9 Г.Ф.Доброноженко Коми деревня в 30-е годы XX века политические репрессии и раскулачивание

4.1933-1935 гг.: «РАЗГРОМ ОСТАТКОВ КУЛАЧЕСТВА»
Задача объединения в колхозы единоличного крестьянства, как ут­верждалось в документах партии, была в основном решена к концу первой пятилетки. Партия добилась в области форсированной коллек­тивизации «величайшего успеха, ибо перевыполнила программу пяти­летки по коллективизации втрое»; «индивидуальное хозяйство оттес­нено на задний план, а колхозы превращены в господствующую форму сельского хозяйства»; «колхозы объединяют теперь свыше 60% кре­стьянских хозяйств с охватом свыше 70% всех крестьянских площа­дей». Правящая элита была убеждена, что «реорганизационный период сельского хозяйства, когда количество колхозов и число их членов росли бурными темпами, уже закончен» и «колхозы победили оконча­тельно и бесповоротно». Дальнейший процесс коллективизации будет представлять «процесс постепенного всасывания и перевоспитания остатков индивидуальных крестьянских хозяйств колхозами»1.
Руководящие органы страны принимают решения, в которых мест­ные органы власти ориентируются на строгий отбор единоличников при приеме в колхозы. В январе 1933 г. сессия ЦИК СССР рекомендо­вала колхозам «со всей строгостью» относится к приему в колхозы. «Прием новых членов в колхозы, — говорилось в принятом сесрией постановлении, — может производиться лишь при условии, если еди­ноличник, вступающий в колхоз, добросовестно выполнил производ­ственные задания и обязательства по сдаче продукции государству и сдает в колхоз свою лошадь и причитающийся на его долю посевной материал»2.
В феврале 1933 г. И.В. Сталин на Первом Всесоюзном съезде кол­хозников-ударников, отметив, что «единоличники есть и их нельзя сбрасывать со счета, потому что они являются нашими завтрашними колхозниками», тут же сделал оговорку о том, что «часть единолични­
252
ков развратилась и ушла в спекуляцию». И поэтому колхозники пра­вильно делают, отказывая таким крестьянам в приеме в колхозы1.      '
В 1933-1934 гг. в вопросах коллективизации сложилась странная ситуация: с одной стороны, руководство страны, не определяя кон­кретные задания по коллективизации, декларировало в качестве ос­новной задачи второй пятилетки «завершение процесса социалистиче­ской реконструкции страны», с другое процесс коллективизации не только не форсировался, но и сознательно сдерживался. Руководство страны своими повышенными требованиями к приему единоличников в колхозы и массовыми чистками колхозов сознательно блокировало выполнение задачи завершения коллективизации. Такое положение в вопросах коллективизации продолжалось до лета 1934т.
В решениях органов власти Северного края, принятых по вопросам развития сельского хозяйства и коллективизации, также не ставилась цель вовлечения единоличников в колхозы. Единоличные крестьян-ские хозяйства интересовали органы власти главным образом с точки зрения выполнения ими своих «обязательств» перед государством, В начале сплошной коллективизации требование к местным работникам «добиться решительного перелома в работе с бедняцко-середняцкими массами» означало «обеспечить их вступление в колхозы». С конца 1932 г. «решительный перелом в работе с бедняками и середняками единоличниками» трактовался как «повседневный контроль за выпол­нением своих обязательств перед пролетарским государством» (из по­становления бюро Севкрайкома ВКП(б) от 8 февраля 1933 г.)2.
Проблемы строгого отбора единоличников при приеме в колхозы поднимаются в решениях и директивах краевых органов по вопросам развития сельского хозяйства и колхозного строительства. В постанов­лении бюро Севкрайкома ВКП(б) «О ходе приема новых членов в кол­хозы» (29 января 1933 г.) подчеркнута «необходимость персональной проверки вновь вступающих в колхозы»3. О необходимости «подхо­дить очень осторожно к приему единоличников в колхоз», «различать единоличников, аккуратно выполняющих государственные обязатель­ства и саботирующих выполнение их», и о возможности «временного приема отдельных единоличников на определенный срок» говорил в
253
своем выступлении по радио 4 апреля 1933 г. секретарь Севкрайкома ВКП(б)Вл. Иванов1.
Планы коллективизации, утвержденные Коми обкомом ВКП(б) в январе 1933 г., предусматривали объединить в колхозах области к 1 июля 1933 г. 57% крестьянских хозяйств, а к 1 января 1934 г. — 63%2*. VI Пленум Коми облисполкома (сентябрь 1933 г.) принимает решение «довести процент коллективизации по области в 1934 г. до 70-80%, т.е. завершить «в основном коллективизацию сельского хозяйства»3.
Коми обком ВКП(б) в январе-феврале1933 г. дважды рассматривал вопрос о приеме новых членов в колхозы. В директивном письме от 17 января 1933 г. указывалось, что «за последнее время значительно уве­личилось количество заявлений от единоличников о вступлении в кол­хозы». В письме выделяются три группы единоличников, от которых поступают заявления о вступлении в колхоз. Во-первых, это «трудо­вые единоличники, которые осознали и убедились в преимуществах коллективного труда над единоличным, индивидуальным способом ведения хозяйства. Во-вторых, кулаки, которые «стараются пролезть в колхоз, чтобы изнутри его развалить». И третья группа — «единолич­ники, чтобы освободиться от уплаты единовременного налога и обяза­тельств по сдаче сельскохозяйственной продукции, вступают в колхоз, предварительно распродав свое имущество или часть имущества, ко­торое подлежит обобществлению». Обком предложил «при разборе заявлений единоличников индивидуально проверять вновь вступаю­щих, проводить отбор». В качестве обязательного условия для приема в колхоз является «своевременное и полное выполнение каждым еди­ноличников своих обязательств по сдаче сельхозпродуктов государств ву, участие в лесозаготовках, своевременная уплата налогов, немед­ленная засыпка семян и выполнение устава сельхозартели (обобществ­ление скота, инвентаря и др. предусмотренные уставом)»4,
В дополнение к директивам от 17 января Коми обком принимает 15 февраля 1933 г. еще одно постановление по этому вопросу. В поста­новлении отмечалось, что «отдельные колхозы продолжают прини­мать новых членов колхозов без персональной проверки вновь всту­пающих хозяйств в отношении их социального лица и полного выпол­
254
нения ими обязательств перед пролетарским государством». <<Райко-, мы, советские и земельные органы, — по утверждению, обкома, — не, обеспечили должного регулирования роста колхозов», «вследствие чего имеются случаи организации новых колхозов и приема новых, членов за счет хозяйств, уничтоживших и разбазаривших скот, средст­ва производства до вступления в колхоз». В результате отсутствия, строгого отбора единоличников «имеются случаи приема в колхозы социально чуждых и рваческих элементов». Обком партии в дополне­ние более ранних директив указал на необходимость проверки вновь возникших колхозов1.
В июле 1934 г. в Кремле состоялось специальное совещание по во­просу о коллективизации и единоличнике, на котором присутствовали члены ЦК ВКП(б), секретари республиканских, областных и краевых комитетов партии. Почти все выступавшие говорили,о том, что за по­следние полтора-два года вовлечение крестьян в колхозы происходило медленно, что уровень коллективизации в большинстве районов стаг билизировался, а если и рос, то главным образом за счет сокращения общего числа хозяйств в деревне. Главной причиной, сдерживающей рост колхозного строительства, называли ослабление партийными ор­ганизациями работы с единоличниками.
«У нашего актива на местах, — по словам Сталина, — перестало хватать внимания на дело коллективизации. Успокоились, дескать, все сделано, победа полная и дальше не о чем заботиться». Подтвердив свои прежние установки в отношении коллективизации на вторую пя­тилетку («период форсирования мы закончили в 1932 г.»), он отметил, что теперь «нам нужен постепенный, но систематический ход вперед по части коллективизации». «Это не значит, — говорил он, — что я стою за то, чтобы уничтожить индивидуалов, арестовать, наказать». Сталин предложил «не путем администрирования загнать в хлев лю­дей, а в ходе хозяйственных и агитационных мероприятий» воспиты­вать и перевоспитывать индивидуалов «в порядке экономических и финансовых мероприятий». И хотя Сталин, говоря о необходимости «усилить налоговый пресс» на индивидуалов, утверждал, что он «про­тив того, чтобы усилить этот пресс так, чтобы от него у индивидуалов ничего не осталось. Здесь тоже меру надо знать», но фактически из контекста его выступления на совещании следовало, что в качестве важнейшей задачи политики в деревне определялось экономическое
255
удушение индивидуалов1. Отметим, что с введением в конце 1920-х гг. налогового обложения в индивидуальном порядке «индивидуалами» называли кулаков. В закрытой обстановке совещания, по-видимому впервые, «индивидуалами» презрительно называли уже всех единолич­ников. Таким образом, в 1934 г. Сталин сформулировал свой хозяйст­венный подход к единоличнику: экономическое удушение более 9 млн единоличных крестьянских хозяйств.
«Классовый враг в новой маске»
И.В. Сталин в выступлении на январском (1933 г.) объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б), подводя итоги первой пятилетки «в облас­ти борьбы с последними отрядами буржуазии», отметил, что «партия добилась того, что кулачество как класс разгромлено, хотя и не добито еще», «мы добились того, что вышибли вконец последние остатки враждебных классов из их производственных позиций, разгромили кулачество и подготовили почву для его уничтожения»2.
«Основной политической задачей второй пятилетки», по утвержде­нию Сталина, является «окончательная ликвидация капиталистических элементов й классов вообще, полное уничтожение причин, порож­дающих классовые различия и эксплуатацию, преодоление пережитков капитализма в экономике и сознании людей», «построение бесклассо­вого, социалистического общества»3. «Бесклассовое общество», одна­ко, «не может придти в порядке, так сказать, самотека. Его надо завое­вать и построить... путем усиления органов диктатуры пролетариата, путем развертывания классовой борьбы, путем уничтожения классов, путем ликвидации остатков капиталистических классов в боях с вра­гами как внутренними, так и внешними». «Разбитый и рассеянный враг, лишенный материальной базы, не перестает быть врагом, он им остается, но еще более злостным, еще более ненавидящим наше со­циалистическое строительство»; «само уничтожение классов происхо-
1 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы: В 5 т. Т. 4. 1934-1936 / Под. ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. М., 2002. С. 189-191.
