетных данных»* а «должны проверять социальное лицо обвиняемого на суде» и «выявлять выходцев из враждебной ере* ды» («врагов Советской власти»). В директивах приводятся разъяснения по вопросу: «как в каждом отдельном деле конкретно выявить ку* лака или «вообще классового врага».
Особую «социальную опасность» по «своей идеологии» представлял «раскулаченный кулак», причем, как указывалось в директивах, он «даже более опасен, чем раньше», т.к. «голова у него кулацкая», он не может простить того,* что его-раскулачили, что, как он говорит, его ограбили». Однако этого врага было «легко выявить».
Труднее было судебно-следственным органам выявить кулака нераскулаченного. В материалах; пленума Верховного суда (26; января 1931, г.) отмечалось, что «с мест иногда слышим разговоры такого порядка, что, кулак исчез, что его нет». Разъясняя вопрос, «как определять кулака, какие у него «перья», «одежда», Верховный суд в своих директивах отмечал, что дать «специальное определение кулака сейчас трудно», признаки кулака, определенные;; законодательством [о сельскохозяйственного налоге. — Г.Д.] недостаточны, т.к. «кулак.скрывает свои доходы». «Кулак ушел в подполье»* и поэтому суд «не связан одними формальными признаками». ; ;
«Подпольный кулак» скрывается > «под маской бедняка и середняка». Поэтому, если даже по «анкетным данным» подследственными не является кулаком, суд «должен проверить его социальное лицо»;, Ру-( дебные работники должны «исходить из того, что слой середняков все еще выделяет элементы уже не середняцкие, перехрдящие к кулацко-зажиточной верхушке», выяснить, «является ли обвиняемый едце се? редняком или он уже по своему экономическому состоянию, по своим действиям является врагом советской власти и ее мероприятий». Верховный суд разъяснял, что если «крестьянин, числящийся середняком или бедняком», продает сельхозпродукцию на частном рынке и не выполняет плана хлебозаготовок», он «не может рассматриваться как середняк, у него уже преобладает цель получения прибыли* и невыполнение плана таким лицом является сопротивлением мероприятиям советской власти»1 . ;
1 Доклад об общих директивах Верховного суда по кулацким.делам // Судебная практика. 1931. № 7. С. 5-6. ,; ; Обратим внимание на следующую особенность директив Верховного суда: в разъяснении от 8 марта 1930 г. указывается, что «надо сугубо внимательно подходить к причислению того или иного лица к классу кулаков», «особенно внимательно относится к так называемым подкулачникам, т.е. подпавшим
183
По вопросу о «различии кулака и зажиточного» (особенно важно при рассмотрении дел по хлебозаготовкам) Верховный суд разъяснял, что «это [то есть зажиточный. — Г.Д.] есть экономическое (хозяйственное) и политическое понятие». «Формально» зажиточным признается и тот, кто «облагается сельхозналогом с процентной надбавкой». Однако суд должен «каждый раз ставить вопрос»: «что подследственный из себя представляет»* «является ли он нашим классовым врагом или попал в зажиточные только потому, что имеет более культурную обстановку или хозяйство».
Формулируя общие установки судебной политики «в период ожесточенной классовой борьбы» («которую можно назвать «гражданской войной»), председатель Верховного суда П. Стучка открыто заявил на пленуме Верховного суда 25 января 1931 г.: «революция не делается в перчатках», «мы боремся не за формальную законность» («как ее понимают наши классовые враги»), а «за революционную законность в широком смысле слова»1.
Механизм осуществления репрессий по решениям судебных органов, классовый подход в применении наказаний разъясняется в решениях краевых и областных органов прокуратуры и суда.
В директивных документах краевых и областных органов юстиции указывалось* что в отношении «бедняков, батраков, середняков ui колхозников» необходимо использовать в первую очередь, меры «мораль-но-воспитательнбго, общественного и административного воздействия»: «предупреждение, выговор, штраф», налагаемый сельским советом в соответствии с п. 1 ст. 61. Только после «исчерпания» этих мер воздействия бьшо «допустимо» привлекать эту категорию «к судебной ответственности по ч. 2 и 3 ст. 61 УК», но «не допуская, чтобы данное явление носило массовый характер».
под влияние кулаков середнякам или беднякам», и не допускать «перегибов». В материалах пленума Верхсуда от 26 января 1931 г. об «осторожном внимании» уже не говорится, и весь тон директивы акцентирует внимание, что главная задача суда — выявить «подпольного», «скрывающегося под маской бедняка и середняка», кулака.
[Судебная практика РСФСР. 1931. № 7. С. 6.
"Директивные письма Севкрайсуда и Севкрайпрокуратуры (17 апреля «Об участии органов юстиции в сплавной кампании 1931 г.»; 29 мая «Об уголовной политике в крае по, делам, связанным с проведением хозяйственно-политических кампаний»), Коми облсуда (29 января «О роли судов ввыполне-нии программы лесозаготовок») и др.
184
Лишение свободы, конфискация имущества,, ссылка («максимальные меры социальной защиты», предусмотренные ст. 61) «могли» применяться к этой категории осужденных «лишь при, наличии особо отягчающих обстоятельств и как исключение». В директивах разъяснялось, что ч. 3 ст. 61 «могла применяться» при «наличии сговора, т.е. группового, организованного неисполнения и оставления работ», или при «наличии активного противодействия со стороны хотя бы и отдельных лиц...». «При наличии контрреволюционного умысла» эту категорию допускалось привлекать цо ст.,ст. 58-7,58-14 УК».
Кулаков предлагалось, привлекать сразу «непосредственно по ч. 3 ст. 61 УК», причем «карательные санкции этой статьи должны быть применены к ним в полном объеме»: лишение свободы, частичная, или полная конфискация имущества и последующая ссьшкр.За^цточ-ные привлекались «непосредственно до ч., 2 и 3 ст. 61 УК в зависимо-, сти от личности обвиняемого, проявленной, им злостности при совершении преступления и самой о^стацовки, и, условий такового». «При наличии «контрреволюционного умысла» «лица,из числа,кулацкихги зажиточных, элементов» привлекались по ст., ст. 58-7, 58-14 («экономическая контрреволюция»); х. «контрреволюционная агитация», направленная на срыв хозяйственно-политических кампаний, рассматриг валась как «выступление классового врага» и квалифицировалась по ст. 58-10 УК. «Угрозы, направленные в адрес ударников,, бригадиров, общественников и должностных лиц в связи, с выполнением последними сплавных работ», должны были квалифицироваться по ст. 73-1 УК, а террористические акты;— по ст. 58-81. .
В период лесозаготовительной и сплавной .кампаний все социальные группы крестьян за, «получение мошенническим путем» промтоваров и продуктов «сверхузаконенных норм» привлекались по 2 ч. 169 ст. УК. или за «всякого рода вредительские/действия^ срывающие работу по сплаву» («порча инструментов, механических приспособлений, умышленное совершение аварий.и т.д.») — по 1 ч. 79 ст. УК.
Определив общий подход в трактовке в директивах краевых и областных органов «мер социальной защиты» в отношении различных социальных групп крестьянства, следует отметить две особенности директивных документов 1931 -1932 гг. Первая особенность -^принятие практически одновременно противоречивых распоряжений по од-ному и тому же вопросу. Например, в письме СевкрМсуда и Сев-крайпрокуратуры от 17 апреля 1931 г. указывалобь, что зажиточные привлекаются «непосредственно по ч. 2 и 3 ст. 61 УК в зависимости от
1 ГУРК «НАРК». Ф. 137. On. 1. Д, 194. Л. 193; Д. 199. Л 23,104-106. :
185
личности обвиняемого, проявленной им злостности при совершении преступления и самой обстановки и условий такового». В то же время в других директивах Севкрайсуда и Севкрайпрокуратуры (циркуляр от 28 апреля 1931 г., директивное письмо от 29 мая 1931 г.) указывалось: <ше только против кулаков, но и зажиточных», «не выполняющих твердых заданий», необходимо «немедленно возбуждать уголовное преследование», «применяя жесткие меры репрессий» и «квалифицируя эти Действия по ч.З ст. 61 УК»1.
В связи с получением противоречивых директив Севкрайсуда й Севкрайпрокуратуры прокурор Коми области в обращении в НКЮ от 17 мая 1931 г. просил «дать разъяснение по вопросу о возможности расширительного толкования ч.З ст. 61 УК». По мнению прокурора Коми области циркуляр от 28 апреля 1931 г., требующий привлекать «не только кулаков, но и зажиточных» сразу по ч. 3 ст. 61, был принят «в нарушение новой редакции ст. 61», которая преду сматривала, что ч.З применяется за «невыполнение твердых заданий, хотя бы впервые», только в отношении кулацких хозяйств2*.
Вторая особенность директив краевых й областных органов прокуратуры и суда — характеристика «мер социальной защиты» в отношений кулацко-зажиточных хозяйств; тональность секретных циркуляров, распоряжений, писем и зависели от времени принятия директивы.
Так в период подготовки к проведению кампаний по заготовкам сельскохозяйственной продукции в краевых Директивах предлагалось кулацко-зажиточные хозяйства, не сдающие в установленный срок твердых заданий по сельхозпродуктам, «сначала подвергать кратному штрафованию в размере до пятикратной стоимости не сданных продуктов», а потом, «при повторении й злостном невыполнении», «после оштрафования», передавать дело в суд «для привлечения к уголовной ответственности по ст. 61 УК». «За невыполнение твердых задайий» предлагалось кулацкие и зажиточные хозяйства привлекать «в первый раз к ответственности в административном порядке», а лишь при неэффективности этих мер — «предавать суду»3.
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 366. Л. 28; Ф. 137. On. 1. Д. 199. Л. 193. \ ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 367. Л. 46.
*Во второй половине 1931 г. — начале 1932 г. прокуратура Республики направляет на места ряд циркуляров и указаний о порядке привлечения зажиточных к ответственности за невыполнение твердых заданий: применять ч. 1-2 ст\ 61 УК и «в особо злостных случаях» — ч. 3. ст. 61 //ГУРК «НАРК». Ф. 136. Оп.1. Д. 376. Л. 100.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 2367. Л. 47.
186
События, происходившие в коми деревне зимой-весной 1930 г., описывают в своих воспоминаниях раскулаченные крестьяне и их дети. : • ■ ■■■ч..' = . ' ' -, >■< ' • -•. .. . , • у
- Люди вспоминают, что конфискацию имущества в их деревне проводили вооруженные люди, они «угрожали пистолетом», «допускали издевательства и насилие», «местные власти избивали деда и бабушку, обзывали всякими вульгарными словами, издевались над ними. О.К. Кетова, описывая события, происходившие в ее родном селе Луза (Верхолузский сельсовет Прилузский р-н) во время -«повальных арестов» 1930 г., прямо пишет: «Шла гражданская война, били, убивали,
... издевались как могли»2.
Страшная картина процесса раскулачивания описывается во многих воспоминаниях. «В этот день что-то дома бьшо все не так, как раньше, — пишет Е.А. Бажукова (д. Заречье* ТрОйцко-Печорского р* на), — пришли люди, дверь настежь открыли, мать сказала», что «дети же раздетые, холодно». «Младшая сестра бросила игрушку, я .спустилась с кровати поднять ее, и в это время заходила женщина* я оказалась под ее ногами, она как пнет меня, Я заплакала* мне бьшо обидно и больно, нас никогда не били родители* мать тоже заплакала* зачем лад детьми издеваться. Эта женщинавстала за стол и стала продавать наше имущество -~ в углу бьша; собрана куча, она оттуда доставала и говорила: за это столько-то, за это столько-то. Эта женщина с наших ног снимала носки. Наша старшая сестра Am говорит нам: «носки поснимают и нас будут в реке топить». Мы все сбились в кучу, обнялись и плачем»3. /.;--::;'.'-;V- • -v/-
Из рассказов мы узнаем:| «во время конфискации отбирали что попадалось под руку», все грабили «под метелку», Отбирали дом, хозяйственные постройки, сельхозорудия, пашню* луга, коров, лошадей* телят, свиней и все* имущество «вплоть до ложек»: «забрали швейную
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136, On. 1. Д. 154. Л. 2, 4, 15, 16 об,, 17 об.) 21, 21 об.,
2 Раскулачивание и крестьянская ссылка в социальной памяти людей: Исследования, воспоминания, документы / Авт.-сост.: Т.Ф. Доброноженко, Л.С.Шабш1ова. Сыктывкар: Изд-воСыктГУ, 2005. С ' [
3 Раскулачивание и крестьянская; Ссылка в социальной памяти людей: Исследования, воспоминания, документы... С. 262-264,
150
машинку, овечьи и коровьи шкуры, зеркало, холсты — десять метров, женскую и мужскую одежду» (Л.П. Пухлякова-Мальцева, д. Тимог-резд, Сысольский район), «забрали все, что можно: лошадей, коров* овец, охотничий и рыбацкий инвентарь, унесли одежду, обувь, посуду, даже деревянные миски и ложки... приходили не раз и каждый раз уносили то одно, то Другое, даже унесли железную печку с трубами и лопаты» (Е.В. Грибанова (Уляшева), с. Вольдино, Усть-Куломский р-н) и пр. Нередко раскулачивающие «вещи, что получше, откладывали себе, а остальное продавали за смешную цену» (Е.Е. Скобелева, д. Сидорове, Ленинградская обл.)1.
Раскулачивание в 1930 г. почти всегда означало немедленное выселение из дома. Картину бесчеловечного отношения местных работников к раскулаченным описывают многие авторы - воспоминаний. М.В. Пунегова (Куратова) из с. Заречье Сысольского р-на рассказывает историю раскулачивания семьи ее сестры: «Раскулачивать их приходили несколько раз. А как-то приехали на машине*. Прямо всю их семью в нижнем белье выгнали из дома. Свекровь моей сестры добровольно идти отказалась, так ее привязали к машине сзади, да волоком так и потащили». Е.А. Бажукова (д. Заречье Троицко-Печорского р-на) вспоминает: «Мы оказались на улице, сидели вместе на земле* под осенним дождем, мать плакала, просила угол: «скажите, где мы должны жить, куда мне деваться, разорили, так топите детей, звери». М.В: Попова из с. Усть-Кулом так описывает выселение из дома своих родителей: «Пришла милиция. Под ружье за шкирку бросали на улицу — маму и отца, и детей. Ничего не дали, ни еду, ни одежду, всё отобрали для советского союза, народа**. ...Сутки держали под ружьем на улице. Все голодные, холодные»2. ь
Многие односельчане, как следует из воспоминаний, «запуганные местными работниками», «боялись нас пускать* так как из-за нас брали штраф», «из родственников и соседей не разрешали никому подойти, милиция угрожала застрелить, если кто-нибудь подойдет к кулакам, врагам народа»; Однако сохранилось не мало примеров защиты и сочувствия к кулакам и раскулаченным. И.Д. Игнатов пишет* что один член комитета бедноты «еще накануне,раскулачивания нашей семьи рассказал об этом отцу и предупредил его о предстоящей конфискации
1 Покаяние: Мартиролог / Сост. Н.М. Игнатова. Сыктывкар, 2001. Т. 4. 4.2. С. 304.
Так в документе.
*Так в документе.
2 Раскулачивание и крестьянская ссылка в социальной памяти людей: Исследования, воспоминания, документы... С. 204; 262-264, 251-252 и др.
151
имущества, посоветовав припрятать кое-что ценное у соседей и родственников»1. М.В. Чупрова рассказывает, что «женщины деревни Большое Галово встали на ее (бабушки) защиту и не позволили выгнать из дома». Заступились соседи-односельчане и за бабушку и дедушку В.А.Сямптова из с. Ь1б Сьпсгывданского района2. Односельчане, ?чаще всего.родственники, помогали раскулаченным после выселения из дома: давали тайком одежду, кормили, оставляли на ночлег маленьких детей, а иногда принимали к себе и целые семьи. Из рассказа Е.А. Бажуковой мы узнаем о том, что, после того как ее мать и шестеро детей выгнали на улицу, их «приютили на ночь дед Ефим и, баба Люба»: «Вечером нас дед Ефим увез на телеге на другой конец деревни к себе в заброшенный дом»* «баба Люба с сарая занесла старые лохмотья и постелила их на пол. Сказала: «ложитесь спать, а укрыт ваться бьшо нечем». М.В. Попова о подобной же ситуации пишет, что после раскулачивания родителей в с. Усть-Кулом- «мать осталась на улице с детьми. Людям не разрешали подойти к нам, и они стали бояться наших мам и детей. Старая и одинокая родственница моей мамы не испугалась милиции, подошла и стала просить: стреляйте в меня, я одинокая, у меня маленький домик* как баня, пусть зайдут и будут жить вместо меня. Пожалейте детей, ведь они плачут, кушать хотят, В этот маленький домик с двумя маленькими; окошками моей маме с детьми разрешили зайти»3• ; . • • v f
Женщины* оставшиеся в деревне после выселения из дома и ареста мужа с малолетними детьми, скитались многие годы по чужим баням и домам* нищенствовали, просили милостыню, подрабатывали, где и как могли. V • • '. : • •*.•• .•:*/ • • v ■ ..
Вспоминают об этих событиях так: «Нас с детьми выкинули, s чем были. Остаться без крыши* без вещей бьшо самой тяжелой болью на душе. Ходила по деревням, собирала милостыню, кто-то давал, делился последним, кто-то отворачивался, кто-то сердито поругивался, но жалел нас... Скитаться пришлось долго. Много бьшо пролито слез, и видела горе и нужду» (К.Д. Нефедова (Козлова) Деревня Конец Озе-рье> Усть-Вымский район).
М.В. Терентьева из деревни Б. Галово Ижемского района описывает историю своей семьи: отец был* арестован в 1930 г., «семья была раскулачена», «нас — бабушку, маму и четверых ребятишек выселили
1 Покаяние: Мартиролог / Сост.: Г.Ф. Доброноженко, Л.С. Шабалова... Т. 6. С. 951.
2 Там же. С. 975. " ' .
3 Раскулачивание и крестьянская ссылка в социальной памяти людей: Исследования, воспоминания, документы... С. 262-264,251-252 и др.
152
из дома. ...Жили по чужим домам, где неделю, а где месяц, в зависимости от доброты людей. Т.В. Можегова рассказывает о дедушке и бабушке, раскулаченных в деревне Даньгрезд Ношульского сельсовета Прилузского района, следующее: «Дедушку посадили в тюрьму... Какой конец его судьбы, никто не знает. Где он умер и как, никто так и не узнал. Когда забрали дом, жену и детей загнали жить в баню... Так делали в каждой деревне, сначала раскулачивали, потом ^-выгоняли жить в баню... Сколько лет они жили там, не помню. На какие средства, тоже не знаю». В.П. Попов (Большелугский сельсовет, Сторожев-ский р-н) вспоминает, что, когда семью раскулачили, «нас с матерью выгнали из отцовского дома и конфисковали все крестьянское имущество (корову, лошадь) и без средств к существованию выселили за пределы с/совета. После этого варварства и издевательства мы с мате-, рью вынуждены были, как я помню, нищенствовать. Ходили по деревням, просили милостыню, чтобы как-то не умереть с голоду»1. t
Политические репрессии и раскулачивание по решению судебных органов
Судебная политика первой половины 1930 г. решала три взаимосвязанные задачи: выполнение крестьянами хозяйственно-политических кампаний (лесозаготовки, сельхоззаготовки, выплата налоговых платежей и др.)* стимулирование «желания» крестьян к организации и вступлению в колхозы и ликвидация кулацких хозяйств.
В период хозяйственно-политических кампаний 1929/30 г. нарсудами Коми области было привлечено к уголовной ответственности 1570 крестьян, в том числе в течение октября-декабря 1929 г. -— 541, первой половине 1930 г. —1029 (из них 380 -— кулаков , 497 середняков, 148 бедняков и 4 — неизвестного происхождения)2. «Массовое привлечение к уголовной ответственности по хозяйственно-политическим кампаниям трудящихся, а не только кулацко-зажиточной части и подку
спепп^УЛаЧИВаНИе И Крестьянская ссьшка в социальной памяти людей: следования, воспоминания, документы... С. 193-194 227 268 и др
Для сравнения: на 15 декабря 1929 г. было выявлено 801 кулацкое хозяйство. Кулацкие хозяйства составляли около 2% всех крестьяне^ хозяйста среди привлеченных к судебной ответственности по политическим кампаниям —39%. зяиственно-
2 ГУРК «НАРК». Ф. 137. On. 1; Д. 201. Л. 40.
153
дачников»* в отчетах прокуратуры и суда Коми области 1930 г. называется «основным недостатком» работы нарсудов1.
По делам, связанным с лесозаготовками (ст. ст. 61, 79, 131, 169 и др. УК РСФСР), по отчетам нарсудов Коми области за первую половину 1930 г. было осуждено 577 крестьян, в том числе 317 кулаков (56% всех осужденных), 20 лишенцев (3%), 16 зажиточных (2%), середняков
— 166 (29%), бедняков — 58 (10%). В отношении кулаков, лишенцев и зажиточных в качестве меры социальной защиты применялось главным образом лишение свободы, в отношении бедняков й середняков
— принудительные работы.
Из 317 осужденных в период лесозаготовительной кампании кулаков 235 (74% всех осужденных кулаков и 90% всех осужденных крестьян) было приговорено к лишению свободы, 45 (14%) — к принудительным работам, в отношении116 (3%)"применены штрафы, 8 кулаков
— приговорены к высылке (как основной мере социальной защиты). К принудительным работам бьшо приговорено 86% всех осужденных середняков и 86% бедняков, к лишению свободы условно соответственно 3,6% и 13,8%, к лишению свободы — 6% середняков. Дополнительные меры социальной защиты были применены в отношении 164 кулаков (53%), в том числе высылка — 53 человек, конфискация имущества—106 человек (в т.ч. полная — 18, частичная — 88)> штраф — 15 человек2. ' :У:
' «За саботаж хлебозаготовок» по ст. ст. 61 и 107 УК РСФСР (спекуляция, невыполнение государственных заданий, повинностей и самообязательств) только за первые четыре месяца 1930 в Коми области бьшо осуждено 194 крестьяна, в том числе кулаков — 123, середняков
— 54, бедняков—: 17 .
По ст. 60 {«неплатеж в установленный срок налогов и сборовг по обязательному окладному страхованию») за первые четыре месяца 1930 г. бьшо привлечено 76 человек* главным образом — кулаки. По делам, связанным с коллективизацией и раскулачиванием в течение января-апреля 1930 г., было осуждено 228 человек4.
С началом проведения коллективизации и политики «ликвидации кулачества как класса» резко возрастает количество крестьян, осужденных за «контрреволюционную агитацию» и соверщение террори
1'ГУРК'«НАРК». Ф. 137; On. 1. Д. 201. С. 88. -Рассчитано: ГУРК «НАРК». Ф.137. Оп. 1.Д701.Л.66.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 139. Л. 51-53.
4 ГУРК «НАРК». Ф. 137. On. 1. Д. 201. С. 88.
154
стических актов*. В течение первых четырех месяцев 1930 г. органами прокуратуры и суда было возбуждено 132 дела; в том числе 46 — групповых; осуждено 283 человека, в том числе по групповым делам — 199. За «антисоветскую агитацию был осужден 81 крестьянин, за агитацию против лесозаготовок —109, агитацию против коллективизации — 59, агитацию против хлебозаготовок — 9, «прочие преступления» — 20. К уголовной ответственности по «контрреволюционным делам» было привлечено 184 кулака, 60 середняков, 13 бедняков, 7 священников, 4 служащих1.
Всего в течение 1930 г. через прокуратуру и суд Коми области прошло 475 «контрреволюционных» дел, по которым осуждено 1239 чел., в т.ч. 581 кулак (47% всех осужденных), 483 середняка (39%), 175 бедняков (14%)* 4 колхозника. По «контрреволюционным делам» за агитацию против лесозаготовок бьшо осуждено 335 крестьян (145 куг лаков, 40 середняков, 146 бедняков* ,4 колхозника); агитацию против колхозов — 65 (4 кулака, 43 середняка* 17 бедняков), агитацию против хлебозаготовок и гарнцевого сбора — 31 (9 кулаков, 22 середняка), за забой скота— 26 (10 кулаков, 11 середняков, 5 бедняков), агитацию в период посевкампании — 32 (31 кулак и 1 середняк)2.
Контрреволюционные преступления, предусмотренные ст. 58 и ст. 59 УК, направлялись на рассмотрение органов ОГПУ. В течение января-апреля 1930 г. Коми облотделом ОГПУ было возбуждено 129 следственных дел против 283 чел., в т.ч. по ст. 58-10 против 259 человек3.
В период «борьбы с перегибами» в документах органов прокуратуры и суда** признавались «недостатки»« и «ошибки» (!), допущенные
*В период с октября 1929 до мая 1930 гг. в коми деревне зафиксировано 1233 «антисоветских выступления»* в том числе против коллективизации и раскулачивания — 357, хлебозаготовок — 226, лесозаготовок — 200, налогам и займам — 187, другим поводам — 260 выступлений //ГА ОПДФ АО. Ф. 290. On. 1. Д. 407. Л. 5-6.