2СталинИ.В.Т.13.С. 191,211.
3 Выступление Сталина на XVII партконференции (февраль 1932 г.) // Цит. по: XVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). 26 января — 10 февраля 1934 г.: Стенографический отчет. М., 1934. С. 28, 351.
256
дит в процессе самой ожесточенной классовой борьбы», и «нужна осо­бая бдительность и беспощадность к классовому врагу»1.
Официальная доктрина об усилении классовой борьбы в условиях, когда партия сделала вывод о завершении политики «ликвидации ку­лачества как класса» («кулачество как класс разгромлено»), требовала четкого разъяснения особенностей нового этапа классовой борьбы в деревне и новых задач партийных организаций.
Развернутая характеристика «особенностей классовой борьбы» и «новой тактики кулака» была дана на объединенном пленуме ЦК й ЦКК ВКП(б) в январе 1933 г. Основная задача коммунистов, — гово­рил Л.М. Каганович, — состоит не в том, «чтобы понимать вообще, что существует классовая борьба, а в том, чтобы суметь в каждом дан­ном месте, на данном этапе рассмотреть конкретные проявления клас­совой борьбы»2.
В выступлении на пленуме Сталин подчеркнул, что «Кулаки разби­ты, но они далеко еще не добиты» и «Мы виноваты в том, что не раз­глядели новой обстановки и не уяснили себе новую тактику классово­го врага». Одна из причин «недостатков нашей работы в деревне со­стоит, — по мнению Сталина, — в неумении целого ряда наших това­рищей на местах перестроить фронт борьбы с кулачеством, в непони­мании того, что лицо классового врага изменилось за последнее вре­мя» Он «перешел от прямой атаки против колхозов к работе тихой сапой. А мы этого не поняли, новой обстановки не разглядели и про­должаем искать классового врага там, где его нет уже, продолжаем вести старую тактику упрощенной борьбы с кулачеством, тогда как она, эта самая тактика, давно уже устарела». Местные коммунисты по-прежнему «ищут классового врага вне колхозов, ищут его в виде лю­дей со зверской физиономией, с громадными зубами, с толстой шеей, с обрезом в реках. Ищут кулака, каким мы его знаем из плакатов. Но таких кулаков давно уже нет на поверхности». «Не замечая классового врага в его новой маске и не умея разоблачать его мошеннические ма­хинации, некоторые наши товарищи нередко успокаивают себя тем, что кулаков уже нет, якобы, на свете, что антисоветские элементы в деревне уже уничтожены в результате политики ликвидации кулачест­ва как класса». Кулаков и подкулачников «не нужно искать далеко от
257
колхоза, они сидят в самом колхозе и занимают должности кладовщи­ков, завхозов, счетоводов, секретарей и т.д.»1.
Итоги осуществления политики «ликвидации кулачества как клас­са» и методов борьбы с кулачеством на новом этапе приводится в сек­ретной инструкции ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О прекращении массо­вых выселений крестьян, упорядочении производства арестов и раз­грузке мест заключения» от 8 мая 1933 г., направленной всем партий­но-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры. Ввиду принципиальной значимости этого документа остановимся под­робнее на его содержании и оценке.
В инструкций подводились итоги проводившейся в 1930-1932 гг. «политике ликвидации кулачества как класса». «Отчаянное сопротив­ление, принявшее форму поджогов и террористических актов против колхозных деятелей, создало необходимость применения советской властью массовых арестов и острых форм репрессий в виде массового выселения кулаков и подкулачников в северные и дальние края». В документе указывались причины «усиления репрессивных мер против кулацких элементов, воров и всякого рода саботажников»: «дальней­шее сопротивление кулацких элементов, вредительство в колхозах и совхозов, вскрытое в 1932 г., широко распространившиеся массовые хищения колхозного и совхозного имущества». «Таким образом, — говорится в документе, — три последних года нашей работы в деревне бьши годами борьбы за ликвидацию кулачества и победу колхозов. И эти три года борьбы привели к разгрому сил наших классовых врагов в деревне». Основной вывод, сделанный ЦК и СНК из оценки итогов борьбы с кулачеством в 1930-1932 гг., был следующим: в деревне соз­дана «новая благоприятная обстановка, дающая возможность прекра­тить, как правило, применение массовых выселений и острых форм репрессий в деревне», «в результате наших успехов в деревне насту­пил момент, когда мы уже не нуждаемся в массовых репрессиях».
Примечательно, что ЦК и СНК признавали, что массовые репрес­сии задевали, «как известно, не только кулаков, но и единоличников и часть колхозников».
Откровенно говорилось о «механизме» осуществления репрессий* причем отмечалось, что «массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников»: «Арестовывают председатели колхозов и члены правлений колхозов, арестовывают все, кому не лень, и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Неудивительно, что при таком разгуле
258
практики арестов, органы, имеющие, право, ареста, в; том лисле^и орга­ны ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство мерыи зач^арг^ю^про­изводят аресты без всякого основания, действуя по правилу: «сначала арестовать, а потом разбираться».        v , s   ,    .      v -\
Все это говорит о том, что <ш областях и краях имеетря не мало то­варищей, которые не поняли новой обстановки и все еще продолжают жить в прошлом», «цепляются за отжившие формы работы,, уже не соответствующие новой обстановке и создающие, угрозу ослабления авторитета Советской власти в; деревне». Эти товарищи «подменяют политическую работу в> массах в целях изоляции кулаиких и антикол­хозных элементов административногчекистскими операциями органов ГПУ и милиции, не понимая^ что подобная подмена, если она примет сколько-нибудь массовый характер, может свести к нулю влияние .на­шей партии в деревне». ... ^ . .....л,.- . ,
Сами методы не осуждались; речь шла о том, что, они потеряли ак­туальность в «новой обстановке». ЦК и СН& подчеркивали: «Было бы неправильно думать, что наличие новой обстановки,и необходимость перехода к новым методам работы означает ликвидацию или хотя бы ослабление классовой борьбыьв деревне», «не может;.|5ыть и речи об ослаблении нашей борьбы с классовым,врагом.,Наоборот, наша борь­бы должна быть > всемерно усилена», рднако усилить борьбу с классо­вым врагом и ликвидировать егр «прис помощи старыхм невозможно», так как они «изжили себя». Необходимо «улучшить ста­рые методы борьбы, рационализировать их и сделать наши удары бо­лее меткими и организованными», подготовить каждый удар «полити­чески», чтобы он «подкреплялся действиями широких масс КреСТЬЯН-т Далее   в   документе   содержались   конкретные   указания ,«о прекращении массовых выселений; крестьян», «об упорядочении ^производства арестов», «о разгрузке мест заключения»*.
i ' Новый образ «классового врага» и особенности тактики его 1борьбы шротив советской власти («борьба против выполнения государствен­ных обязательств» и «хозяйственное вредительство в колхозах»), сформулированные в директивах Центра первой половины 1933 г., разъяснялись в документах краевых органов власти.
С. 747^™ ДСРеВНИ- К°™визация и раскулачивание... Т. 3.
S4- -Подробнее в разделе «Политические репрессии и г,™™™
ных хозяйств».    > репрессии и ликвидация, единолич-
-259
В директивном письме Севкрайкома ВКП(б) (8 февраля 1933 г.) и выступлений секретаря Севкрайкома ВКП(б) Вл. Иванова по радио (14 апреля 1933 г.) приводится ндвая трактовка социальной группы «еди­ноличные крестьянские хозяйства». По отношению к выполнению государственных обязательств единоличные хозяйства дифференци­руются на два типа. Первый тип — трудящиеся единоличники (в нача­ле 1930-х гг. — бедняки и середняки), выполняющие свой обязатель­ства перед государством. Второй тип — единоличные хозяйства («бывшие бедняки» и «бывшие середняки»), «саботирующие их вы­полнение» («паразиты»,  «саботажники»,  «спекулянты»,  «воры», «тунеядцы»). Единоличные хозяйства, «злостно уклоняющиеся от планов сельхоззаготовок, от выхода в лес», уплаты налогов и «пытаю­щиеся жить за счет хищений, воровства й спекуляции», «по своим ан­тисоветским, антисоциалистическим, антигосударственным тен­денциям ничем не отличаются от кулака», к, следовательно, «борьба с этими антигосударственными элементами» должна быть как с врага­ми Советского государства». «С такой частью единоличников» пред­лагалось «ббротъся так же, как с кулаком», «обеспечить принятие беспощадных законных мер» и «выгнать из края в самые отдаленные окраины»*. В директивах подчеркивалось, что «в этой борьбе должна быть проявлена большая осторожность и четкость, чтобы единоличник трудящийся не воспринял это как расправу с ним»1.
В январе-феврале 1933 г. во все партийные организации Северного края было разослано «совершенно секретное» письмо крайкома ВКП(б) «О классовой борьбе» *, в котором высказывалось требование перестроить деятельность региональных органов власти в борьбе про­тив кулаков. Основная цель письма заключалась в том, чтобы «инфор­мировать всех членов партии и комсомольцев о проделках кулака и его маневрах, о том, как он вредит и как мы порой зеваем, не замечая это­го», разъяснить местным коммунистом, как «разоблачать, вскрывать маскирующегося классового врага». Основной тезис письма был сформулирован следующим образом: «Нужно понять, что кулак еще есть, нужно большевистское упорство в борьбе с ним». Письмо
*В выступлении Вл. Иванова по радио 14 апреля 1933 г, говорилось, что «мы поставили перед правительством вопрос о том, чтобы нам разрешили выгнать в самые далекие окраины ту часть единоличников, которые спекули­руют на севе, и мы рассчитываем, что правительство утвердит нам это».
260
«должно еще раз показать необходимость повышения классовой, бди^ тельности коммунистов, усиления борьбы с классовым врагом и его, агентурой*в партии».