1 Подсчитано: ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 803. Л. 102.
2 Подсчитано: ГУРК «НАРК». Ф. 137. Оп.1. Д. 201. С. 88.
3 Хроника репрессий в Коми области // Покаяние: Мартиролог / Сост. М.Б. Рогачев. Сыктывкар, 2000. Т. 3. С. 51.
** Доклад о работе УКК Верхсуда РСФСР. Выводы и предложения по докладу УКК (Уголовная кассационная коллегия Верховного суда) от 8 мая 1930 г.* директивное письмо народного комиссара юстиции Лнсона всем краевым и областным прокурорам об итогах проверки работы троек ПП ОГПУ от 8 мая 1930 г., инструктивное письмо Верховного суда РСФСР о судебной политике по делам, связанным с коллективизацией сельского хозяйства, от 6 октября 1930 г. и др.
155
по «делам о террористических актах и контрреволюционной агитации»: Суды «часто квалифицировали чисто бытовые преступления как преступления контрреволюционные». По преступлениям, предусмотренным ст. 58-10 УК, «значительное количество перегибов» бьшо «как в- смысле привлечения к уголовной ответственности без достаточных оснований, так и в смысле привлечения к ответственности за контрреволюционную агитацию, несмотря на то, что обвиняемые безусловно не преследовали контрреволюционных целей». Суды «в некоторых случаях назначали слишком тяжелые меры в отношении лиц, отнюдь не принадлежащих к классово-враждебным элементам, относя нередко к категории кулаков лиц, фактически являвшихся середняками и даже бедняками»1.
Суды «весьма распространительно» толковали на практике ст. 58-10 УК «в случаях ее применения к противоколхозной агитации»: «осуждались середняки, критически отзывавшиеся о деятельности того или иного местного ответственного работника»: Органам прокуратуры и суда разъяснялось, что «привлечение бедняков и середняков за высказывание• своего мнения на общем собрании при обсуждении вопросов об организаций колхоза нельзя подводить под действие не только ст. 5 8-10 УК, но!. и вообще какой-либо статьи Уголовного кодекса»; «привлечение по ст. 58-10 УК должно иметь место в отношений враждебных элементов, проводящих злостную агитацию с целью противодействия перестройке сельского хозяйства на коллективных началах»2.
Проверка работы троек ПП ОГПУ, проведенная НКЮ, выявила ряд серьезных «нарушений» при осуждении крестьян по ст. 58-10: «антисоветская (кулацкая) агитация, как по групповым, так и по одиночным делам квалифицировалась по 2 ч. ст. 58-10 УК при безусловном отсутствии признаков 2 ч. ст. 58-10» , «нередко по одному делу привлекалось несколько лиц за антисоветскую агитацию (ст. 58-10) и, несмотря
1 Судебная практика. 1930. № 8. С. 12-14; ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д.
2 Трагедия советской деревни^ Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы: В 5 т. М., 1984. Т.2. Ноябрь 1929-—декабрь 1930. С. 85-86; КПСС в резолюциях... Т. 5. С. 663-664., * " \ '
*Ст. 58-10 предусматривала за «пропаганду и агитацию, содержащую призыв к свержению, подрыву или-ослаблению советской вла<ли;;.», применение в качестве меры социальной защиты «лишение свободы на срок не ниже шести месяцев» (часть 1); «те же действия при массовых волнениях.;:» —1 расстрел или, «при смягчающих обстоятельствах»; лишение свободы на срок не ниже трех лет с конфискацией всего или части имущества» (часть 2)7/ Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 г. ... С. 26.
156
на отсутствие данных о наличии группировки или организации, им предъявлялась ст. 58-11»* в результате чего к осужденным необоснованно применялась «высшая мера социальной защиты» — расстрел*1.
Временное отступление: «Мы забежали слишком далеко!»
Зимой-весной 1930 г. бьшо обеспечено массовое вступление крестьян в колхозы. Общая картина колхозного движения характеризуется следующими данными: 1 октября 1929 г. колхозы объединяли 3,8% крестьянских хозяйств, к 1 января 1930 г. их число увеличилось до 6,8%* а к 1 апреля — до 21,4%. ь.
Массовые репрессии, стимулируя коллективизацию, вызвали массовое недовольство крестьян и обострили политическую обстановку в деревне. Логика борьбы заставляла крестьян отвечать насилием на насилие. Росли случаи расправ над коммунистами, советским и колхозным активом. В деревне проходили массовые антиколхозные волнения. За январь-апрель 1930 г. в Коми области произошло по неполным данным 692 «антисоветских» выступления крестьян, в том числе на почве недовольства налогами и госзаймами — 86, хлебо- и продзаготовками— 99, лесозаготовками — 132, коллективизацией и раскулачиванием — 228, «другим поводам» — 1472. По материалам весенней переписи колхозов 1930 г. в отношении 24,3% колхозов Коми области имели место «враждебные акты» (для сравнения: в среднем по СССР — 15,8%). На 100 случаев «враждебных актов» в коми деревне приходилось: 34,8 —- нападений и террора в отношении местных активистов, проводивших коллективизацию, 12,5 — порчи колхозного имущества, 8,3 — поджогов, 6,2 — отравлений скота и другие — 39,1»3.
Характеризуя политическую обстановку, в деревне к апрелю 1930 г., краевой прокурор в выступлении на совещании руководящих судебных и прокурорских работников Северного края говорил: «Цифры и факты напоминают 1917-1918 гг.? на 13-м году революции так
Ст-58-11 предусматривала применение расстрела за «всякого рода организованную деятельность, направленную к подготовке шга совершению преступлений..., а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения преступлений» // Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 г. ... С. 26.
■ 1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 359. Л. 80
ГА ОПДФ АО. Ф. 209. Оп. 1.Д. 407. Л. 5-6. РГАЭ. Ф. 7446. Оп. 13. Д. 48. Л. 79. ,
157
потерять лицо — безумие». По его мнению, «методы коллективизации оттолкнули середняка, и последние стали недоверчиво относиться к советской власти и ее мероприятиям... фактически окулачивание середняка с целью его раскулачивания сделало из него явного контрреволюционера»1.
В официальных документах Коми обкома ВКП(б) в апреле-мае 1930 г. признавалось, что «нажим привел к фактической изоляции партийцев и бедняцкого актива от основной массы крестьянства»: «Мы рискуем быть окончательно изолированными от большинства середнят ков и даже части бедноты», «политические настроения в среде крестьянства и особенно середняков заметно ухудшились», «середнячество целиком находится под кулацким влиянием», «усиливается влияние кулачества и антисоветского элемента», «в некоторых районах крестьянство-буквально озверело», «крестьяне открыто высказывают недоп вольство насилием, применяемым к ним в процессе коллективизации»2.- " "
30 апреля 1930 г. на бюро Коми обкома ВКП(б) был заслушан доклад начальника облотдела ОГПУ Витол «О политическом состоянии деревни». В докладе отмечалось «усиление классовой борьбы*\особенно вокруг проведения основных хозяйственно-политических кампаний в деревне, коллективизации, Лесозаготовок, хлебозаготовок весенней посевкампании, сплава и т.д.». Активные выступления и деятельность «кулацких, антисоветских и белобандитских элементов» выражалась в «вывешивании листовок и лозунгов антисоветского, контрреволюционного характера», в устройстве подпольных собраний с привлечением на таковые середняков и даже бедняков* направленных против коллективизации и других мероприятий, проводимых партией в деревне», в «подстрекательстве части середняков и бедняков, особенно женщин, как более отсталой части населения, на массовые выступления с требованием открытия церквей, возвращения попов, против обобществления в колхозах имущества», в угрозах по отношению «колхозников* советского актива и парт., комсомольских работников деревни* которые местами переходили в террор-избиения сельского актива и колхозников», «распространении разных ложных слухов: о провале 5-ти летнего плана строительства, скором падении соввласти, ...о надвигающейся войне и вмешательстве иностранных капиталистических
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 121. Л. 145.
2ГУРК«НАРК». Ф. 1. On. 1. Д: 69. Л. 60; ГУРК «НАРК». Ф. 136. Оп.! 1. Д. 136. Л. 1;Шабалова Л.С. Колхозное движение в Коми области в 1929-1931 гг. // Вопросы аграрной истории. Вологда, 1968. С. 110-111-
158
государств, клеймении колхозников и коммунаров, о предполагающейся реквизиции скота для города и военных нужд и т.д.»1.
В марте-апреле 1930 г., в условиях фактически начавшейся в стране гражданской войны (в повстанческом движении участвовало более 1 млн крестьян), руководство страны вынуждено бьшо объявить «отбой» и принять меры к исправлению «перегибов партийной линии в колхозном строительстве».
2 марта 1930 г. в газете «Правда» была опубликована статья Сталина «Головокружение от успехов», в которой осуждались перегибы, подчеркивалась необходимость соблюдения принципов добровольности при проведении коллективизации. Вся ответственность за допущенные «искривления», «чиновничье декретирование», «недостойные угрозы» по отношению к крестьянству перекладывалась на местных работников. Достигнутый к 20 февраля 50-процентный уровень коллективизации объявлялся в статье успехом, свидетельствующим, что «коренной поворот деревни к социализму можно считать обеспеченным». ^ , '[.
10 марта 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) «6 борьбе , с искривлениями партлинии в колхозном движении», в котором «отказ от ленинских принципов кооперирования крестьянских хозяйств» трактовался как, «прямое нарушение постановлений руководящих органов. ЦК ВКП(б), осудив «искривления» и потребовав «быстро исправить допущенныеошибке», в то же время обязал местных руководителей «закрепить достигнутые успехи (!) в коллективизации и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперед»2.
6 апреля 1930 г. постановление «Об исправлении, перегибов при проведении коллективизации и раскулачивания» принимает Севкрай-ком ВКП(б). По аналогии с документами центра, руководство края признало, что при всех успехах «в деле коллективизации» имели место и «грубейшие искривления партлинии». Основную вину за перегибы Севкрайком ВКП(б) свалил на, исполнителей, которые «вопреки директивам крайкома... при попустительстве окружкомов допускали административный нажим на крестьянство, самочинное раскулачивание» и т.д. Осудив перегибы, крайком потребовал повести «решительную борьбу с какими бы то ни было проявлениями правого оппортунизма и «левых заскоков», а также со всякими попытками расценивать жест-
1 Покаяние: Мартиролог / Сост.гГ.Ф. Доброноженко, Л.С. Шабанова. Сыктывкар, 2004. Т. 6. С. 373.
2 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. .,. Т; 2. Ноябрь 1929 —декабрь 1930. ...С. 303-305.
159
кук> борьбу партии с извращениями «как отступление» и «пересмотр» проводимой партией незыблемой политики коллективизации и ликвидации кулачества как класса. Крайком считает, что важнейшей задачей парторганизации края является закрепление достигнутых успехов коллективизации и развертывания широкой массовой работы»1.
Таким образом, оставалось неясно, что же делать дальше — исправлять перегибы, сложившееся положение или закреплять их.
С огромным опозданием на постановления ЦК ВКП(б) отреагировало руководство Коми области. Еще 28 марта 1930 г. на заседании Президиума ОИК как основной недостаток в проведении коллективизации был отмечен её невысокий уровень (20% на 20 марта), невыполнение планов Сплошной коллективизации в Визйнгском и Сыктывкарском районах. И ни слойа не бьшо сказано, что и эти-то темпы были достигнуты в результате массового насилия. Лишь 30 марта бюро Коми обкома ВКП(б) впервые рассмотрело вопрос о борьбе с искривлениями в колхозном строительстве и потребовало «не допускать перегибов в отношении раскулачивания» й «привлекать к строгой ответственности тех,.кто допускает раскулачивание не на основе сплошной коллективизации»2. 11
Специальное постановление о борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении было принято на бюро' Коми обкома ВКП(б) 11 апреля 1930 г. Бюро обкома, указав, что «в связи с грубейшими перегибами» в отношении середняка «у части середнячества, а в отдельных случаях даже и бедняков, политическое Настроение заметно ухудшилось», постановило «еще раз подтвердить всем райкомам и ячейкам» «о немедленном и решительном исправлении всех допущенных перегибов по отношений к середняку, привлекая винбвных к строгой ответственности». В то же время обком партий напоминал 6 необходимости «решительной ликвидации контрреволюционной кулацкой агитации», «об усилении борьбы с правооппортунистическими паникерами, пасующими перед трудностями и в борьбе с кулаком»3.