«Отдельные парторганизации и коммунисты, — отмечается в письме,—не поняли новой тактики кулака и изменившихся форм
классовой борьбы. Не поняли, что нынешний кулак---это не тот.куг,
лак, который бьш раньше».,Нового кулака «не надо искать вне колхо­за», теперь он «сидит» в самом колхозе, «вредит и гадит колхозу». «Особенность современного этапа классовой борьбы, когда кулак раз-; громлен, когда он перешел к новым формам борьбы «тихой сапой», заключается, по словам Вл. Иванова, прежде всего в том* чтоб «уметь находить и распознаватьклассового врага, куда бы он ни спрятался, в какиебы одежды он ни нарядился».
В письме приводится характеристика новых форм и методов клас­совой борьбы кулачества: проникновение в^колхозы и низовые органы соввласти, в которых они ведут свою подрывную и {разлагательную работу. К «основным мероприятиям кулака, направленным на развал колхозов», «взрыв колхозов изнутри» автор письма относит: «хозяйст­венное вредительство»,, «воровство и хищение общественной собст­венности в колхозах и совхозах», «расшатывание трудовой дисципли­ны, борьба с распределением доходов колхоза по трудодням», «разла-гательная работа среди колхрзников, противопоставление узких по­требительских и рваческих интересов отсталых колхозников интере­сам пролетарского государства», «борьба против выполнения обяза­тельств перед пролетарским государством», (<<саботаж сельхоззагото-вок», «попытки сорвать мероприятия по подготовке к севу и по подня­тию урожайности»). В, условиях Северного края «эта тактика кулака дополняется его борьбой за срьш лесозаготовок (прямой саботаж лесо­заготовок, противопоставление их «нуждам» сельского хозяйства, вре­дительство и т.д.).      , .   . ,, ...
Причем письмо акцентировало внимание коммунистов на то, что «от умения срывать маску с кулака и подкулачника в значительной мере будет зависеть вся дальнейшая работа по мобилизации колхоз­ных масс против остатков кулачества на дело укрепления колхозного строя, борьбе за повышение производительности труда, поднятию тру­довой дисциплины».
В письме содержатся обвинения в адрес «ряда коммунистов, даже отдельных сельских и районных организаций», за «притупление рево­люционной бдительности, классового чутья и большевистской прозор­ливости», «яркие примеры» «классовой слепоты, примиренчества к кулаку и недостаточно решительной борьбы с ним». «Ряд местных
261
партийных организаций края, отмечается в письме, не используют всех рычагов диктатуры пролетариата в борьбе с кулачеством, Либеральни-чание, мягкотелость..., оппортунистическую слепоту в разоблачении новой тактики кулака» прикрывают «боязнью перегибов». Многие партийные организации «не видели кулака или считали, что «кулака нет», «с кулаком покончено». Такие «лжекоммунисты», «перерожден­цы», по заключению секретаря Севкрайкома ВКП(б), «явно скатились в оппортунистическое болото, встали на кулацкий путь борьбы с ме­роприятиями партии и правительства, переродились и по существу являются классовым врагом с партийным билетом в кармане».
Вместе с тем в письме отмечались и «успехи отдельных парторга­низаций в выполнении поставленных перед ними задач». «Успехов» добивались партийные организации, «где кулачество и его агентура разоблачаются»; «где дается решительный удар по классовому врагу, где по-большевистски взялись за расправу с кулаком, где ряды партии безжалостно очищаются от классового врага и его агентуры, где ши­роко развернута борьба за охрану социалистической собственности» и т.д. и т.п.1 ' ' ■
Основные положения письма Севкрайкома ВКП(б) «О классовой борьбе» повтгсфялись и в других постановлениях и директивных пись­мах крайкома начала 1933 г., посвященных проведению различных хозяйственно-политических кампаний. Так в телеграмме бюро край­кома от 29 января 1933 г., посвященной вопросам проведения лесоза­готовок, подчеркивалось, что «классовый враг не всегда выступает прямо и открыто, что иногда удается и ему проникнуть в хозяйствен­ный кооперативный аппарат и даже партийные организации, и из этих мест прикрытия он пытается тихой сапой втихомолку из-за угла вести подрывную дезорганизаторскую работу». «Обязанностью каждой пар­тийной организации» крайком считает «не только бить по прямому явному открытому классовому врагу, уже обнаруженному и известно­му нам, но уметь поднять массы й бдительность партийной организа­ции до такой степени, чтобы разоблачать, вскрывать и бить укрывше* гося классового врага»2.
262
«Признаки явно и скрыто кулацких хозяйству
Необходимость перестройки «фронта бррьбы».счновыми типами^ «классового врага» определил характер изменений, внесенных в нало­говое законодательство 1933-1935 гг.Новые .признаки дозя^ств, подр лежащих налоговому обложению в индивидуальном поряшсе,, должны бьши обеспечить борьбу с двумя типами,<<врагов». ,• ,
Первый, хорошо известный тип «врага», —, кулак.Д условиях,* ко­гда традиционный кулак («эксплуататор деревенской бедноть1») в>:ре? зультате осуществления политики <01иквидации кулачества как класса» «в основном был разгромлен»* на первый, план вьгходит <^амаскирог, вавшийся кулаку), «пробравшийся в колхозы и Осуществляющий ^хо­зяйственное вредительство», и, «бывший кулак», проживающий «на ранее нажитые доходы». , ; / ; гн
Второй, новый тип (^классового врага», — единоличные хозяйства* не выполняющие государственные задания и занимающиеся ^спекуля­цией». В налоговом законодательстве 1933, п впервые предусматрива­ется начисление налога в индивидуальном порядке не только на кула­ков* но и на второй, новый тип «да
«как антисоветские, антигосударственные элементы ничем не отлича­ются от кулака». , г        .
Налоговое законодательство 1933 г. Раздел «Положения о сельхозна­логе» на 1933 г. (25 мая 1933 г.), посвященный индивидуальному об­ложению, содержит ряд принципиально «новых положений» по сравне­нию р «Положениями» предыдущих лет. Вместо традиционного пре­дупреждения: «Правительства союзных республик должны установить тщательное наблюдение за тем, чтобы ни в коем случае we допускалось обложение в индивидуальном порядке середняцких хозяйств. Винов­ные в нарушении этого правила; должны привлекаться к строгой су­дебной и административной ответственности», в,Положении 1933 г. находим: «Правительства союзных республик должны установить тщательное наблюдение i за тем, чтобы все кулацкие хозяйства были полностью выявлены^ обложены в индивидуальном порядке и чтобы суммы налога с них были взысканы полностью и в срок, а также за тем, чтобы ни в коем случае не допускалось обложение в индивиду­альном порядке трудовых еДинблйчных хозяйств». Смещение акцента очевидно.. ." , '       '     \       "      _    '" '     " ('     v
В ст. 85 (пункт «б») Цоложения был' сформулированновый признак для индивидуального обложения, отсутствующий в налоговом законо­дательстве предьщущих лет. К кулацким хозяйствам относились хот
263
зяйства, «злостно не выполняющие заданных им планов посева и дру­гих установленных законом государственных обязательств, если они не относятся к определенно бедняцким хозяйствам». Исключение из категории кулаков, привлекаемых к индивидуальному обложению лишь «определенно бедляцких хозяйств», означало, что в 1933 г. впер­вые но этому признаку вполне «законно» к кулакам могло быть отне­сено любое трудовое (середняцкое) хозяйство.
Таким образом, индивидуальное обложение в 1933 г. стало исполь­зоваться в качестве наказания за невыполнение обязательных поставок государству сельхозпродукции и дополняло и без того суровые кары, предусмотренные уголовным законодательством.
В директивном письме НКФ РСФСР «О проведений кампании по сельхозналогу» (15 июня 1933 г.) приводилось следующее разъясне­ние: признаком для индивидуального обложения «должен служить не столько сам факт невыполнения заданий, но именно злостность невы­полнения»: В то же время, в директиве указывалось, что невыполнение заданий й государственных обязательств учитывалось только за 1933 г. «Явно злостным», как указывалось в письме, «следует считать невы­полнение в тех случаях, когда хозяйство систематически уклоняется от выполнения своих; обязательств, если невыполнение оказалось значи­тельным, несмотря на наличность семян или возможность их получе­ния; если задание не выполнено не по одному только, а по ряду про­дуктов и особенно если невыполнение заданий самим хозяйством со­провождалось агитацией за невыполнение их среди других хозяйств». В письме указывалось, что «обложение по этому признаку проводится независимо от привлечения или непривлечения членов хозяйства к суду, а также лишения избирательных прав»1 .      <    ?
Обратим внимание на явное противоречие сформулированных в директиве НКФ РСФСР положений: с одной стороны, подчеркивается «систематический» характер уклонений от выполнения обязательств, а
' ГУРК «НАРК». Ф. 375. On. 1. Д. 608. Л. 48.
25 октября 1933 г. на места был разослан циркуляр Всероссийской изби­рательной комиссии, в котором разъяснялось, что «лица, привлеченные к об­ложению в индивидуальном порядке по п. «б» ст. 85... избирательных прав не лишаются, если они не подлежат лишению избирательных прав по другим основаниям». Эта категория кулаков, облагаемых сельхозналогом в индивиду­альном порядке, лишалась избирательных прав «лишь в тех случаях, когда они за злостное невыполнение заданных им планов и других установленных зако­ном государственных обязательств были осуждены статьями Уголовного ко­декса РСФСР с'применением к ним по судебных приговорам в виде дополни* тельных мер социальной защиты лишение избирательных прав»// ГУРК «НАРК». Ф. 874. On. 1. Д. 37. Л. 3.
264
с другой — указывается на невыполнение заготовок г «только в 1933 г.». Л ...,.т
Второй признак для индивидуального обложения, указанный в По­ложении, предусматривал отнесение к кулакам; хозяйств, «занимают щихся систематической спекуляцией (скупка-продажа) и наживаю­щихся на этом за счет рабочих и крестьян».