После получения указаний Севкрайкома ВКП(б) о немедленном прекращении раскулачивания оленеводов-кулаков 15 апреля обком отправил в Усть-ЦилемскиЙ райком «срочную» телеграмму с требованием «"немедленно прекратить всякие попытки раскулачивания впредь до получения указаний»4.
1 ГА ОПДФ АО. Ф. 290. On. 1. Д. 331. Л. 26,26 об., 27 об.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 75. Л. 9-13.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп.1. Д. 132. Л. 110-111.
4 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 787. Л. 58.
160
Обсуждению ситуации в деревне была посвящена IX конференция Коми областной партийной организации в мае 1930 г. В основном докладе «О работе Коми областного комитета ВКП(б) и о состоянии партийной организации» признается* что «переход партии на новый этап от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса на базе сплошной коллективизации организацией и областным руководством своевременно и правильно не был усвоен»; «переход партии на новые задачи некоторыми был воспринят как возврат к военному коммунизму, как отмена НЭПа». Этим и объясняются «массовые искажения партийной линии в колхозном движении, выразившиеся в погоне за бумажными процентами коллективизации», «в подмене добровольности административным нажимом, угрозами раскулачивания»; «раскулачивании в ряде районов без связи со сплошной коллективизацией», «перенесении методов борьбы с кулачеством на середняка и даже на бедноту (случаи «раскулачивания» отдельных середняков, угрозы арестов отдельных середняков и даже бедняков)».
Всю ответственность за «перегибы» руководство области взяло на себя* признав их результатом^своих «грубых политических ошибок»: «неправильные установки в коллективизации» (объединить в колхозах в 1930 г. 50% крестьянских хозяйств, Объявление Сыктывкарского и Визйнгского районов «районами сплошной коллективизации»)1.
Вопрос — «кто виноват в левых загибах» — стоял в центре прений по докладу обкома ВКП(б). Многие выступавшие коммунисты считали, что «ошибки произошли сверху», что основной виновник ситуации в коми деревне — руководство края.'Решение III пленума крайкома ВКП(б) — «Раскулачивать революционным путем!», «нечеткие» и «Ошибочные» формулировки в директивах краевых органов «объективно способствовали перегибам». В «закулачивании» крестьянства обвиняли и отдельных краевых работников, побывавших в коми деревне в составе бригад по раскулачиванию. Раздавались и призывы «брать ответственность на себя»*'«не сваливать все ошибки на краевое руководство», «признать свои ошибки». Обсуждение вопроса приняло столь опасный поворот* что представитель Севкрайкома вынужден был открыто заявить: «Так мы дойдем до ЦК», и предложил прекратить прения по вопросу2.
Руководство области предостерегало коммунистов от «оценки борьбы с искривлениями партлинии в колхозном строительстве как изменения партийного курса». Основные задачи, оставались прежними:
1 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 69. Л: 17, 76-78 ГУРК «НАРК»: Ф. 1. On. 1. Д. 69. Л. 247-252.
161
«развертывание социалистического переустройства сельского хозяйства» и «дальнейшее, более решительное, наступление на кулака». Более того — признавая факт «массовых перегибов» при раскулачивании, секретарь Коми обкома ВКП(б) одновременно заявлял, что «партруко-водство и организация не проводили пролетарско выдержанную линию», «наступление на кулака бьшо лишь на словах, в резолюциях* а на практике было совершенно обратное — поощрение кулака». В резолюции конференции говорилось о необходимости борьбы с «левыми» и «правыми» уклонами, причем «правооппортунистическая практика («правые шатания»), имеющая место и в настоящее время» (поощрение, кулаков) называлась главной опасностью. Основной задачей партийной организации объявлялось «дальнейшее, более решительное наступление, на кулачество (!)> по боевому организуя батрачество и
•бедноту»1....- ■ ' ; :;: . ,-п ,
г Сложной и неоднозначной была реакция на решения «о борьбе с перегибами» на местах, в партийных ячейках, сельсоветах, у работников районных органов. У местных работников статья Сталина вызвала растерянность и недоумение. В отчете Коми обкома ВКП(б) на XL областной партконференции отмечалось, что ,«в организации проявились настроения упадничества и бегства»2. Некоторые работники даже восприняли ее как «прокулацкую». Местный актив считал, что «Сталин спутал всю работу». В некоторых партячейках статья Сталина и директивы «о борьбе с перегибами» разбирались «со всеми предосторожностями, при закрытых дверях, чтобы не слышал ни один колхозник»3, Большинство работников на местах в целом правильно поняло решения об «исправлении перегибов при одновременном закреплении успехов» как «отступление условно», проведенное для того, чтобы «выявить шатающиеся элементы», и «продолжало держать тот; же
курс»4. . t.v ■ у,'--. ;м.Г;_л—. , .., . , . ,.
Настроение крестьян в связи с публикацией статьи Сталина и постановлениями о борьбе с перегибами в спецсводках ОГПУ характеризовалось как «весьма/ возбужденное, все колхозники готовы выйти из колхоза». Объясняя причину появления статьи Сталина, крестьяне говорили: «Коммунисты испугались крестьянских волнений \и пошли на попятную», «для крестьян ставят капкан, разными льготами,стараются
1 ГУРК «НАРК». Ф. ГЮп. 1. Д. 69. Л. 17,20, 254-255,316-318.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 69. Л. 247.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 2313. Л. 24. ч г
4 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 2313.01.24; Правда Севера. 1930. 21 июня.
162
узнать сторонников колхозов, а потом будут расстреливать))1. Однако в большинстве своем .крестьяне поверили этим решениям, Показателем доверия крестьян и их надежд на невозможность повторения насилия в будущем явился массовый выход из колхозов в апреле-июне 1930 г. (21% коллективизации на 1 апреля, 15,1% на 1 мая, 14,0% на 1 июня и 13,4%на 1 июля 1930г.)2. м .
7 мая 1930 г. Бюро Коми обкома ВКП(б) принимает решение о создании при Облисполкоме специальной Комиссии для рассмотрения жалоб на неправильное отнесение в группу кулаков и раскулачивание3. Соответствующие комиссии создавались при райисполкомах.
С 12 мая по 6 августа 1930 г. состоялось 13 заседаний областной Комиссии для рассмотрения кулацких жалоб, на которых бьшо рассмотрено 337 жалоб крестьян, которых районные комиссии (1 инстанция) признали кулаками. Комиссия удовлетворила жалобы 60 хозяйств, в том числе 53 хозяйства признало середняцкими и 7 хозяйств — «не кулацкими, а хозяйствами служителей культа»4.
8 результате пересмотра правильности отнесения крестьянских хозяйств к числу кулацких областной и районными комиссиями численность кулацких хозяйств сократилась с 1464 (2,95%) на 1 апреля до 561 (1,20%) на 1 августа 1930 г. Сокращение кулацких хозяйств по районам Коми области характеризуется следующими данными: Визинг-ский — с 199 хозяйств до 31 (0, 56%), Устькуломский — с 325 до 70 (0,89%), Удорский — 61 до 14 (0,55%), Сторожевский — с 98 до 35 (0,55%), Ижмо-Печорский — с 184 до 114 (2,11%), Объячевский — с 157 до 55 (1,33%), Сыктывдинскйй — с 143 до 51 (0,87%), Устьвым-ский — с 194 до 75 (1,13%), Устьцилемский — возросло с 77 до 116 (3,10%)5.
На конец июня 1930 г., по данным Коми облфинотдела в области бьшо взято на учет имущество 220 кулацких хозяйств, конфисковано имущество 54 хозяйств6.
Одновременно с рассмотрением жалоб на неправильное отнесение к числу кулацких в областных и районных органах рассматривались
1 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 2313. Л. 23, 72-73.
2 Доброноженко Г.Ф. Коллективизация на Севере. 1929-1932 гг. Сыктывкар, 1994. С 123.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 132. Л. 132
4 Рассчитано по протоколам Комиссии: ГУРК «НАРК». Ф. 874. On. 1. Д. 5. Л. 1-40.
5 ГУРК «НАРК». Ф. 375. On. 1. Д. 263. Л. 49.
6 АОГА. Ф. 910. Оп. 4. Д. 4. Л. 285,
1^3
жалобы крестьян на перегибы местных властей и репрессии при проведении коллективизации, хлебо- и лесозаготовок и пр. В результате исправлений «перегибов» 1930 г. было отменено «с передачей на новое рассмотрение» 289 жалоб, в том числе бедняков — 21, середняков — 91, кулаков — 177, отменено «с прекращением производства» — 273, в том числе бедняков — 72, середняков — 214, кулаков — 871.
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 112(a). Л. 16.
164
3. ВТОРАЯ ПОЛОВИНА 1930-1932 гг.: с
ПОЛИТИКА «ЛИКВИДАЦИИ КУЛАЧЕСТВА > КАК КЛАССА» И РЕПРЕССИИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ 7
После лавинного отлива коллективизации, массовых выходов кре-» стьян из колхозов летом 1930 г. наступилд временное затишье,' когда «низы» добровольно не хотели возвращаться в колхозы, а тем более вступать вновь, а растерявшиеся «верхи» не решились организовать' новый штурм «бастионов капитализма» в деревне.
Однако уже в начале осени 1930 г. целым рядом специальных решений и установочных статей в газете «Правда» ЦК^ВКП(б) осудил «ставку на самотек, пассивное отношение к новому приливу в колхозы», ос* лаблёниё наступления на кулака и призвал коммунистов «развернуть активную политическую работу среди крестьянства)) й на этой основе «добиться решительного сдвига в деле организации новогомощного подъема колхозного движения», оказать отпор «возросшей активности)* кулака, «попыткам срыва колхозного движения й хлебозаготовок)) К
Подкреплением этой директивы явилось утверждение декабрьским (1930 г.) пленном'ЦК и Щ сессией ЦИК СССР
(январь 1931 г.) жестких заданий («контрольных цифр») по коллективизации на 1931 г. дщя всех регионов crptoi. Речь шла о'«полноЙ возможности»^ коллёктивгоирбвать в течение года «не менее половины всех крестьянских хозяйств страны», по главным зерновым районам страны — не менее 80%, что означало «завершение в основном сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса». Для потребляющих районов страны была поставлена задача об^динить в 193 Г г. в колхозах 20-25% крестьянских хозяйств2; Местным партййньш организациям -было дано разъяснение о том, что «им не только не возбраняется, но, наоборот, рекомендуется перевыполнять задания по коллективизации3:
Задачи краевой партийной организации в колхозном строительстве были сформулированы в постановлении бюро Севкрайкома ВКП(б) от 16 сентября 1930 г. «О колхозном строительстве». Отметив, что «в
1 История крестьянства СССР: В 5 т. Т. 2. Советское крестьянство в период социалистической реконструкции народного хозяйства Конец 1927-1937.; М., 1986. С; 183-184; История КПСС: В 6 т. Т. 4. Кн. 2.1929-1937 гг. М., 1971. С. 158. \
2 КПСС в резолюциях... Т. 5. С. 233-234; Коллективизация сельского хозяйства. Важнейшие постановления Коммунистической партии и Советского государства 1927-1935 гг. М., 1957. С. 351.
3 Правда. 1988.16 сентября.
165
ряде районных партийных организаций имели место явно оппортунистические настроения «самотека», ослабление борьбы с возросшей активностью кулачества, пассивность и преступное равнодушие к коллективизации, Севкрайком ВКП(б) поставил задачу «добиться перелома в организации нового массового подъема колхозного движения» и вовлечь в колхозы 1931 г. до 20% крестьянских хозяйств1. В резолюции II пленума Севкрайкома ВКП(б) «О контрольных цифрах хозяйственного и культурного строительства на 1931 г.» (2-4 января 1931 г.) бьша подтверждена задача «коллективизировать в 1931 г. 20-25% кре-,
стьянских хозяйств»2.
Осенью-зимой 1930 г. принимаются плановые задания по коллективизации в Коми области. В решениях Коми облисполкома от 20 ноября 1930 г., 28 января и 26 февраля 1931 ]г. была поставлена задача «обеспечить охват коллективизацией к весне не менее 20% и к концу года не менее 25% крестьянских хозяйств»3. Однако в марте облисполком, выполняя рекомендации краевых органов «о перевыполнении плановых заданий по коллективизации», утвердид встречный план облколхозсоюза о коллективизации 25% хозяйств уже в весеннюю посевную кампанию 1931 г.4 В свою очередь некоторые районные власти пошли еще дальше, приняв решения об объединении в колхозах к концу 1931 г. 50% хозяйств5. С, объявлением осенью 1930 г. курса на организацию «нового прилива» крестьян в колхозы начинается второй этап раскулачивания и новый виток массовых политических; репрессий против кулачества.