Какие хозяйства относились к кулакам при налоговом обложении по признаку «систематическая спекуляция»? В конце 1932 г. в законо­дательстве появилась новая трактовка понятия «спекуляция».^Поста­новлением СНК и ЦК ВКП(б) от 2 декабря 1932 г. устанавливалось, что торговля хлебом «в областях, краях и республиках, не выполнив­ших годового плана хлебозаготовок... будет преследоваться как спекут ляция согласно постановления ЦИК и СНК от 22 августа 1932 г. «О борьбе со спекуляцией»1. Под «спекуляцией» понималась «незаконная торговля» («спекулятивная торговля»), т.е.- обыкновенная < j продажа крестьянами своего хлеба до разрешения «беспрепятственной торгов­ли» (не ранее 15 января 1933 г. для районов, выполнивших хлебозаго­товки). -:      < ■ ;:0.-s.. ": ,.f/V > . : . ■' Гу
В инструкции НКФ СССР к закону о; сельхозналоге/на 1933 г. до­полнительно указывались еще два признака хозяйств, облагаемых сельхозналогом в индивидуальном порядке: «облагавшиеся как кулац­кие в прошлые годы, если точно установлено; что они?проживают сей­час на ранее нажитые нетрудовые доходы» и «исключенные («вычи* щенные») из колхозов»2. - г.. а.
Порядок начисления налога в индивидуальном, порядке в 1933 г. на хозяйства «облагавшиеся как кулацкие в прошлые годы...», был опре­делен в директивных документах НКФ СССР. Признаком «прожива­ния на нетрудовые доходы» являлось: «а) отсутствие трудового сель­ского хозяйства или иных трудовых доходов и б) наличие трудового сельского хозяйства в таких незначительных размерах, которые не обеспечивают прожиточного минимума-и наряду с этим условия жиз­ни превышают источники дохода». В директивах/указывалось, что «в первую очередь» этот признак относился «к бывшим торговцам, вла­дельцам промзаведений и т.д.». Хозяйство могло быть привлечено к индивидуальному обложению в 1933 г. и в тех случаях, когда «имеют­ся точно установленные сведения о том, что хозяйство живет на ранее нажитые нетрудовые доходы, но в прошлые годы не облагалось в ин­дивидуальном порядке» («вследствие оппортунистической практики
265
сельсоветов или умения укрыться от индивидуального обложения и т.п.»)1.
В ^инструкции НКФ СССР и директивном письме НКФ РСФСР от 15 июня 1933 г. предлагалось обратить особое внимание именно «на необходимость привлечения к индивидуальному обложению хозяйств, вычищенных из колхозов». В директивах указывалось на недопусти­мость «огульного обложения в индивидуальном порядке всех хо­зяйств, вычищенных из колхозов». «Кулацким» считалось хозяйство, которое «вычищено по наличию кулацких признаков», установленных край (обл.) исполкомов или «в отношении которых тщательно выясне­но, что они проживают на ранее нажитые нетрудовые доходы»?. В оп­ределении признака привлечения к индивидуальному налогу «хо­зяйств, вычищенных из колхозов», директивы местных финансовых органов отличались несколько большей прямолинейностью. Так в сек­ретном циркуляре Севкрайфинуправления от 27 января 1933 г. дается следующее разъяснение по вопросу «в каких случаях необходимо об­лагать хозяйства, исключенные из колхозов как кулацкие»: помимо хозяйств, «которые, будучи в колхозе, имели кулацкие признаки», ин­дивидуальному обложению подлежали хозяйства, исключенные из кол­хозов за «вредительскую, подрывную работу, выражающуюся в расг хищении общественной (колхозной) собственности»3.
В налоговом законодательстве 1933 г. приводятся и традиционные признаки «кулаков, присутствующие в законодательстве предыдущих лет, однако какие-либо указания на временной ограничитель действия признаков для индивидуального обложения, имеющийся в налоговом законодательстве предыдущих лет, отсутствовали*.
Признаки кулацких хозяйств в 1933 г. в Коми области были опре­делены в постановлении президиума Коми облисполкома о едином сельскохозяйственном налоге от 14 июня 1933 г.
В постановлении были сформулированы традиционные признаки, имеющиеся в законодательстве и директивах краевых и областных
.. 2 ГАРФ, Ф. А-411. Оп.16. Д. 24. Л. 58об.; РГАЭ. Ф. 7733. Оп.12. Д. 546. Л. 8.   , ,.. .   .
266
органов тгоедыдущих лет: «хозяйства, применяющие наёмный труд»*; «дающие в наем на кабальных условиях деньгами или продуктами (ростовщичество)», «сдающие в аренду сенокосные и другие сельско­хозяйственные угодья»» «сложные сельскохозяйственные машиньп), «сдающие в наем отдельные постройки под жилье или под предпрй* ятия», «занимающиеся торговлей товарами не своего производства, торговым посредничеством», «имеющие мельнищ^; маслобойки;. ;»^йi «промышленное предприятие или занятые промыслами» оленеводче­ские хозяйства, «имеющие собственное стадо свыше 400*толов» >й «сдающие оленей на выпас свыше 75 голов»** и т.п.        " i i л
В постановлении Коми облисполкома устанавливался признак; от4 мененный в 1932 г. по требованию НКФ РСФСР как «противоречащий Инструкции о сельхозналоге» и «создающий опасность массовых пе­регибов»: «хозяйства быв. торговцев, промышленников, хотя бы и ут-г ратившие эти внешние признаки в настоящее время, но имеющие от прошлой деятельности значительные материальные накопления, слу­жащие источником существования их в настоящее время». Без изме-; нений в постановлении повторяются новые признаки: хозяйства; «зло­стно не выполняющие заданных им планов..:», «занимающиеся систем магической спекуляцией», «исключенные («вычищенные») из колхо­зов»1. . ::       Jj-: г, ■ ';w>     [' ' V;' ■
Для разъяснения «новых задач классовой борьбы, сформулирован­ных январским (1933 г.) Пленумом ЦК ВКП(б)» местным финансовым органам «для руководства» при проведении налоговых кампаний 1933 г. рассылается ряд циркуляров и директивных писем НКФ СССР и РСФСР («установки, по которым должны перестроить свою работу» финансовые    органы»).    Предупреждая    «финорганы   "против механического подхода в вопросе выявления кулацких хозяйств для индивидуального >■ обложения»   и >• «недопустимость   перегибов» («привлекать к индивидуальному обложению*.. только действительно кулацкие хозяйства»), директивы Центра акцентировали внимание на «безобразных результатах проведения работы по выявлению кулацких хозяйств» результат «оппортунистических настроений на местах»), на
i В 1931-1932 гг. — «свыше 100 голов»
Покаяние: Мартиролог/Сост.: Г.Ф.Добооноже^п иг in *  -   „ тывкар, 2004. Т. 6. С. 759-760. Доороноженко, Л.С. Шабалова. Сык-
267
«важность усиления классовой бдительности» и «категорически» предлагали «усилить работу по довыявлению кулацких хозяйств»
В первой половине 1933 г. директивы, соответствующие «новым условиям классовой борьбы», были приняты и Севкрайфинуправлени-ем. ' '  .
В секретном письме Севкрайфинуправления от 8 января 1933 г. «О работе финорганов в борьбе с кулачеством» подчеркивается, что «новая обстановка в деревне в условиях наступательного движения социализма по всему  фронту видоизменила формы и методы классовой  борьбы в деревне».  До  сих пор  многим  низовым финорганам «непонято», что «кулак замаскировался, видоизменил свою работуi Кулака в его натуральному неприкрытом \ виде сейчас не найти или встретить очень редко». В письме отмечается «явно недостаточная   перестройка   практики   работы   финорганов   в соответствии; с изменившимися условиями борьбы с кулачеством»: «финорганы в абсолютном большинстве стоят в стороне от упорной г работы по выявлению кулачества, разоблачения его замаскированной деятельности на всех участках социалистического строительства», которая проводится ОГПУ, прокуратурой, органами РКИ. Широкое распространение   «оппортунистических   настроений   финансовых работников, что у нас «кулаков нет», объясняется в письме тем, что «финансовые органы по-прежнему направляют свои силы на поиски неприкрытого кулака, твердозаданца и т.д. и при неудавшихся попытках успокаиваются в отсутствии кулака». Учитывая «новые источники нетрудовой легкой наживы, свойственной кулацкому предпринимательству» («проникновение кулаков в хозяйственные, I кооперативные и особенно торгующие организации, расхищение общественной собственности, спекуляция на базарах), Севкрайфу; формулирует общие рекомендации по поиску «замаскировавшегося классового врага («где нужно искать кулака в настоящее время»).; Финорганам бьшо указано на необходимость «направить все свое внимание  на  использование ; чистки  колхозов»,   на  «борьбу  с, деревенским , спекулянтом-перекупщиком, к которому финорганы должны   применять   -индивидуальное    обложение    («спекулянт-перекупщик— это тот же классовый враг»).
Крайфинуправление строго предупредило, что «притупление классового чутья и бдительности», «ослабление борьбы с кулачеством, граничившее с изменой рабочему классу» «должно быть немедленно и самым решительным образом по-большевистски в корне выкорчевано,
268
из финансовой системы». «При дальнейшем неблагополучии.на^этом участке» к виновным будут применяться «самые суровые .меры привлечения к партийной, советской и судебной ответственности, вплоть до.4. исключения из партии»1.     ■
В течение следующих двух-трех месяцев Коми обл- и райфр быцо направлено   около   десяти   циркуляров   и   директивных   писем Севкрайфу. Приведем выдержки из нескольких документов. Б письме от 20 января 1933 г. зав; Севкрайфинуправления Каминский констати­ровал, что «места не уделяли никакого внимания политическому значению сельхозналога, подходя к разрешению его узко делячески, выхолостив   политическую   сущность   его»,   что   «на  наиболее ответственных политических/участках, как борьба с классовым врагом — кулаком, с капиталистическими элементами города и деревни, работа финорганов поставлена преступно^скверно, граничащая с притуплением классового чутья, отсутствием классовой бдительности, с явно выраженным» правооппортунистическим; характером... Такое положение, когда классовая борьба в деревне не только не затихла* не только не замерла, но принимает и приняла острейшие формы вокруг выполнения   государственных   обязательств,  .вокруг . укрепления колхозов  и изгнания из колхозов > пролезших классово-чуждых подкулачников и кулацких элементов, дает право сделать вывод, .что зав. райфо... не заметили этой борьбы с кулаком,, очевидно пришли к выводу, что «кулак врос в социализм»2. -    fli
В директивном письме Севкрайфинуправления от 11 мая 1933 г. отмечалось, что «в некоторых районах*замечается выхолащивание по­литического содержания финансовой работы, перевод финработы на деляческие рельсы, пассивность г финработников в - проведении важ­нейших политических мероприятий. Отдельные руководители финси-стемы... забыли, что классовая борьба не закончена, что кулак не до­бит, что пролез он во все щели, прикинулся послушным и святошей и делает свое контрреволюционное дело, пользуясь нашим ослаблением ведет контрреволюционную вредительскую и разлагательную работу среди единоличников и колхозников»3/
В директивных документах краевых и областных органов, приня­тых весной-летом 1933 г., налоговым работникам было предложено «обеспечить полное и своевременное выявление всех кулацких хо­зяйств», причем особое внимание обращалось на «введенные в 1933 г.