Нормативно-правовое обеспечение раскулачивания и массовых политических репрессий против кулака
Политика «ликвидации кулачества как, класса». Начало новой волне раскулачивания и депортации крестьян в 1931 г. бьшо положено специальным решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 февраля 1931 г. Вторая волна массового раскулачивания, развернувшаяся весной
1
ГА ОПДФ АО. Ф. 290. Оп. 2. Д. 55. Л. 37-40; Большевистская мысль.
1930. №15-16. С. 58.
2 Коллективизация сельского хозяйства в Северном районе... С. 686.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1, On. 1. Д. 66. Л. 716-719; Ф. 407. On. 1. Д; 988. Л. 61, 162 988
4 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 2307. Л. 64; Ф. 407. On. L Д. 988. Л. 170, 172, 174.
5 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 141. Л. 16. /у
166
1931 г., охватила практически все районы страны, в том числе и по-требляющие. j
В конце 1930-^-начале 1931 гг. готовилась крупномасштабная one* рация по выселению раскулаченных крестьян из южных районов Северного края. .. • ^
Решение об изъятии из деревни и переселению в другие районы края наиболее активного контрреволюционного кулацкого актива (1200 человек), раскулаченных за саботаж хозяйстаешю-политических кампаний, бьшо принято Бюро, Севкрайкома ВКП(б) 11 декабря 1930 л, Кулаков, которые «выполняют индивидуальные задания»; предлагалось изъять только в том случае, если они «являются участниками контрреволюционных групп,или ведут активную антисоветскую агиг тацию». Севкрайком? ВКП(б) предложил «разработать систему мер по переселению в другие районы края кулацких семей, фактически раскулаченных при хлебозаготовках, сборе средств; ц т.д.»1 . ;.
11 февраля 1931 г. бюро Севкрайкома ВКП(б), отметив «значительное усиление кулацкой активности в южных районах края», принимает решение о выселении из районов с высоким процентом коллективизации уже 3000 контрреволюционных кулацких хозяйств I и II категории* Их бьшо предложено расселить.в Усть-Цилемском.и Тро-ицко-Печорском районах Коми области2.,11 апреля 1931 г; бюро Крайкома, подтвердив контрольные < задания о выселении из районов с высоким процентом коллективизации 3000 кулацких семей* принимает решение «поставить вопрос: об этом перед ЦК»3. Политбюро ЦК ВКП(б), удовлетворив просьбу Севкрайкома, предложило;из 3000 кулаков, выселяемых в отделенные районы Северного края, 2000 расселить на Печоре «для угольных разработок»4. Для проведения организационной работы по раскулачиванию и выселению при Севкрайкоме ВКП(б) создается специальная краевая Комиссия по ликвидации кулачества, в состав которой вошли председатель Севкрайисполкома и представители ОГПУ, краевой прокуратуры и суда, краевого, земельного управления; :Г V,. ■ г /
25 апреля 1931 г. бьшо принято постановление секретариата Сев-крайкома ?ВКП(б) о борьбе с кулацким террором. Основной задачей парторганизации объявлялась задача «поднять ярость масс против ку-^ лака», ((отвечать на антисоветские происки кулака» и усилить «спло
ГРЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 203. Л. 241. ^ к
ШЛ^тИ' Ф' 17;>0п'21;Д- 204. Л. 50; АОА ОПДФ. Ф. 290. Оп/1! Д.
3РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 204. Л. 116.; <
4 ГА ОПДФ АО. Ф. 290; Оп. УД. 941/Л. 8.
167
чение масс» и их «активность».«Для борьбы с кулацким террором и вылазками» Севкрайком предлагал «руководствоваться следующим»: «случаи кулацкого террора ставить на обсуждение колхозников, бедноты и затем широких бедняцко-середняцких собраний» и принимать решения «по инициативе самих масс» с требованием «немедленного выселения контрреволюционных кулацких семей из района» и применения «самой суровой расправы с виновниками террора». Оперсекто-ром ОГПУ предлагалось «на основании этих решений в местах проявления кулацкого террора» в пятидневный: срок «подготовить и с разрешения ПП провести изъятие намеченных по списку глав кулацких семей и выслать их на места по указаниям ПП». При проведении вьь сылки предлагалось «руководствоваться ранее данными указаниями». «Высылка семейу — указывалось в постановлении, — не должна приостанавливать ведение ускоренного следствия по непосредственным виновникам терактов и рассмотрение дел»1.
В период подготовки зимой-весной 1931 г. в Северном крае операции по изъятию из деревни и переселению «наиболее активного контрреволюционного элемента» партийные органы Коми области неоднократно «ходатайствовали» в крайком ВКП(б) о проведении операции по переселению раскулаченных в Коми области в 1930 г. кулаков в спецпоселкй Усть-Цилемского и Троицко-Печорского районов. Так, на особом заседании секретариата Коми обкома партии 18 апреля 1931 г. было принято решение «вторично возбудить ходатайство перед крайкомом ВКП(б) о разрешении выселения в пределах Области фактически раскулаченных кулаков, а также кулаков с тех селений, где процент коллективизации выше 70%»2. 28 апреля 1931 г. вопрос «о возможности переселения раскулаченных кулацких хозяйств в специальные переселенческие поселки» поставили в Наркомюсте РСФСР Председатель облсуда и Прокурор Коми области.
В специальном запросе, отправленном в НКЮ РСФСР, руководство облсуда и прокуратуры просит разъяснить: «как поступать с оставшимися в деревне членами кулацкого хозяйства* в котором есть осужденные народными судами к лишению свободы с конфискацией имущества с одновременной высылкой из одного района Коми области в другой» и «как поступать с хозяйствами, раскулаченными в районах не сплошной коллективизации» по судебным приговорам «в порядке взимания различных налогов и сборов, судебных приговоров о конфискации имущества и штрафов». В письме-запросе также отмечалась
1 ГА ОПДФ АО. Ф. 290. On. 1. Д. 381. Л. 57-57об:
2 ГУРК «НАРК». Ф. 1. On. 1. Д. 146. Л. 28; Д. 148 а. Л. 12.
168
«невозможность приведения [судебных. — Г.Д.]. приговоров в исполнение в отношении осужденных женщин (кулачек)», тле, «остаются малолетние дети» и никого в семье нет, «кто бы мог за детьми ухажи-г вать». ,
В документе указывалось, что число раскулаченных хозяйств, оставшихся в деревне, «в настоящее время доходит до 95». Куладкие семьи, «оставаясь без жилища и прочих видов имущества, изъятых в вышеуказанном порядке» с малолетними детьми» а иногда с дряхльщи членами», «создают в лице окружающих крестьян-бедняков и середняков в условиях культурной отсталости коми деревни впечатление излишнего бедствования* главным образом детей». «Фактическое состояние этих кулацких семей, — по мнению авторов запроса, — по существу является очагом живой агитации против Советской власти», и поэтому «нет никакой целесообразности оставлять такие кулацкие семьи в таком виде среди бедняцко-середняцкой,массы в ожидании момента сплошной коллективизации в условиях наступления на капиталистические элементы по всему фронту». . ,г
«Принимая во внимание вышеуказанное» и необходимость. «исг пользовать труд членов кулацких хозяйств... наиболее организованно и целесообразно», Коми облсуд и прокуратура «просят дать разрешение о переселении раскулаченных в вышеуказанном порядке кулацких семей» в специальные поселки, «Мы полагаем, — отмечается в запросе, — что такое разрешение вопроса не может противоречить принципу ликвидации кулачества как класса на основе сплошной коллективизации, ибо от этих раскулаченных в порядке положения о взимании налогов и сборов, а также судеоных приговоров извлекать экономические ценности в форме индивидуальных налогов, заданий по с. хоз. продуктам при полной конфискации с[ельско]хоз[яйственного] инвентаря в дальнейшем невозможно»1. ;
В ответе зам. председателя Верховного суда РСФСР, направленном в апреле 1931 г. председателю областного суда и прокурору Коми области, было указано «на ошибочность практики нарсудов области по массовому раскулачиванию по суду в районах не сплошной коллективизации», «непродуманное осуждение» значительного числа лиц «без учета того* как и в какой обстановке решения суда должны быть реализованы». . ? --Sr. /: : ? Что; касается «ненормального положения» из-за осуждения женщин-кулачек, то в письме говорилось^ что «невозможность приведения приговоров в исполнение» произошло «вследствие того, что, нарсуда
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. ;0п. 1. Д. 3.65. Л. 60
169
области без разбора применяют меры социальной защиты, заранее видя, что приведение в исполнение приговора в исполнение невозможно». При вынесений приговоров нарсуды Коми области не учитывали постановление Пленума Верховного суда от 28 марта 1930 г. о том* что «привлечение к ответственности и осуждение членов двора — женщин» «как наиболее угнетенного и подчиненного элемента в крестьянском дворе» может «иметь место лишь в случаях действительной в том надобности и во всяком случае при полном учете семейного положения и возможности оставления детей на чьем-либо попечении». Обл-суду предлагалось внести исправления в решения, «по которым сам Облсуд считает назначенные осужденным женщинам меры социальной защиты нецелесообразными».
Ходатайство руководства Коми области о предоставлении права на выселение из деревни раскулаченных хозяйств Верховный суд РСФСР отклонил и «указал», что «применение высылки к кулакам нецелесообразно»1. ?
В соответствии с полученными директивами секретариат Коми об^ кома ВКП(б) признал, что «массовые случаи вынесения нарсудами приговоров в качестве мер социальной защиты — выселение кулацких семейств (95 случаев) из пределов с/совета без указания места высылки и как неорганизованное мероприятие» — являются «явно нецелесообразными и противоречащими специальным указаниям по данному вопросу», й предложил председателю облсуда «впредь до разрешения высылки фактически раскулаченных кулаков в установленном порядке приведение в исполнение приговоров нарсудов приостановить».
В январе-феврале 1932 г. в Северном крае начинается работа по подготовке нового этапа раскулачивания и выселения.
1 января 1932 г. Полномочное представительство ОГПУ Северного края принимает специальный приказ «О порядке постановки и ведения учета остающихся не выселенными кулацких хозяйств» и инструкцию к этому приказу. «Переучет кулацкого контингента» вводился «в целях выявления кулачества, чистки от него в первую очередь колхозов и совхозов с последующим выселением в отдаленные районы и местности края». При проведении этой работы предлагалось' «обеспечить полное выявление как проживающего в районе кулачества, так и выбывшего за пределы его», направив агентурно-осведомительный аппарат на «дополнительное выявление скрывающегося кулачества». В последующем требовалось «обеспечить тщательную и систематическую агентурную разработку учитываемых контингентов кулачества»,
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 365. Л. 59 об:
170
«систематически проверять и уточнять данные оперативного учёта* своевременно отмечая о всех происходящих изменениях в учитываемых хозяйствах, устанавливал местожительство выбывших из пределов района кулацких семей и отдельных их членов»Л
В письме президиума Севкрайисполкома «Об учете кулацких хозяйств» (9 февраля 1932 г.) указывалось, что «предстоящее завершение сплошной коллективизации» и «постепенная ликвидация кулачества как класса» требует постановки «точного учета всех кулацких хозяйств по соответствующим категориям», чтобы в дальнейшем в процессе ликвидации, «с одной стороны, — не допустить перегибов,! с другой стороны, — не потерять кулаков, бегущих) из деревни, оседающих в промышленности, на строительстве, пролезших в колхозы, в совхозы, в советский аппарат и т.д.».
Согласно постановления президиума крайисполкома (начало февраля 1932 г.) все кулацкие хозяйства разбивалисьгна 8 категорий: d -я категория «Кулацкие хозяйства, обеспеченные трудоспособными мужчинами, ведущими единоличное хозяйство и- особо вошедшими в колхоз»; 2-я — «Кулацкие хозяйства, не имеющие в своем составе трудоспособных глав или членов > семей вследствие их репрессирова-ьия и; отбывающих наказания в концлагерях -или исправительно-трудовых домах»; 3-я— «Кулацкие семьи, не обесцененные трудоспособными главами или членами вследствие их репрессирования* отбывания в ссылке»; 4-я — «Кулацкие семьи, трудоспособная часть которых находится в бегах, устроившись на работу в промпредприятия, строительстве, в совхозе, в советском аппарате и проч.»; 5-я :— «Кулацкие хозяйства, вовсе не имеющие в своем составе трудоспособных мужчин»; 6-я — «Кулацкие семьи, имеющие в; своём составе бывших красных партизан, красногвардейцев, лиц, состоящих ныне в Красной Армии и во Флоте, рабочих, связанных с производством, лиц,^ имею-! щих особые заслуги перед Революцией»; 7-я, ^ «Кулацкие семьи, в полном составе скрывшиеся с постоянного места жительства» и 8-я категория — «Смешанные, кулацкие хозяйства, имеющие несколько перечисленных признаков (к примеру: один в бегах, другой на службе, третий в ссылке и т.д.)»2. ■
В мае 1932 г. ЦК ВКП(б) й СНК СССР приняли постановление о прекращении массовых выселений и отказе от крайних мер в отношении кулаков, поскольку «кулачество было разгромлено и в основном удалено из колхозов». Приказом Полномочного представительства
1 Архив МВД РК. Ф. 21 • Оп. 1-П. Д. 3. Л. 1-7. > ,
2 АОГА. Ф. 621. Оп. 3. Д. 116. Л. 39,40,40об,41,41об,42,43,44,45.