269
новые признаки для индивидуального обложения», которые «должны занять одно из основных мест в нашей работе»1.
В документах отмечались огромные возможности, которые появи­лись у финансовых работников после введения в 1933 г. новых при­знаков кулацких хозяйств. В циркуляре Коми облисполкома (2 июня 1933 г.) подчеркивалось, что «в процессе выявления и довыявления» кулацких хозяйств «необходимо не только учитывать такие моменты, как применение в хозяйстве сезонного наемного труда, в таком разме­ре, когда это не влечет лишения избирательных прав или наличия в хозяйстве лет 20-30 тому назад мелочной торговли», а обращать «осо­бое внимание на выполнение хозяйствами своих Обязательств перед государством» (лесозаготовки, выполнение планов контрактации с.х. продуктов и пр.) с учетом экономической мощности хозяйства»2.
В постановлении бюро Коми обкома от 9 мая 1933 г. «О дополни­тельных признаках по привлечению к обложению в индивидуальном порядке сельхозналогом, культсбором и др. налогами» приводится своеобразная дифференциация хозяйств, подлежащих обложению на* логами в индивидуальном порядке: «помимо явно кулацких хозяйств (систематическое применение наемного труда, наличие в хозяйстве мельниц, крупорушки и пр., сдача в наем сельхозмашин, аренда земли и пр.)» к этой группе относятся также и «хозяйства, занимающиеся систематически спекуляцией...», и «хозяйства, злостно не выполняю­щие заданных планов»3.
В 1933 г., как и в предыдущие годы, выделялась группа кулацкое 'зажиточных хозяйств. Признаки зажиточных хозяйств после отмены в 1931 г; отдельной налоговой группы хозяйств, облагаемых с процент­ной надбавкой, должны были Определять местные органы.
В письме Коми облисполкома «о проверке экономической мощно­сти зажиточных хозяйств и их отношения к выполнению обязательств перед Государством» (9 марта 1933 г.) еще раз подчеркивалось: «осо-т бое внимание обратите на хозяйства, злостно уклоняющиеся от вьь полнения обязательств перед Государством (по маслу, льну, мясу, се­ну, картофелю, по обязательным платежам), уклоняющиеся от работ на лесозаготовках, и хозяйства, занимающиеся спекуляцией с учетом не только экономической мощности в настоящем, но и прошлом и
270
причин утраты экономической мощности (хищническое, уничтожение скота, продажа лошадей, не выполнение планов по посеву&{г,ц$фК{и1( Совпадение основных признаков зажиточных хозяйств, с новыми, (дополнительными) признаками кулацких хозяйству определенных в, налоговом законодательстве 1933 г., свидетельствует,; что дажег формальные различия* существовавшие в предыдущие годы, в 1933 г^ исчезают. ^- • :-ям- t.
Фактически группа зажиточных хозяйств была «отменена» на pq? • нове постановления СНК СССР от,4 октября 1933 г, В постановлении^ указывалось: «единоличные крестьянские хозяйства, отнесенные *к, группе зажиточных, не облагаемые сельхозналогом в индивидуальном. порядке, не должны привлекаться к сдаче обязательной поставки госу­дарству продуктов по<повышенным нормам, а равно, и не подлежат, обложению твердыми повышенными заданиями и по лесозаготов-:
-------2
кам»
Итоги обложения хозяйств в, индивидуальном порядке на основе новых признаков налогового законодательства 1933 г. были подведены в аналитической записке руководителя сектора, массовых платежей НКФ СССР, «Анализ имеющегося в распоряжении НКФ материала показывает», что обложение, в индивидуальном порядке «производится преимущественно по дополнительным признакам, установленным ,в 1933 г.: систематическая спекуляция* злостное невыполнение заданий, проживание на ранее нажитые нетрудовые доходы». В: числе обложен­ных в индивидуальном порядке «значительное место занимают хозяй­ства, исключенные из колхозов», И хотя в аналитической записке не содержалось обобщающей информации о количестве хозяйств, впер­вые отнесенных к категории кулаков, в ней имелось очень важное; за­ключение: «как правило, обложение в индивидуальном порядке примет няетпся к вновь выявленным хозяйствам, а не к облагавшимся в, про­шлые годы». Это свидетельствует о том, что основная задача введения , новых признаков — выявление нового числа кулаков — была успешно «выполнена». Отметив, что «кампания по, выявлению и обложению в индивидуальном порядке проводится в 1933 г. на более высоком, чем в 1932 г., политическом уровне» и «дает качественно лучшие против, прошлого года показатели как по темпам выявления хозяйств, так и по ходу взыскания налога», автор записки указывает, что, «имели место», наряду «с фактом недовыявления кулака», и «грубейшие извращения и , перегибы в сторону обложения в индивидуальном порядке трудовых
1 Покаяние: Мартиролог. Т. 6... С. 724.       • ,
2Цит.по:ГУРК«НАРК».Ф.З.Оп. 1. Д. 2413. Л. 88.        V    ,
271
хозяйств». Основными «перегибами» были признаны обложение в ин­дивидуальном порядке «всех хозяйств, не вьшолнивших посевных планов и др. обязательств (по признаку злостное невыполнение зада­ний») и «извращения в обложении по признаку ранее нажитых нетру­довых доходов и систематической спекуляций». И хотя местные фи­нансовые органы предупреждались о «всей политической серьезности фактов извращения налоговой политики» и по решению НКФ СССР была проведена «сплошная проверка правильности индивидуального обложения по отдельным районам», их по-прежнему «предостерега­ли», что «наряду с решительной отменой всех случаев незаконного привлечения к индивидуальному обложению трудовых хозяйств, ни в коем случае не должна быть ослаблена бдительность и работа по до­выявлению и обложению в индивидуальном' порядке действительных кулаков»1.
В докладной записке НКФ РСФСР (март 1934 г.) указывалось, что «в текущем году на основе материалов бюро жалоб и обследований мест установлены массовые случаи перегибов в применении индивидуального обложения. Эти перегибы главным образом отмечаются при обложении по признаку злостного невыполнения плана посева и др. Государственных обязательств и по признаку проживания на нетрудовые доходы». Одной из главных- причин массовых перегибов по указанным признакам называется^«неполнота формулировки лит. «б» ст. 85, а также несовершенство формулировок инструкций НКФ СССР о сельхозналоге по применению обложения хозяйств по признаку проживания на нетрудовые доходы; дающее широкий простор для произвола на местах»2. >
Налоговое законодательство 1934 г. В период Подготовки к изданию нового закона о сельхозналоге 1934 г. в НКФ СССР бьши представлены записки НКФ союзных республик, краевых и областных финотделов «о желательных изменениях в законе о сельхозналоге на 1934 г.». Местные финансовые органы, основываясь на практике выявления кулацких хозяйств по признакам, установленным законодательством 1933 г., «в целях обеспечения четкой политической линий в деле применения индивидуального обложения и устранения' перегибов», предлагали внести ряд изменений в закон 1934 г.      1
В докладных записках в НКФ СССР местные финор ганы предлагали внести два ограничения в признаки кулацких хозяйств-определенные в законодательстве 1933 г.: «отказаться от обложения по­
272
признаку проживания на нетрудовые-доходы, нажитые, в прошлому и вернуться к 'Практике предыдущих .лет (хщривлеченне^^к индивидуальному обложению хозяйств, имеющих, нетрудовые доходы в соответствии с признаками законодательства 1933 г.», и <<угочнениз» признака^ установленного п. «а» ст.; 85 («систематическая спекуляция») «в смысле, что менная покупка-продажа молокач не является признаком для индивидуального обложения»; •-..•«..•мТ"^
«Привлечение к индивидуальному обложению хозяйств, вычивден-ных из колхозов», как признак кулацких хозяйств местные финорщны предлагали включить в законодательство 1934 г, в расширенной ре-дакции: «хозяйства* вычищенные из колхоза за разлагательную работу и разбазаривание социалистической собственности, имевшиекулацкие признаки до вступления в колхоз». ,        ...ч.,
«Хозяйства, злостно не выполняющие установленных* планов; по гособязательствам», предлагалось «облагать d удвоением исчисленно­го оклада налога, отменив для этих хозяйств индивидуальное обложе­ние», т.е. вывести из категории «кулаков». Признаки кулацких хо­зяйств местные финорганы предлагали «установить единыепо всему
союзу»1. - ,      ■'• - ■:'.> . ■■<•  .;    • •   v. . .v-: •.»■■■.. /:-. ^ • ; и.