171
ОГПУ Северного края от 20 мая 1932 г. «О прекращении работ по выселению кулачества и роспуске опертройки», в «связи с отменой выселения кулачества» и на основании телеграммы ОГПУ «работа по подготовке к приему в край (импортного) кулачества и по внутрикраевому переселению» прекращалась1.
Однако не прекращалась «работа» по ликвидации «остатков недобитого кулачества» и в 1931-1932 гг. раскулачивание превращается в сложный механизм многообразных хозяйственных ущемлений, запретов, конфискаций и арестов за невыплату налога, невыполнение заданий по посеву и сельскохозяйственным заготовкам, отказ от работы в лесу или невыполнение норм выработки, за хищения колхозной про-дукции и т.д.
Нормативно-правовое обеспечение судебных репрессий против кулака. Во второй половине 1930 — первой половине 1931 гг. вносятся изменения в нормативно-правовую базу, определяющую порядок привлечения крестьян к ответственности за отказ от выполнения повинностей, общегосударственных заданий и производства работ.
В директивном письме наркома юстиции РСФСР краевым, областным прокурорам и председателям краевых, областных судов «Об участии органов юстиции в проведении хлебозаготовительной кампании» (12 июля 1930 г.) органам прокуратуры предлагалось «установить надзор за правильностью и классовой выдержанностью штрафной политики по делам о хлебозаготовках». «В отношении злостных несдатчиков хлеба — кулацких хозяйств» рекомендовалось, в соответствии со ст. 61 УК*, «немедленное принятие репрессивных мер в виде наложения кратного штрафа и реализации имущества за неуплату последнего, а в случаях, указанных в законе, и предания суду». «Особое внимание» предлагалось уделить «спекуляции хлебными продуктами»: «отчуждение кулаками своих товарных излишков, скупка и перепродажа хлеба в
\ Архив МВД РК. Ф; 21. Оп. 1-п. Д. 3. Л. ?•
Ст. 61 в редакции 1929 г. предусматривала за «отказ от выполнения повинностей, общегосударственных заданий и производства работ» в первый раз — «штраф,, налагаемый соответствующим органом власти, в пределах до пятикратного размера стоимости наложенного задания, повинности и работ»; «во второй раз» — «лишение свободы или принудительные работы до одного года». «Те же действия, совершенные группой лиц по предварительному соглашению с оказанием активного сопротивления ■ органам власти в проведении повинностей, заданий или работ, — «лишение свободы на срок до двух лет с конфискацией всего или части имущества, с выселением из данной.местности или без такового». .... , ,
172
сельских местностях, сокрытие излишков в ямах и проч. должны быть преследуемы по 107 ст. УК»*.
В директивном письме от 12 июня 1930 г;* принятом в период «борьбы с перегибами»,, несколько смягчаются меры социальной защиты, применяемые в отношении середняцких хозяйств по ст. 61. «В отношении середняцких хозяйств, не выполнивших почему-либо постановления общего собрания граждан по принятию последним самообязательств», предлагалось применять «иной подход», чем к кулацким хозяйствам. В письме указывалось, что «просрочка в вывозе хлеба в течение нескольких \ дней, недовывоз нескольких пудов, невыполнение заданий вследствие фактической его невыполнимости»: середаяц-кими хозяйствами «не могут служить основанием для наложения кратных штрафов». Штраф в отношении середняцких хозяйств «мрркет применяться лишь в случае.заведомого уклонения от выполнения постановления общего собрания», а размер штрафа должен определяться «в зависимости от мощности хозяйства, не достигая обязательно предельных, установленных законом, его размеров» («пятикратка^)1^ . .;,
Строгое соблюдение принципа классовости при определении мер ответственности за невыполнение государственных заданий, неисполнение обязательств по договору (контрактации) разъясняются в двух специальньгх директивах Верховного суда, направленных органам юстиции в октябре 1930 г. -
В отношении середняцких и бедняцких хозяйств, не выполнивших договор по контрактации, предлагалось применять меры административного воздействия, и «лишь в случае безрезультатности административного воздействия мог быть поставлен вопрос о передаче дела в суд». Суд имел право выносить обвинительный приговор «только при наличии признаков, предусмотренных ст. 131 УК», т.е. «злонамеренный характер неисполнения обязательств», причем «злонамеренность» устанавливалась «в том же, деле судом», и должна была подтверждаться «имеющимися в деле»данными». В директиве от 26 октября указьь валось, что «при вынесении уголовных приговоров и определения мег
*Ст. 107 в редакции 1926 г. (действовала до 10 ноября 1932 г.) гласила: «Злостное повышение цен на товары путем скупки, сокрытия или невыпуска таковых на рынок^-^- лишение свободы на срок до одного года с конфискацией всего или части имущества или без таковой. Те же действия при установлег нии наличия сговора торговцев—лишение свободы на срок до трех лет с конфискацией всего имущества». * •.•
^Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание: .:. Т. 2. С. 541-542. г... • . •: ... ,-; . ••«
173
ры социальной защиты» по ст. 131 суды должны руководствоваться разъяснением пленума Верховного суда от 29 июня 1925 г;», в соответствии с которым, суды «не связаны мерой социальной защиты, предусмотренной ст. 131 УК, и вправе определить любую меру социальной защиты, не свыше санкции 131 ст.»*. «Как правило», в отношении середняков и бедняков «суды должны ограничиваться применением штрафа, принудительных работ», а лишение свободы «могут применять лишь в исключительных случаях, если будет установлена особая социальная опасность привлекаемого лица»1.
Секретные директивы Верховного суда, принятые в октябре 1930 г., ужесточали наказания, применяемые в отношении кулацких хозяйств**. «Для применения уголовной репрессии» к кулакам не требовалось «предварительного административного воздействия, ибо дача твердых заданий уже является административным или общественным воздействием»; Кулаки привлекались к ответственности по ст. 61, причем Верховный суд разъяснял, что «хотя п. 2 ст. 61 и не предусматривает конфискацию», суд «может применять штраф в довольно чувствительных размерах», т.е. фактически подвести хозяйство под конфискацию имущества***. «В случаях, если суд признает привлекаемого к ответственности социально опасным, в отношении которого необходимо применять более серьезные меры социальной защиты», необходимо «переквалифицировать эти действия на более серьезную статью, например 107, предполагая, что невыполнение кулаком задания по
*Ст. 131 гласила: «Неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным или общественным учреждением или предприятием, если при рассмотрении дела в порядке гражданского судопроизводства обнаружен злонамеренный характер неисполнения — лишение свободы на срок не ниже шести месяцев с конфискацией всего или части имущества»// Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 г.... С. 69. -
1 Доклад об обших директивах Верхсуда по кулацким делам // Судебная практика ?СФС?. 1931. № 7. С. 6; ГУРК «ГУРК «НАРК». Ф. 137. On. 1. Д. 194.
л. 29. ■■■:/.
В разъяснении Верховного суда от 26 октября 1930 г, о квалификации неисполнения договора по контрактации —- «в отношении кулацко-
зажиточных хозяйств».
***Это положение шло в разрез с определенными в ст. 61 мерами социальной защиты. Пункт 2 ст. 61 предусматривал наказание в виде лишения свободы или принудительных работ до одного года»; Меру социальной защиты в виде наложения штрафа предусматривал п. 1, конфискации — п. 3 ст. 61.
174
общему правилу совершается в целях спекуляции, этим хлебом или даже в политических целях»1. ... .
15 февраля 1931 г. была принята новая редакция ст. 61, которая законодательно закрепила применение мер в отношений кулаков, сформулированных в секретных: директивах органов юстиции. Если в редакции 1929 г. 61 ст. предусматривала одинаковые меры воздействия вне зависимости от социальной принадлежности крестьян, то по новой редакции «те же действия* совершенные кулацкими элементами хотя бы и в первый раз» влекли за собой сразу «лишение свободы на}срокдо двух лет с конфискацией всего или части имущества, со ссылкой или без таковой»2. > ; ч-^..- :v.,: -^л. ...-о
Таким образом, новая редакция ст. 61 «узаконила» секретные;директивы органов юстиции о применении в .отношении кулаков репрессий «заг.отказ от выполнения заданий или производственных работ» исключительно в,судебномпорядке* причем штрафы и принудительные работы как меры социальной защиты к ним не применялись.
После принятия новой редакции ст. 61 единственной статьей УК РСФСР, применяемой в отношении крестьян за невыполнение хозяйственно-политических; кампаний^ предусматривающей штраф, была ст. 60 УК («неплатеж. в установленный срок налогов и сборов, по обязательному страхованию»). Этим во многом1 объясняется резкое снижение случаев применения с 1931 Ti более «мягкой» 60 ст. и; привлечение крестьян за невыплату налогов и сборов по ст. 61 >.
Порядок применения новой редакции ст. ,61 в отношении .различных категорий крестьянства разъясняется в многочисленных секрет-ных директивах органов юстиции/принятьгх в 1931-1932 гг.
В циркуляре Наркомюста РСФСР об участии ? органов юстиции в проведении хлебозаготовительной кампании 1931/32 г.\, (17ч июля 1931) г.) подчеркивалась особая, роль «прокурорского надзора и судебной репрессии» в борьбе «со всеми без исключения препятствиями, стоящими на пути организации и проведения этих кампаний». Органы юстиции должны были оказывать «самую существенную ломощь» в выявлении кулацко-зажиточной верхушки». «Выявленный кулак», не
,!1 Доклад об общих директивах Верхсуда по кулацким делам //Судебная практика РСФСР. 1931. № 7. С. 6; ГУРК «ГУРК «НАРК». Ф. 137. On. 1. Д. 194
Л. 29, . .. , .■:,■■.>,■,, :
I УК РСФСР. М, 1932. C.i31.
Статья 60; — «отказ от выполнения повинностей, общегосударственных заданий...» — давала формальные на то основания, т.к. обязательные налоговые платежи являлись «общегосударственными заданиями».
175
выполнивший в срок твердого задания, должен быть «немедленно привлечен к уголовной ответственности по 3 ч. 61 ст. УК с применением конфискации имущества, ликвидации кулацкого хозяйства и высылки самих кулаков»*.
«Иной подход», — подчеркивалось в директиве, — должен быть к единоличнику-середняку и бедняку». Циркуляр осудил практику «подмены общественно-массовой работы среди бедняцко-середняцкой части администрированием» и подчеркнул необходимость проведения заготовок в этих хозяйствах «на основе «широкой агитационно-массовой работы». Однако «в случае злостного уклонения от выполнения отдельными гражданами принятых общим собранием самообязательств при несомненном наличии хлебных излишков и разбазаривании таковых», а также «при установлении спекулятивной деятельности этих лиц» или «при установлении сговора о невыполнении самообязательств целыми группами» и «активного с их стороны противодействия проводимым хлебозаготовкам» в отношении трудовых единоличников «должен быть поставлен вопрос о применении административной или судебной репрессии».
В отношении зажиточных крестьян, «не выполняющих данных им твердых заданий», применялись по-прежнему меры не только судебного, но и административного воздействия 1.
Несмотря на многочисленные разъяснения о порядке применения репрессий в директивах органов юстиции, в период проведения;заготовительных кампаний 1931-1932 гг. «на местах не бьшо ясности» в применении наказаний административного и судебного порядка, особенно-— в отношении зажиточных крестьян. Так на заседании пленума Верховного суда (17 февраля 1932 г.) выступающие отмечали, что «в судах нет единой практики в отношении зажиточных», «некоторые суды в отношении зажиточных принимают одинаковые меры, как к кулаку», й говорили о необходимости «дать по этому вопросу руководящие указания»2. ;
Четкие «классовые установки» были даны в циркуляре прокуратуры Республики от 23 мая 1932 г.: «в отношении кулацкой части дерев
*В постановлении Коллегии НКЮ от 15 февраля 1931 г. подчеркивалась необходимость применения в отношении кулаков в качестве основной социальной меры защиты высылки, «являющейся наиболее реальным и непосредственно достигающим основной цели мероприятием» // Цит. по: Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. ... Т. 3. С. 160.
1 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. ... Т. 3. С. 158-163.
2 Советская юстиция; 1932. № 10. С. 37.
176
ни» «решительно применять часть 3 ст. 61 УК»; в отношении зажиточных хозяйств «применять пп. 1 и 2 ст. 61» и «в особо злостных случаях» — ч. 3 ст. 61»; «в отношении единоличных трудовых хозяйств» применять «либо меры общественного воздействия через сельские общественные суды», «либо наложение штрафа в административном порядке по 1 ч. 61 ст. (невыполнение самообязательств)», «либо передачу дела в Нарсуд с привлечением к ответственности по ст. 134 (злонамеренное невыполнение договора контрактации)»1. .
В 1931 г. в связи с массовым отказом единоличных крестьянских хозяйств от землепользования! и, как следствие, невыполнением ими государственных заданий по сельскохозяйственным заготовкам органы юстиции разрабатывают порядок применения репрессий за этот вид «преступлений».
В специальном решении Коллегии НКЮ РСФСР от 12 июня 1931 г. разъяснялся дифференцированный подход к применению наказания за отказ от обработки земли в зависимости от классовой принадлежности. «В отношении бедняцкогсередняцких хозяйств, отказывающихся от обработки земли», предлагалось, «как правило», «не применять мер судебных репрессий, ограничиваясь методами общественного воздействия». К кулацким хозяйствам «при отказе их от твердого задания по севу и оставлении земли без обработки» следовало «применять меру, социальной защиты по ч. 3 ст. 61 УК с обязательной конфискацией семян и орудий производства (тягловой силы, с,Х; инвентаря и пр.)»$ За; «отказ от обработки земли» зажиточными хозяйствами в районах, «имеющих тяготение к промышленным предприятиям и заводам или в районах отходничества и т.д.», предлагалось «применять < в первую очередь меры общественного воздействия, а в особых случаях-— административные меры по 1 Ч. ст.,61 УК»; «в районах земледельческих», если «этот отказ последовал в ответ на дачу твердого задания, при наличии отягощающих обстоятельств (сговор группы лиц)» «применять ч. ч. 2 или 3 ст. 61 УК, смотря по обстоятельствам дела»2.
В; ноябре 1932 г. была принята новая редакция 107 ст. УК РСФСР. В новой редакции статьи появляется понятие «спекуляция»,* под которым понимается «скупка и перепродажа частными лицами в целях наживы... продуктов сельского хозяйства и предметов массового потребления». Новая редакция 107 ст. предусматривала в качестве меры социальной защиты «лишение свободы на срок не ниже пяти лет с полной
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 376. Л. 100.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 136. Оп. 1.Д. 365 Л. 81-82.
177
или частичной конфискацией имущества» (в редакции 1926 г.— «лишение свободы на срок до одного года с конфискацией всего или части имущества или без таковой»«; «те же действия при установлении наличия сговора торговцев, -— лишение свободы на срок до трех лет с конфискацией всего имущества»)1.
Новая редакция 107 ст. была принята после издания постановления правительства постановления ЦИК и СНК СССР «О борьбе со спекуляцией» (22 августа 1932 г.). В постановлении указывалось, что «за последнее время, несмотря на запрещение, участились случаи спекуляции, особенно спекуляции товарами массового потребления». ЦИК и СНК СССР «обязали» ОГПУ, органы прокуратуры и местные органы власти «принять меры к искоренению спекуляции, применяя к спекулянтам и перекупщикам заключение в концентрационный лагерь сроком от 5 до 10 лет без права применения амнистии»2.
Трактовка понятия «спекуляция» приводилась в постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 2 декабря 1932 г. В постановлении содер-, жалось следующее положение: «Предупредить колхозы, колхозников и единоличников, что в областях* краях и республиках, не выполнивших годового плана хлебозаготовок и не обеспечивших себя семенами ярового сева, колхозная торговля хлебом допущена не будет, а также предупредить их о том, что торговля хлебом в этих областях и республиках будет преследоваться как спекуляция»3. Следовательно, под спекуляцией понималась .обычная крестьянская торговля до официального ее разрешения властью.
При проведении хозяйственно-политических кампаний крестьян по-прежнему привлекали к судебной ответственности по 58 ст. УК.
Трактовку порядка привлечения крестьян за «контрреволюционные преступления» в директивах органов юстиции покажем на примере разъяснения пленума Верховного cyzm по вопросу об ответственности за преступления, связанные с лесозаготовками и сплавом (осень 1930г.).
За «контрреволюционную агитацию» крестьян привлекали к уголовной ответственности по ст. 58-10. «Контрреволюционной» признавалась агитация лиц, «принадлежащих к купгдко-зажиточным слоям населения», если она направлена «к срыву работы по лесозаготовкам и сплаву», «к нарушению трудовых договоров на этой работе», «предъ
1 СУ РСФСР. 1932. № 87. Ст. 385.
2 СЗ СССР. 1932. № 65. Ст. 375.
3 Известия ЦИК Союза ССР и ВЦИК. 1932. 3 декабря.
178
явлению требований, не предусмотренных трудовым договором, с использованием возникших при их выполнении затруднений»;, , По ст. 58-7 крестьян привлекали за «экономическую контрреволюцию». Под «экономической контрреволюцией» понимались «всякого, рода действия по срыву работы на лесозаготовках и сплавах, в частности порча инструментов, всякого рода приспособлений, оставление в пути плотов»* «умышленное.причинение аварий, в,случаях, когда.эти действия носят особенно злостный характер и совершаются кулацко-зажиточными, элементами». В разъяснении пленума Верховного суда подчеркивается, что «по главе о контрреволюционных преступлениях» могут квадафшц*роваться «только такие действия, которые .совершаются классовым врагом в контрреволюционных целях»; «во всех остальных случаях применяется нормальный порядок рассмотрения дел
И КОНФЛИКТОВ» ^ •• . •• , • . . ;:. •••>«*:-• •
За совершение «террористических актов, направленных против представителей Советской властиили деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций», а также «участие в выполнении таких актов, хотя бы и лицами, не принадлежащими к контрреволюционной организации», крестьян привлекали по ст. 58-8.. , - > г
В тех случаях, когда «по характеру, обстановке их совершения или последствиям» насильственные действия в отношении «общественников-активистов, ударников на производстве, а также колхозников» не могли рассматриваться как «террористический акт» (ст.: 58-8), крестьян? привлекали по ст. 73-1, предусматривающей наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет»2.
«Сопротивление отдельных граждан представителям-власти при исполнении ими возложенных на^них законом обязанностей» крестьян привлекали^ по CT: 73. В- качестве меры социальной защиты по этой статье применялись «лишение свободы на срок, не ниже одного года» (при сопротивлении, «сопряженном с насилием») или «лишение свободы, или исправительно-трудовые работы на срок до шести месяцев, или;штраф до пятисот рублей» (за;сопротивление, «не сопряженное с насилием»)3.
1 Доклад об общих директивах? Верхсуда по, кулацким делам //Судебная практика РСФСР. 1931. №7. С. 7. ..•; " \ - :
*В качестве меры социальной защиты по статьям 58-7, 5878, 58-10 применялась «высшая мера социальной защиты — расстрел» с допущением, «при смягчающих обстоятельствах», «понижения до лишения «свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или часта имущества)). >.г.
2 Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 г..,. С; 69.
3 Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 г.... С. 69;
179
7 августа 1932 г. ЦИК и СНК СССР принимают известное постановление «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», известное в народе как «закон о пяти колосках».
Люди, покушающиеся на общественную собственность (государственную, колхозную и кооперативную) объявлялись «врагами народа». За «хищение (воровство) колхозного* и кооперативного имущества» в качестве «меры судебной репрессии» применялась «высшая мера социальной защиты г2- расстрел с конфискацией имущества», а при «смягчающих обстоятельствах» — «лишение свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией всего имущества»; «К преступникам», осужденным по этим делам, амнистия не применялась».
8 постановлении предлагалось «повести решительную борьбу с теми противообщественными кулацко-капиталистическими элементами, которые применяют насилия и угрозы или проповедуют применение насилия и угроз к колхозникам с целью заставить последних выйти из колхоза, с целью насильственного разрушения колхоза». Эти преступления были приравнены к государственным преступлениям- В качестве «меры судебной репрессии» по этим делам применяется чшйшенйе свободы от 5 до 10 лет с заключением в концентрационный лагерь». Амнистии по этим делам также не применялись1.
В директивных документах органов юстиции (НКЮ РСФСР, Верховного суда и ОГПУ**) определялись «категории расхитителей»' и «меры социальной защиты», < применяемые в отношении различных категорий, «порядок направления» и «сроки ведения следствия» по делам о хищениях». •'■.•vv-. . -п .-..г. '-..^v -:y;-.;
К главной категории лиц, «в отношении коих должен быть направлен удар», — «социально чуждые элементы», относились кулаки, бывшие торговцы и «иные социально чуждые» («социально враждеб^ ные») «элементы», «изобличенные в хищениях имущества и растратах денежньгх средств». В директивах особенно оговаривалось, что «отношении кулаков, как проникших в колхоз, так й находящихся вне
'Постановлением было приравнено «по своему значению» имущество колхозов и кооперативов к имуществу государственному.
|СЗ СССР. 1932. №62. Ст. 360. <
"Постановление коллегии НКЮ РСФСР о работе органов юстиции в деле охраны общественной (социалистической) собственности (19 августа 1932 г.), инструкция Верховного суда СССР и ОГПУ по применению закона 7 августа 1932 г. (16 сентября 1932 г.), постановление пленума Верховного суда по вопросу об итогах борьбы с хищениями общественной (социалистической) собственности (26 февраля 1933 г.) и др. У:
180
колхоза, организующих или принимающих участие в хищениях колхозного имущества и хлеба», применяется «высшая мера наказания без всякого послабления».
Второй категорией, в отношении которых применялся закон от 7 августа 1932 г;, были «мелкособственнические элементы»: трудящиеся единоличники и колхозники. В отношении этой категории «должно применяться десятилетнее лишение свободы», а при «отягчающих вину обстоятельствах» («систематические хищения», «хищения организованными группами»,^ «хищения в крупных размерах», «хищениях, сопровождающихся насильственными действиями, террористическими актами, поджогами и т.д>») «и в отношении колхозников и трудящихся единоличников должна применяться высшая; мера наказания».
«В отношении мелких единичных хищений,■-. совершенных трудящимися из нужды или по несознательности, или при других смягчающих вину обстоятельствах», суду предоставлялось «право допускать отступление от закона, когда по! исключительным обстоятельствам дела приходит к выводу о необходимости определить меру защиты ниже низшего предела* указанного в соответствующей статье кодекса, или назначить менее тяжелую меру социальной защиты». В отношении второй категории допускалась переквалификация дел о хищениях с закона от 7 августа 1932т. наст. 162 и 51 УК РСФСР*. В то же время в директивах подчеркивалось, что «это исключение из закона 7 августа 1932 г. ни в коем случае ш должно ослаблять политическое значение
:•/..■ *Ст. 162 УК РСФСР 1926 г.: «Тайное похищение чужого имущества (кража) влечет за собой: а) совершенное без применения каких-либо технических средств, в первый раз и без сговора с другими лицами, — лишение свободы или исправительно-трудовые работы на срок до трех месяцев; совершённое при тех же условиях, но вследствие нужды и безработицы в целях удовлетворения минимальных потребностей своих или семьи — исправительно-трудовые работы на срок до' трехмесяцев^. II Уголовньш кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 г!... С. 75-76. ^ . i
Ст. 51 УК РСФСР в редакции от 10 апреля 1930 г.: «В том случае, когда по исключительным обстоятельствам дела суд приходит к убеждению о необходимости определить меру социальной!защиты ниже низшего предела, указанного соответствующей данному преступлению статье настоящего кодекса, или перейти к другой менее тяжелой мере социальной защиты, в этой статье не обозначенной, он может допустить такое отступление, но не иначе, однако, как точно изложив в приговоре мотивы, вызвавшие это отступление. То же правило применяется и в тех случаях, когда суд признает, что обвиняемый к моменту рассмотрения дела не представляется общественно опасным, и вовсе не применит к нему мер социальной защиты» // Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июня 1937 п...: С. 22:
181
закона и не может служить ни в какой мере поводом к ослаблению репрессий в других случаях хищений общественной (социалистической) собственности»1.