В докладной записке НКФ ССОР «Изменения? в отношении обло­жения кулацких хозяйств», направленной в апреле 1934 г. в СНК СССР, предполагалось «из перечня признаков для обложения в инди­видуальном порядке исключить злостное невыполнение планов посева й др. государственных обязательств, ограничившись для этиххозяйств обложением их в общем порядке, без предоставления каких-либо льгот, но с удвоением исчисленного оклада». «Кроме того, необходи­мо указать, — говорилось в докладной записке, — что обложению в индивидуальном порядке^могут привлекаться только хозяйства, кото­рые имеют кулацкие признаки, в 1934 г. или ^npoimiOM году, и таким образом отказаться от признака ранее нажитых нетрудовых доходов». «В союзном законе, в отличие от прошлого года, НКФ СССР предла­гает точно перечислить основные признаки, по которым хозяйства мо­гут быть привлечены к индивидуальному обложению»2;
fl °' В соответствии с Положением о сельхозналоге на 1934r.i принятом 31 мая 1934 г., признаки кулацких хозяйств устанавливались «Совета­ми Народных Комиссаров союзных республик й по их поручению Со­ветами Народных Комиссаров автономньгх г]есггублйк, краевых'й обйа-стньгх комитетов применительно к местным условиям».В Пбложеййй
273
указывалось, что «при этом должно быть предусмотрено обязательное обложение в индивидуальном порядке хозяйств, занимающихся сис­тематической спекуляцией (скупка, продажа) и наживающихся на этом за счет рабочих и крестьян»1*.
В «Положении» содержалась специальная ст. 60, ограничившая отнесение к кулакам кустарей и ремесленников: «Запрещалось обложение в индивидуальном порядке (при отсутствии других признаков, служащих основанием для отнесения хозяйств к числу кулацких) кустарей и ремесленников: а) применяющих в промысле наемный труд в тех случаях, когда это не влечет за собой лишение избирательных прав; б) применяющих в своем промысле механические двигатели (за исключением мельниц, крупорушек, просушек, маслобоек, волночесалок, шерстобиток) в случае, если промысел производится без наемного труда».
Из Положения 1934 г. была исключена статья об отнесении к кулакам хозяйств, «злостно не выполняющих заданных им планов посева и других установленных законом государственных обязательств»; В соответствии со ст. < 67 Положения 1934 г. эти хозяйства «облагаются сельхозналогом на общих основаниях, но сумма с них удваивается. Никакие льготы по сельхозналогу, в т.ч. скидки на нетрудоспособных членов хозяйства, такие единоличные хозяйства иметь не могли».
В 1934 г. изменился порядок обложения сельхозналогом хозяйств «лишенцев по прошлой деятельности», В соответствии со ст. 100 «хозяйства, в состав которых входят лица, лишенные избирательных прав по своей прошлой деятельности (бывшие жандармы, чины полиций) или пораженные в правах по суду за государственные преступления, если у них нет признаков для обложения в индивидуальном порядке, не пользуются никакими льготами по
| СЗ СССР. 1934. № 30. Ст. 2316. - :
274
налогу, а сумма налога, исчисленного с них на общих основаниях^ удваивается»1. - :.> ;v>j;-
Подробный перечень признаков кулацких хозяйств на 1934 г. был приведен в постановлении СНК РСФСР «О порядке проведения сель­скохозяйственного налога и самообложения в 1934 п» от 1 июню 1934г.
В постановлении определялись следующие признаки, «по которым хозяйства признаются кулацкими и облагаются в индивидуальном по­рядке»: ,
а) хозяйства, занимающиеся систематической спекуляцией (скупка, продажа) и наживающиеся на этом за счет рабочих и крестьян;
б) хозяйства, дающие взаймы на кабальных условиях деньги или продукты (ростовщичество) с обязательством должников возврата долга деньгами, натурой* сырьем или отработкой в сельском хозяйст­ве, промысле и т.п.; :
в) хозяйства, применяющие наемный труд для сельскохозяйственных работ, в промыслах и предприятиях, за исключением тех случаев, когда по действующему законодательству применение наемного труда не влечет. за собой, лишение избирательных прав;
г) хозяйства, имеющие мельницы,,маслобойки, крупорушки, про-сурушки, волночесалки и шерстобитки;
д) хозяйства, имеющие промышленные предприятия или занятые промыслами, посредством которых эксплуатируется окружающееся население путем сдачи работ на дом, сдачи в аренду на кабальных условиях предприятия или оборудования, а также путем скупки для переработки на предприятиях или промыслах сельскохозяйственных продуктов;
е) хозяйства, арендующие или сдающие , в аренду сады, виноградники, сенокосы и др. с;х. угодия на кабальных для другого хозяйства условиях;
ж) хозяйства, сдающие в наем сложные с.х. машины или произво­дящие работы на этих машинах для других хозяйств за плату;
з) хозяйства,   сдающие  в  наем  отдельные  постройки  под частновладельческие предприятия;
и) хозяйства, занятые торговлей,, торговым посредничеством и другими видами извлечения нетрудового дохода»;
«Точные нормы, размеры оплаты и др. условия», при которых хозяйства, «указанные в п.п. «б», «в», «д», «ж», «з», не относятся к
275
числу кулацких>>, бьшо поручено установить краевым и областным исполнительным комитетам1.
Основные признаки кулацких хозяйств в Коми области бьши опре­делены в постановлении Коми облисполкома «О проведении сельхоз­налога на 1934 г.» (13 июня 1934 г.). В постановлении 1934 г. повто­ряются все основные признаки для индивидуального обложения, сформулированные в постановлении Коми облисполкома 1933 г.; кро­ме двух признаков (признаки оленеводческих кулацких хозяйств и признак «невыполнение планов посевов...», исключенный из налого­вого законодательства 1934 г.). В постановлении приводятся количест­венные ограничители при трактовке некоторых признаков кулаков: аренда пашни и сенокосов «при годовом доходе свыше 200 руб.», сда­ча в наем сложных сельскохозяйственных машины — при годовом доходе свыше 150 руб., сдача в наем постройки «под частновладельче­ские предприятия при доходе от сдачи в наем свыше 200 руб. в год»2.
Налоговое законодательство 1935 г. В 1935 г. было продлено действие «Положения» 1934 г. о принципах индивидуального обложения кулац­ких хозяйств. Постановление СНК РСФСР «О сельскохозяйственном налоге на 1935 г.» от 31 мая 1935 г. устанавливало: «Кулацкие хозяй­ства облагать в порядке й по ставкам, установленным в Положении о сельскохозяйственном налоге на 1934 г.»3. Не были внесены какие-либо серьезные изменения и в постановление Коми обкома ВКП (б) и облисполкома «О проведении сельхозналоге на 1935 г. по области Ко­ми»4.'- -:    • '• ■' г:'.-   ■ ■ "
В докладной записке наркома финансов СССР Гринько в СНК СССР (13 июля 1935 г,) бьши определены основные предложения НКФ СССР по уточнению (разъяснению) признаков кулацких хозяйств, которые «устанавливаются согласно ст. 96 Закона о сельхозналоге Совнаркомами1 союзных республик и по их поручению краевыми и областными исполкомами».
Одним из таких признаков, включенных в законодательство, был признак «применение наемного труда», ст. 60 Закона о сельхозналоге запрещала обложение в индивидуальном порядке «кустарей и ремесленников, применяющих наемный труд в своем хозяйстве в тех случаях, когда применение наемного труда не влечет за собой лишение
276
избирательных прав», В отношении применения наемного труда^в сельском хозяйстве никаких указаний в законе не содержалось, «Практика мест, -н- говорится в Записке, — в этом отношении была разнообразна».
«Применение при обложении сельхозналогом в индивидуальном порядке ст. ст. 5 и 6 инструкции ЦИК СССР о выборах в советы от 2 октября 1934 г. без дополнительных указаний может, — считал Нарком финансов СССР, — привести к неправильному освобождению от обложения в индивидуальном порядке ряд хозяйств единоличников, широко применяющих наемный труд. Так, согласно ст. 5 инструкции о выборах в советы лишение избирательных прав производится при применении «наемного труда сезонного или постоянного в таком объеме, который расширяет хозяйство за пределы трудового», причем «признаком трудового хозяйства в данном случае является подсобный характер наемного труда и обязательное участие в повседневной работе наличных трудоспособных членов данного хозяйства»,. По мнению авторов Записки, «согласно этому определению трудовым можно   признать   хозяйство   с   4-5   трудоспособными  членами, участвующими в повседневной работе, и имеющее кроме того двух постоянных наемных рабочих*, Между тем такое хозяйство бесспорно является кулацким». «По пунктам «а, б» ст. 6 той же Инструкции не могут быть лишены избирательных прав, хозяйства, применяющие наемный труд одного рабочего при следующих обстоятельствах: болезнь, призыв в РККА, избрание на общественную должность, уход на сезонные работы, постоянная работа одного из членов семьи на фабрике, заводе, совхозе». «Для того чтобы внести в практику обложения в индивидуальном порядке большую четкость», НКФ СССР дал указания наркомфинам союзных республик при проведении сельхозналога на 1935 г. внести в правительства союзных республик предложения   об   установлении   твердого   предельного   срока применения наемного труда в сельском хозяйстве (30 дней в год), превышение которого облагается в индивидуальном порядке.
Что касается обложения в индивидуальном порядке хозяйств, сдающих в аренду и арендующих огороды, сады ивиноградникщ то, по мнению наркома финансов СССР, «следовало бы установить как правило, что признаком для обложения в индивидуальном порядке является как аренда, так и сдача в аренду огородов, садов и виноградников с торговой или промышленной целью, а также все случаи аренды и сдачи в аренду на кабальных для другой стороны условиях». В заключении письма предлагается принять решение СНК
277
СССР, «устраняющее существующую пестроту в постановлениях СНК союзных республик, краевых и областных исполкомов»1. f
В июле 1935 г; было принято постановление СНК Союза ССР «О признаках кулацких хозяйств для обложения сельхозналогом», в кото­ром совнаркомам союзных и автономных республик, краевым и областным исполкомам предлагалось «при установлении признаков кулацких хозяйств, подлежащих обложению сельхозналогом в индивидуальном порядке:  ' ;
Г. Указать твердый предельный: размер применения наемного труда в сельском хозяйстве (30 дней в году), при превышении которого — При 'отсутствии особых обстоятельств, перечисленных в ст. 2 настоящего постановления — подлежат обложению в индивидуальном порядке; -■■■ >;:;<-v       ;!/;<- ' - ^ •       ■
2. Установить, что в случае болезни единственного работника, принятия его в РККА, выборов на общественную ь должность, связанную с отзывом от хозяйства, отхода на сезонные работы, а также наличия в хозяйствах вдов с малолетними детьми применение наемного труда в размерах свыше 30 дней, но не более Одного сезонного рабочего, не влечет за собой обложение в индивидуальном порядке в тех случаях, если в хозяйстве нет других трудоспособных мужчин; • •'• '• "       {-':' 1   •:-r"-:-' ^      *г{      '
3. Предусмотреть1 обязательное обложение в индивидуальном порядке: а) хозяйств, арендующих или сдающих в аренду огороды, сады и виноградники с торговой или промышленной целью, независимо от арендуемой площади; б) хозяйств, арендующих или сдающих в аренду сельхозугодия (огороды, сады, виноградники^и т.п.) на кабальных для другого хозяйства условиях, независимо от'размера сдаваемой в аренду площади»2.
В дополнении к постановлению от ЗГ мая 1935 г. указывалось, что «в индивидуальном порядке облагаются хозяйства», которые имели щжзнаки для индивидуального обложения в 1934 г. или имеют их в 1935 г.» (постановление СНК СССР от 15 октября 1935 г.)3,        u   '
! Налоговое законодательство 1936 г. Весной 1936 г, НКФ СССР и РСФСР разработали несколько проектов постановления «О продлений Действия Положения о сельхозналоге», в которых содержались раз­личные предложения по изменению принципов обложения кулацких хозяйств. В проекте НКФ РСФСР предлагалось «сохранить старые
278
принципы обложения кулацких хозяйств»: «все кулацкие хозяйства, облагать по их действительной доходности в индивидуальном порядке и продлить срок действия признаков, установленных законодательст­вом 1934 г.»1.
В проекте НКФ СССР предлагалось исключить из налогового зако­нодательства признак «занятие спекуляцией» и вообще «не облагать налогами доходы от спекуляции», а «лиц, занимающихся спекуляцией (скупкой-продажей)», привлекать к уголовной ответственности»2. «Привлечение спекулянтов к уголовной ответственности» соответст­вовало «закону от 22 августа 1932 г. «О борьбе со, спекуляцией» и «пот рядку привлечения к ответственности лиц, занимающихся спекуляци­ей в городах»3. , , г
В 1936 г., как ив предыдущем, было продлено действие Положения
1934Г. Л -,: .        ... .... Г ■
Постановление ЦИК и СНК СССР «О продлении действия Поло­жения о сельхозналоге» (20 июля 1936 г.) отменило существующий порядок налогообложения кулацких хозяйств в индивидуальном поряд­ке. Вместо отдельного раздела «Обложение кулацких хозяйств» (ст. ст. 95-103), содержащегося во всех Положениях о сельскохозяйственном налоге первой половины 1930-х гг., сохранялась лишь ст. 95 в новой редакции: «Установить, что единоличные ^крестьянские хозяйства, имеющие нетрудовые доходы; (доходы от скупки-продажи, он найма рабочей силы), в том числе и. кулацкие, облагаются с.х. налогом по ставкам, установленным для трудовых единоличных хозяйств* но не по нормам доходности* а ло действительным доходам; Списки этих хозяйств и размер доходов для каждого хозяйства утверждается прези­диумом районного исполнительного комитета»4*.
Из текста новой редакции ст. 95 непонятно, в чем состоит отличие понятий «единоличные крестьянские хозяйства* имеющие нетрудовой доход» и «хозяйства кулацкие»? ,
Постановление ЦИК Союза ССР от 20 июля 1936 г. «О гражданах, облагаемых сельскохозяйственным налогом в порядке ст. 95 Положе­ния о сельскохозяйственном налоге» разъяснялось, что «обложение граждан сельскохозяйственным налогом в порядке ст. 95 Положения о
279
сельскохозяйственном налоге, т;е. не по нормам доходности, а по дей­ствительным доходам, не должно служить основанием для лишения избирательных прав»1.
Выполнение кулаками " хозяйственно-политических кампаний
Кампания по выявлению кулацких хозяйств на основе новых признаков налогового законодательства 1933 г. началась с принятия секретных постановлений, циркуляров, директивных писем областных органов, основной целью которых, наряду с разъяснением новых задач по вы­явлению «замаскировавшегося кулака», являлась «мобилизация» фи­нансовых работников на их успешное выполнение.
Главной темой директив было обличение «оппортунизма» в финан­совой работе (конечно, главным образом «правого») и обвинения ме-^ стньгх работников в «ослаблений борьбы с классовым врагом-кулаком на финансовой работе». В секретном письме Коми облисполкома (9 апреля 1933 г.) отмечается «отсутствие «классовой бдительности» местных работников: «несмотря на четкие указания партии* решения январского пленума и указания вождя партии Сталина», местные ра­ботники «не усвоили новой обстановки в деревне, не поняли новой тактики кулака и изменившихся форм классовой борьбы». Под видом «боязни перегибов» на местах «либеральничают, проявляют мягкоте­лость к кулаку», «ряд коммунистов, сельских и районных руководите­лей явно скатились в оппортунистическое болото, переродились и по существу являются классовым врагом кулаков с партбилетом в карма­не»2;--   ' '■■ :   • •••       ;-'       r : --'^^ v •   г •• • •
В секретном письме облфинотдела «О некоторых фактах классовой борьбы и оппортунизма в финансовой работе и борьбе с извращениями налоговой поливки» (13 апреля 1933 г.) приводятся многочисленные примеры «явного сращивания отдельных налоговых работников с ку-! лаками, прикрытия их от индивидуального обложения»3.
В начале апреля 1933 г. при Коми обкоме ВКП(б) была создана специальная комиссия по исправлению «правых» перегибов, допу­щенных в конце 1932 г. областными и районными комиссиями, рас­сматривающими жалобы крестьян на неправильное отнерение к кула­
280
кам и зажиточным*. Обком ВКП(б) потребовал до 15, апреля ,1933 г. «просмотреть на партсобраниях и президиумах сельсоветов всех лип* переведенных в 1932 г. из кулаков и зажиточных в середняки и бедня­ки», «выявить кулаков и зажиточных, скрывающихся nog, маской «колхозники», «трудящиеся» и немедленно дать им твердые повышен­ные задания по обязательным поставкам, по посеву, контрактации и
т.д.»1,        , -  , , . ' ...
В «Докладе комиссии по исправлению перегибов» Коми обкома ВКП(б) (22 апреля 1933 г.) и постановлении секретариата обкома ВКП(б) «О перестройке работы сельских советов» (27 апреля 1933 г.) особо отмечались «грубейшие политические ошибки, допущенныр комиссиями облисполкома»: «организованные в 1932 г. облисполко­мом комиссии для исправления «левацких» перегибов на местах вме­сто действительного их исправления шарахнулись «вправо» и перевр-т дили кулаков и зажиточных в середняки, чем объективно встали на защиту кулака». Beet решения областных и районных комиссий были признаны недействительными, а протоколы этих комиссий предлага­лось «изъять из районов и сельсоветов». г ;
«Фракция облисполкома, райисполкомы и райкомы партии» должт ны были «в декадный срок закончить работу по пересмотру всех рет шений комиссий», «довыявить всех кулаков и зажиточных, которые скрываются под маской бедняков, середняков и колхозников»,, «не­медленно наложить на них твердые задания по сплаву, севу .и всем видам заготовок» и привлекать,«за малейшие уклонения от выполне­ния заданий» к уголовной ответственности. Одновременно проводи­лась проверка «социально-классового состава сельских Советов», це­лью которой было выявление «конкретных виновников, допустивших ряд политических грубых ошибок». Местных работников, «которые проводят политику кулака и не, борются за выполнение обязательств перед пролетарским государством, не служат примером в борьбе за выполнение хозяйственно-политических задач», предлагалось «немед­ленно» вывести из состава советов», а в отдельных случаях привлекать
*В конце 1932 г. при Коми облисполкоме и райисполкомах были созданы специальные комиссии по определению социального лица зажиточных кресть­ян и рассмотрению жалоб крестьян на неправильное отнесение к кулакам: В работе районных комиссий принимали участие работники областных органов. Результатом работы комиссий стал перевод зажиточных крестьян в группу трудовых единоличников и, как следствие, снятие с них твердых заданий по заготовкам, а также массовое удовлетворение жалоб крестьян из-за отсутствия у них кулацких признаков, установленных законодательством 1931-1932 гг.
281
к уголовной ответственности, «обеспечив взамен им ударников с про­изводства»1.   v
Кампании по выявлению «конкретных виновников» сопровожда­лись массовым снятием работников облфинотделов и райисполкомов с должностей, исключением из партии и отдачей под суд. Так, в Ижем-ском районе в результате обследования бригадой обкома и облиспол­кома секретарь райкома был снят с должности, пред. райисполкома, райпрокурор и зав. райфо сняты с работы, исключены из партии и от­даны под суд, секретарь райисполкома снят с работы, инспектор дохо­дов райфо и два председателя сельсовета сняты с работы и отданы под СУД2. ^     ' ■ 1
В соответствий с общей логикой проведения всех кампаний 1930-х гг., после завершения кампаний по борьбе с «правыми» переги­бами «признаются» и «осуждаются» «левые загибы». Постановление бюро Коми обкома ВКП(б) от 4 июня 1933 г. «О сельхозналоге» от местных финансовых органов потребовало «решительным образом» вести борьбу «с левацкими загибами в проведении селвхозналоговой кампании»3. «Факты грубых извращений классовой линии» в практике проведения индивидуального обложения кулацких хозяйств призна­ются в директивном письме Севкрайисполкома от 28 августа 1933 п: на местах допускали «огульное привлечение всех4 хозяйств, не выпол­няющих полностью или частично плана сева или других обяза­тельств»* «привлечение к индивидуальному обложению хозяйств ста­рых рабочих-производственников по признаку нетрудовых доходов в дореволюционный период», «привлечение к обложению хозяйств ра­бочие совхозов, не имеющих сельского хозяйства с 1931 г. по призна­кам наличия в прошлом нетрудовых доходов»4.