Дела о хищениях, «сопровождающихся массовыми выступлениями, насильственными действиями, террористическими актами, поджогами и т.д.», а также дела, «по которым проходят организованные группировки с большим числом арестованных», передавались на рассмотрение ОГПУ. Все дела о хищениях, «совершенных классовым врагом и его агентурой», предусматривающие наказания в виде расстрела, «передавались для рассмотрения в край-, облсуды». Все остальные дела, «где по материалам не предвидится применение расстрела», «могли передаваться для рассмотрения в народные суды». Специальными инструкциями: органов юстиции определялись сроки расследования дел о хищениях социалистической собственности: «в 15-дневный срок с момента раскрытия преступления» судебно-следственные органы «обязаны заканчивать дела и выносить по ним приговоры»; «как исключение» — допускалось «только в отношении дел, по которым проходит большое количество обвиняемых», продлить срок ведения дела и вынесения приговора до 30 дней2.
Меры социальной защиты, применяемые в отношении различных социальных групп крестьянства, определялись классовым положением подсудимого. Поэтому «выявление классовой социальной физиономии обвиняемого», «дифференциация осужденных по классовому признаку, по признаку его отношения к нашим мероприятиям», признавалось «актуальной задачей сегодняшнего дня», «одной из основных задач суда». Суд должен «в каждом отдельном случае подходить по партийному, по классовому» к вопросу об определении классового лица обвиняемого и самостоятельно разрешать вопрос, «кто из них [подследственных. — Г.Д.] будет противник, а кто нет»3.\ : .
В директивах Верховного суда* по вопросу об определении классовой принадлежности обвиняемых формулируется положение, что.суды
1 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 3... С. 477-478, 712-713,726; Известия ЦИК Союза ССР и ВЦИК. 1932. 3 декабря.
2 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 3. ..
С713. ' • :
3 Судебная практика. 1931. №5. С. 3;№ 6. С. 3-7,22-25; 7. С. 5-6. ,
■ *Разъяснение Верховного суда от 8 марта 1930 г; «О точном установлении классовой принадлежности обвиняемых и вообще сторон в судебных делах»; «Доклад об общих директивах Верховного суда по кулацким делам» и материалы заседания пленума Верховного суда от 26 января 1931 г. и др.
182
«не связаны одними формальными признаками» и «не могут основываться только на анкетных данных»* а «должны проверять социальное лицо обвиняемого на суде» и «выявлять выходцев из враждебной ере* ды» («врагов Советской власти»). В директивах приводятся разъяснения по вопросу: «как в каждом отдельном деле конкретно выявить ку* лака или «вообще классового врага».
Особую «социальную опасность» по «своей идеологии» представлял «раскулаченный кулак», причем, как указывалось в директивах, он «даже более опасен, чем раньше», т.к. «голова у него кулацкая», он не может простить того,* что его-раскулачили, что, как он говорит, его ограбили». Однако этого врага было «легко выявить».
Труднее было судебно-следственным органам выявить кулака нераскулаченного. В материалах; пленума Верховного суда (26; января 1931, г.) отмечалось, что «с мест иногда слышим разговоры такого порядка, что, кулак исчез, что его нет». Разъясняя вопрос, «как определять кулака, какие у него «перья», «одежда», Верховный суд в своих директивах отмечал, что дать «специальное определение кулака сейчас трудно», признаки кулака, определенные;; законодательством [о сельскохозяйственного налоге. — Г.Д.] недостаточны, т.к. «кулак.скрывает свои доходы». «Кулак ушел в подполье»* и поэтому суд «не связан одними формальными признаками». ; ;
«Подпольный кулак» скрывается > «под маской бедняка и середняка». Поэтому, если даже по «анкетным данным» подследственными не является кулаком, суд «должен проверить его социальное лицо»;, Ру-( дебные работники должны «исходить из того, что слой середняков все еще выделяет элементы уже не середняцкие, перехрдящие к кулацко-зажиточной верхушке», выяснить, «является ли обвиняемый едце се? редняком или он уже по своему экономическому состоянию, по своим действиям является врагом советской власти и ее мероприятий». Верховный суд разъяснял, что если «крестьянин, числящийся середняком или бедняком», продает сельхозпродукцию на частном рынке и не выполняет плана хлебозаготовок», он «не может рассматриваться как середняк, у него уже преобладает цель получения прибыли* и невыполнение плана таким лицом является сопротивлением мероприятиям советской власти»1 . ;
1 Доклад об общих директивах Верховного суда по кулацким.делам // Судебная практика. 1931. № 7. С. 5-6. ,; ; Обратим внимание на следующую особенность директив Верховного суда: в разъяснении от 8 марта 1930 г. указывается, что «надо сугубо внимательно подходить к причислению того или иного лица к классу кулаков», «особенно внимательно относится к так называемым подкулачникам, т.е. подпавшим
183
По вопросу о «различии кулака и зажиточного» (особенно важно при рассмотрении дел по хлебозаготовкам) Верховный суд разъяснял, что «это [то есть зажиточный. — Г.Д.] есть экономическое (хозяйственное) и политическое понятие». «Формально» зажиточным признается и тот, кто «облагается сельхозналогом с процентной надбавкой». Однако суд должен «каждый раз ставить вопрос»: «что подследственный из себя представляет»* «является ли он нашим классовым врагом или попал в зажиточные только потому, что имеет более культурную обстановку или хозяйство».
Формулируя общие установки судебной политики «в период ожесточенной классовой борьбы» («которую можно назвать «гражданской войной»), председатель Верховного суда П. Стучка открыто заявил на пленуме Верховного суда 25 января 1931 г.: «революция не делается в перчатках», «мы боремся не за формальную законность» («как ее понимают наши классовые враги»), а «за революционную законность в широком смысле слова»1.
Механизм осуществления репрессий по решениям судебных органов, классовый подход в применении наказаний разъясняется в решениях краевых и областных органов прокуратуры и суда.
В директивных документах краевых и областных органов юстиции указывалось* что в отношении «бедняков, батраков, середняков ui колхозников» необходимо использовать в первую очередь, меры «мораль-но-воспитательнбго, общественного и административного воздействия»: «предупреждение, выговор, штраф», налагаемый сельским советом в соответствии с п. 1 ст. 61. Только после «исчерпания» этих мер воздействия бьшо «допустимо» привлекать эту категорию «к судебной ответственности по ч. 2 и 3 ст. 61 УК», но «не допуская, чтобы данное явление носило массовый характер».
под влияние кулаков середнякам или беднякам», и не допускать «перегибов». В материалах пленума Верхсуда от 26 января 1931 г. об «осторожном внимании» уже не говорится, и весь тон директивы акцентирует внимание, что главная задача суда — выявить «подпольного», «скрывающегося под маской бедняка и середняка», кулака.
[Судебная практика РСФСР. 1931. № 7. С. 6.
"Директивные письма Севкрайсуда и Севкрайпрокуратуры (17 апреля «Об участии органов юстиции в сплавной кампании 1931 г.»; 29 мая «Об уголовной политике в крае по, делам, связанным с проведением хозяйственно-политических кампаний»), Коми облсуда (29 января «О роли судов ввыполне-нии программы лесозаготовок») и др.
184
Лишение свободы, конфискация имущества,, ссылка («максимальные меры социальной защиты», предусмотренные ст. 61) «могли» применяться к этой категории осужденных «лишь при, наличии особо отягчающих обстоятельств и как исключение». В директивах разъяснялось, что ч. 3 ст. 61 «могла применяться» при «наличии сговора, т.е. группового, организованного неисполнения и оставления работ», или при «наличии активного противодействия со стороны хотя бы и отдельных лиц...». «При наличии контрреволюционного умысла» эту категорию допускалось привлекать цо ст.,ст. 58-7,58-14 УК».
Кулаков предлагалось, привлекать сразу «непосредственно по ч. 3 ст. 61 УК», причем «карательные санкции этой статьи должны быть применены к ним в полном объеме»: лишение свободы, частичная, или полная конфискация имущества и последующая ссьшкр.За^цточ-ные привлекались «непосредственно до ч., 2 и 3 ст. 61 УК в зависимо-, сти от личности обвиняемого, проявленной, им злостности при совершении преступления и самой о^стацовки, и, условий такового». «При наличии «контрреволюционного умысла» «лица,из числа,кулацкихги зажиточных, элементов» привлекались по ст., ст. 58-7, 58-14 («экономическая контрреволюция»); х. «контрреволюционная агитация», направленная на срыв хозяйственно-политических кампаний, рассматриг валась как «выступление классового врага» и квалифицировалась по ст. 58-10 УК. «Угрозы, направленные в адрес ударников,, бригадиров, общественников и должностных лиц в связи, с выполнением последними сплавных работ», должны были квалифицироваться по ст. 73-1 УК, а террористические акты;— по ст. 58-81. .
В период лесозаготовительной и сплавной .кампаний все социальные группы крестьян за, «получение мошенническим путем» промтоваров и продуктов «сверхузаконенных норм» привлекались по 2 ч. 169 ст. УК. или за «всякого рода вредительские/действия^ срывающие работу по сплаву» («порча инструментов, механических приспособлений, умышленное совершение аварий.и т.д.») — по 1 ч. 79 ст. УК.
Определив общий подход в трактовке в директивах краевых и областных органов «мер социальной защиты» в отношении различных социальных групп крестьянства, следует отметить две особенности директивных документов 1931 -1932 гг. Первая особенность -^принятие практически одновременно противоречивых распоряжений по од-ному и тому же вопросу. Например, в письме СевкрМсуда и Сев-крайпрокуратуры от 17 апреля 1931 г. указывалобь, что зажиточные привлекаются «непосредственно по ч. 2 и 3 ст. 61 УК в зависимости от
1 ГУРК «НАРК». Ф. 137. On. 1. Д, 194. Л. 193; Д. 199. Л 23,104-106. :
185
личности обвиняемого, проявленной им злостности при совершении преступления и самой обстановки и условий такового». В то же время в других директивах Севкрайсуда и Севкрайпрокуратуры (циркуляр от 28 апреля 1931 г., директивное письмо от 29 мая 1931 г.) указывалось: <ше только против кулаков, но и зажиточных», «не выполняющих твердых заданий», необходимо «немедленно возбуждать уголовное преследование», «применяя жесткие меры репрессий» и «квалифицируя эти Действия по ч.З ст. 61 УК»1.
В связи с получением противоречивых директив Севкрайсуда й Севкрайпрокуратуры прокурор Коми области в обращении в НКЮ от 17 мая 1931 г. просил «дать разъяснение по вопросу о возможности расширительного толкования ч.З ст. 61 УК». По мнению прокурора Коми области циркуляр от 28 апреля 1931 г., требующий привлекать «не только кулаков, но и зажиточных» сразу по ч. 3 ст. 61, был принят «в нарушение новой редакции ст. 61», которая преду сматривала, что ч.З применяется за «невыполнение твердых заданий, хотя бы впервые», только в отношении кулацких хозяйств2*.
Вторая особенность директив краевых й областных органов прокуратуры и суда — характеристика «мер социальной защиты» в отношений кулацко-зажиточных хозяйств; тональность секретных циркуляров, распоряжений, писем и зависели от времени принятия директивы.
Так в период подготовки к проведению кампаний по заготовкам сельскохозяйственной продукции в краевых Директивах предлагалось кулацко-зажиточные хозяйства, не сдающие в установленный срок твердых заданий по сельхозпродуктам, «сначала подвергать кратному штрафованию в размере до пятикратной стоимости не сданных продуктов», а потом, «при повторении й злостном невыполнении», «после оштрафования», передавать дело в суд «для привлечения к уголовной ответственности по ст. 61 УК». «За невыполнение твердых задайий» предлагалось кулацкие и зажиточные хозяйства привлекать «в первый раз к ответственности в административном порядке», а лишь при неэффективности этих мер — «предавать суду»3.
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 366. Л. 28; Ф. 137. On. 1. Д. 199. Л. 193. \ ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 367. Л. 46.
*Во второй половине 1931 г. — начале 1932 г. прокуратура Республики направляет на места ряд циркуляров и указаний о порядке привлечения зажиточных к ответственности за невыполнение твердых заданий: применять ч. 1-2 ст\ 61 УК и «в особо злостных случаях» — ч. 3. ст. 61 //ГУРК «НАРК». Ф. 136. Оп.1. Д. 376. Л. 100.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 2367. Л. 47.
186
No comments:
Post a Comment
Note: Only a member of this blog may post a comment.