В документах, характеризующих признаки кулацких хозяйств в 1933-1935 гг./не удалось обнаружить группу единоличных крестьянских хо­зяйств, впервые отнесенных к кулакам на основе наличия в последние годы традиционных эксплуататорских признаков, обоснованных каки­ми бы либо конкретными фактами. Практически во всех жалобах кре­стьян на неправильное отнесение к кулакам утверждалось, как и в пре­дыдущие годы, что они отнесены к кулакам по придуманным (выду­манным) сельсоветами признакам.
282
Кулаки, впервые выявленные в ходе налоговых кампаний > 1933-1935 гг., относились к этой группе или по «новым» признакам? уста-новленным в законодательстве, или за старые «заслуги», причем не­редко «заслуги отцов». В признаках кулаков указывалось, что «до ре­волюции» крестьянин «имел собственной дачи с лесом до 300 га* от чего получал ежегодного дохода до 8000 руб.»; «имел мукомольную водяную мельницу — получал ежегодно 3000 руб.»; отец «был круп­ным торговцем», «в хозяйстве до революции систематически приме­нялся наемный труд» и т.д.1 >
Приведем в качестве примера документы, в которых описаны характерные для этого периода «истории» кулацких хозяйств.
В заключении инструктора Коми облисполкома на «жалобу гражданина Межадорского сельсовета Сысольского района Петра Александровича Морозова: на неправильное лишение его избирательных прав и отнесение его хозяйства к кулацкому» (4 ноября 1935 г.) излагаются следующие «обстоятельства дела»:
«Отец Морозова до Октябрьской революции был крупным торговцем, в хозяйстве до революции систематически применялся наемный труд, а после революции и до 1925 г. изредка. Помещения дома сдавались под учреждения и квартиры (почта, контора, сельпо, учительницы).
Морозов Петр, рождения 1902 г., служил в Красной Армии; от отца разделился в 1925 г. Жалобщик имел двух братьев (оба погибли в гражданскую   войну).   Хозяйство   отца   Морозова   раскулачено. Хозяйство  же  жалобщика  Морозова  отнесено  к  кулацким  и раскулачено в 1931 г. по тем же мотивам и за то, что и Морозову Петру перешло от отца прежде нажитое на нетрудовые доходы имущество.    Отнесение    хозяйства   жалобщика    к    кулацкому Облфинотделом три раза (25 мая и 23 ноября 1932 г., 27 августа 1934 г.) отменялось по мотивам, что положение сына кулака не дает прав для отнесения хозяйства к кулацкому, а кулацкие признаки хозяйства отсутствуют. В 1931-1932 гг. хозяйство Облфинотделом признавалось зажиточным.
Проверкой обстоятельства дела на месте установлено, что жалобщик Петр Морозов состоял в фактическом разделе с отцом с 1925 г., из имущества от отца получил комнату с кухней, одну лошадь и две коровы. Получение от отца прочего, на нетрудовые доходы нажитого имущества не подтверждается. Применение*наемного труда после раздела с отцом тоже. Из квартирантов жалобщик держал одно
1 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 2464. Л. 46; ВОГА. Ф. 931. On. 1. Д. 27. 0.
Л. 10
283
время только учительницу, откуда доход был исчислен 80 руб. Почта и контора сельпо были в помещении отца жалобщика; •*
Доказательство того, что Морозов Петр занимался спекуляцией спойками кожи не связывается с именем жалобщика. Это обстоятельство относится1 к 1921-22 г., т.е. с деятельностью его отца как хозяина двора. По свидетельству многих, в том числе председателя сельсовета т. Раевского, жалобщик занимался общественно-полезным трудом и работал добросовестно на всех государственных работах».
Инструктор пришел к заключению: «хозяйство Морозова Петра к моменту его раскулачивания действительно было зажиточным, но без признаков кулацкого хозяйства: Поэтому полагаю, что хозяйство следует признать середняцким и Морозова П.А. в избирательных правах восстановить» . -
Второй пример — типичен для характеристики отнесения крестья­нина в группу «кулаки» по «новым» признакам. В августе 1935 г. на заседании президиума крайисполкома рассматривалась жалоба кресть­янина Коми области И.И. Латкина «на1 неправильное обложение нало­гом в индивидуальном порядке». В 4933 г. И.И. Латкин впервые бьш обложен в индивидуальном порядке за «злостное невыполнение госу­дарственных обязательств; В 1934 г. собрание колхозного актива и сельсовет вновь обложили его в индивидуальном порядке, но в связи с Исключением из законодательства признака «злостное невыполнение обязательств» уже по признаку «систематическая эксплуатация чужого труда». ' ) I
26 июля 1934 г. Коми облфинотдел это решение отменяет «за от­сутствием эксплуатации», однако в 1935 т. И.И. Латкин вновь бьш от­несен сельской и районной налоговыми комиссиями к кулакам. В про­токоле заседания президиума крайисполкома было указано: «по мате­риалам видно, что наем рабочей силы бьш до революции с 1905 по 1915 гг. (отцу бьшо 60 лет, ему самому ^13, отсутствие трудоспособ­ных). В 1925-1930 гг. держал няньку при наличии 5 малолетних де­тей»2. ' '■..■■:■): ■>■• < -На заседании президиума Коми облисполкома 15 марта 1935 т. рассматривалось дело Григория Петровича Даньщикова, проживающего в Вомынском сельсовете Сторожевского района. Из материалов дела следует, что «В 1932 г. хозяйство сельсоветом и РНК отнесено было; к группе зажиточных по признаку: применение наемного труда до 1926 г. и эксплуатация труда на красильном заводе, но комиссией*$ОИК от 13.08.32 г; отнесено к середнякам. 3 1934 т.
284
райналогкомиссией    28.05, , колхозно-бедняцким ,>? собранием ^ши{ президиумом рика 2,06, сельсоветом 3.06. вновь отнесено к даулп^ кулаков по тем же признакам. Постановление ОБФО от 13;08;34, г. индивидуальное обложение отменяет за отсутствием в/ хозяйстве > кулацких признаков. Райналогкомиссией 7.12. и президиума РИК 23.12.34.г. хозяйство вновь зачислено в группу кулаков по тем;?жег признакам.... [Даньщиков. — Г.Д.] не отрицает найма временных работников в хозяйстве во время прохождения на военной службе и других работах в совучреждениях (работал председателем , потр, общества) при одном трудоспособном — жене и имея двух стариков свыше 70 лет и пяти малолетних детей. Отец торговал до 1911 г, и другие признаки утратили силу. Постановление ОБФО от 1L02.35, г. утвердить, постановление рик от 23.02.34 г. отменить* хозяйство считать середняцким»1.
Одним из важнейших источников пополнения кулачества в первой половине 1930-х гг. бьши крестьяне, исключенные из колхозов. «Чист-, ки» колхозов от «антисоветского и кулацкого элемента», начавшиеся в 1929-1930 гг., достигли максимума в 1933т1934 гг. В документах и публикациях этого времени проблема борьбы с классовым врагом, «пробравшимся в колхозы», становится центральной.      г    ....... ' .-?!-
«Вредительские действия классового врага», направленные на «срыв выполнения государственных обязательств, развал колхоза из­нутри», как указывается в материалах проверки работы колхозов, «имеет в основном три направления- расхищение общественной собст­венности, саботаж (невыход на работу без всяких причин, ^вотирова­ние проводимых мероприятий) и вредительство»;, «классовый враг, стремится сорвать выполнение совхозами, колхозами, МТС и приго­родными хозяйствами своих обязательств перед пролетарским госу­дарством по сдаче в срок и полностью хлеба, молока, мяса и с/х сы-, рья», «затягивает уборку, скирдование, обмолот, расшатывает дисцип­лину, путем поощрения лодырей», «под влиянием кулачества наруше­ны установленные директивами партии и правительства нормы выра­ботки и расценки трудодня»2.
В 1933-1934 гг. в сводках ОГПУ регулярно приводится информа­ция о «ликвидации антисоветских (контрреволюционных, кулацких) групп» в колхозах Коми области: «В Ларьваньигском колхозе «Вино­
285
градов» (Устьусинского р-на) к-р. элементы, засоряющие колхоз, сво­ей деятельностью разлагают его изнутри, имея своей конечной целью раздал колхоза1; «В колхозе «Красное знамя» в селе Удора Княжпого-стского района была ликвидирована антисоветская группа, ставившая цель развалить колхоз путем проведения антисоветской агитации, на­травливания ряда колхозников на руководителей, угрозы активистов»; «В Ижемском районе в с. Жакур ликвидирована антисоветская группа, ставившая целью противодействия основным хозяйственно-политическим кампаниям, срыв лесозаготовок». В Чухломском сель­совете «разоблачена организованная работа по срыву выполнения на­туроплаты колхозами. Их антисоветская работа выражалась в агитации против сдачи натуроплаты, называли это грабежом»2. ^
Одной из наиболее распространенных форм контрреволюционной деятельности в 1933-1934 гт. бьш <шодрыв колхозного животноводст­ва». Колхозников обвиняли во вредительстве за «безобразное состоя­ние животноводства, хищническое уничтожение и разбазаривание крупного рогатого скота и молодняка», массовом падеже скота «вслед­ствие бескормицы и непринятия мер», доведении телят «до изнурения, истощения», в забое здорового скота «под видом заразно-больного», «торможений развития зоотехнического и особенно ветеринарного дела», «неправильной диагностики и лечении скота», заражений скота, пастбищ, кормов», отсутствии фуражных баз «в местах массового ско­пления скота», в «халатности и небрежности по уходу за скотом»3. По официальным документам, «исключения из колхозов кулацко-вредительских элементов имеются почти в каждом колхозе». В период проверки деятельности Визингской МТС* (февраль 1933 г.) из 39 кол­хозов было исключено 108 хозяйств, в том числе 39 одиночек* отдано под суд 28 человек и дано выговоров и предупреждений 160 колхозни­кам4. Инструктор райкома докладывал, что во время проверка «поли­тико-морального состояния села Керчомья Устькуломского района» (апрель 1934 г.) им было выявлено дополнительно еще «30 с лишним [кулацких] хозяйств, штук 10 из них находятся в колхозах», «в боль­шинстве колхозов пролезли кулаки, белобандиты и делают свое дело»у
286-