Friday, May 23, 2014

7 Г.Ф.Доброноженко Коми деревня в 30-е годы XX века политические репрессии и раскулачивание

В директивах, принятых в завершающий период камланий, содер­жались принципиально другие установки: при невыполнении кулацко-зажиточными хозяйствами твердых заданий «незамедлительно при­влекать к судебной ответственности по ч. 3 ст. 61 с обеспечением мак­симальных мер социальной защиты», «применяя к кулакам, как прави­ло, ссылку и конфискацию имущества», фаГщрокурорам «решительно применять ч. 3 ст. 61 УК с быстрым окончанием расследования, а нар­судам не позднее 3-х дневного срока рассмотрения их»1.
Эта особенность судебной политики и, конечно, судебной практики в различные периода проведения хлебозаготовительной кампании от­мечается и в официальных, документах • НКЮ. Например, в отчете НКЮ о выполнении органами юстиции директив партии по хлебозаго­товкам в 1930/31 п говорилось, что «уголовную политику по хлебрза-готовкам можно разделить на три периода». Первый период («от нача­ла кампании до первых чисел ноября») характеризуется «мягкостью судебных репрессий и не только в отношении зажиточного, но и к ку­лаку». Второй период (с первых по двадцатые числа ноября) «характе­ризует усиление репрессий к кулаку и зажиточному». Особенность третьего периода, начавшегося в двадцатых числах ноября, — «в со­вершении недопустимых и противоречащих директивам партии и пра­вительства перегибах в отношении середняка»2.
Тенденция к ужесточению мер наказания прослеживается и в ди­рективах, разъясняющих применение мер социальной защиты при рас­смотрении дел по лесозаготовкам и сплаву. Так в директивах^ приня­тых в начале лесозаготовительного сезона 1932/33 г. (сентябрь-октябрь 1932 г.), предлагается «за невыполнение твердых заданий кулацко-зажиточные хозяйства» привлекать «в первый раз к ответственности в административном порядке» и лишь «при повторении и злостном не­выполнении» — передавать дело в суд3,
В декабре 1932 г. принимаются решения «об изменении мер ответ­ственности кулацких хозяйств за невыполнение твердьк заданий по лесозаготовкам». В письме прокурора Северного края во фракцию ВКП(б) крайисполкома от 2 декабря 1932 г. приводится следующее обоснование необходимости ужесточения мер: «1) административные
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 366. Л. 16; Д. 372. Л. 73-75; Ф. 137. Оп. 1.Д. 199. Л, 192-193.
v Советская юстиция. 1931. № 3. С. 28.
Размер штрафа кулацким хозяйствам определялся в размере «не свыше 50%» и зажиточным — в размере «30% стоимости невыполненного задания». 3 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 2362. Л. 54.
187
меры Бездействия по отношению кулацких хозяйств, не выполняющих твердых заданий по лесозаготовкам, не могут являться реальными в смысле обеспечения аккуратного выполнения ими твердых заданий по лесозаготовкам»; и «2) сама мера воздействия, определяемая админи­стративную ответственность в размере 50% стоимости невыполненно­го твердого задания, является мягкой и несоответствующей мерам ре­прессий, применяемым за невыполнение твердых заданий по хоз-полит. кампаниям к кулацким хозяйствам». Учитывая вышеприведен­ные аргументы, прокурор «просит изменить» соответствующие поло­жения разъяснения от 15 октября 1932 т., «указав ответственность' за невыполнение твердых заданий для: кулацких хозяйств — в судебном порядке по 3 ч. 61 ст. УК; зажиточных хозяйств —; в первый раз в ад­министративном порядке, при повторности ^~ в судебном порядке по 2 ч. 61 ст. УК, а при наличии особо злостных действий — по 3 ч. 6Г ст. УК»1. Эти положения повторяются в директивах краевых органов* на­правленных на места в январе 1933 г.2 '   i
Обратим внимание на следующую особенность директив краевых и областных органов: всё указания так или иначе нарушали ст. 61 в но­вой редакции и разъяснения новой редакции Верховным судом.'В пер­вом случае (в период подготовки к заготовительным кампаниям) на­рушалось положение о привлечении кулаков сразу по ч. 3 ст. 61, т.е. без предварит ельйого применения административных мер (штраф) или более мягкого' наказания* предусмотренного ч. 2 ст. 61. В завершаю* щйй период кампаний (по заготовкам сельскохозяйственной продук­ции) нарушалось положение о привлечении сразу по ч. 3 ст. 61 «только кулаков». < • 5 :"   ;:
Кроме изменения -мер социальной защиты в различные периоды за* готовительных кампаний меняется и общая тональность Директив, формулировки основных требований к работе репрессивных органов (сокращение сроков проведения следствия; «заочное рассмотрение дел и вынесение приговоров* й т.п.). >
1 АОГА. Ф. 621. Оп. 3. Д. 99. Л. 96-96 об.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д: 2413. Л; 5г
28 октября 1930 г. Севкрайпрокуратурой и Севкрайсудом был принят спе­циальный циркуляр, допускающий «рассмотрение уголовных дел на кулаков и зажиточных, уклоняющихся от лесозаготовок, заочно». Директивным письмом управления прокуратуры Северного края от 25 декабря 1931т. были внесены некоторые изменения в порядок осуждения «заочно»: «на зажиточных кресть-
188
В период «прорыва» заготовок директивы требовали «применять беспощадные карательные меры»: «всех кулаков, не выполняющих твердые задания по хлебозаготовкам, арестовать и направлять в распо­ряжение прокурора и уполномоченного ОГПУ», «последним вместе с нарсудьей в течение 48 час. разобрать все дела на кулацкие хозяйства», «командировать немедленно судебно-следственные бригады в наибо­лее отсталые по вербовке рабгужсилы сельсоветы для привлечения к суровой ответственности кулацко-зажиточные хозяйства», «в суточ­ный срок выслать кулацкЬ-зажиточную часть деревни с твердыми за­даниями, сопротивляющихся арестовывать, немедленно отдавать под суд, применяя к ним штрафы с немедленным 24-часовым взысканием вплоть до конфискации имущества», «все дела по обвинению кулаков рассматривать в 3-х дневный срок» («в течение 5-10 дней»), В дирек­тивах указывается на • «наличие правооппортунйстической практики в работе нарсудов», «исключительную мягкость приговоров в отноше­нии кулаков» и высказывается требование «прекратить возмутитель­ное потворство кулацко-зажиточной верхушке деревни». После завер­шения кампаний вспоминали о «революционной законности», о «пере­гибах в отношении трудящихся единоличников», применении к ним мер социальной защиты, не предусмотренных законодательством \
Кулаки, раскулаченные, зажиточные, подкулачники: признаки «классово-чуждых элементов»
В официальной идеологий, большевистском законодательстве и политике начала 1930-х гг. присутствуют два подхода к трактовке со­циальной структуры крестьянства. *
В соответствии с первым, объективистским подходом,, социально-классовое лицо хозяйства определяли на основе социально-экономических критериев. В социально-экономической структуре единоличного крестьянства первой половины 1930-х гг. выделяют две социальные группы (типа) единоличников — «трудовые хозяйства» (бедняки и середняки) и «кулацко-зажиточные» («кулацко-зажиточная верхушка деревни»). В социальной группе «кулацко-зажиточные» вы­деляются две «прослойки» («типа», «группы»): «кулацкие» и «зажи-
ян право на заочное рассмотрение уголовного дела не распространялось» // ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 366. Л. 104.
- г1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 366. Л. 16; Д. 372. Л. 73-73; Д. 377. Л. 110-111; Ф. 137. On. 1. Д.. 199. Л. 192-193; BOA НПИ. Ф. 609. On. 1. Д. 43: Л. 27; Д. 76. Л. 8, 18,45,53.
189
точные» хозяйства. К кулацким относились хозяйства, имеющие не­трудовые доходы; признаки этой группы определялись налоговым за­конодательством. Основным признаком группы «зажиточные» был признак «мощность хозяйства»; однако законодательно признаки этой группы не были установлены.
В основе второго, — субъективистского — лежал идеологический критерий, возникший в годы гражданской войны и сохранившийся в 1920-е гг., по которому все крестьянство было, разделено на две груп­пы: «союзников»; и «врагов», советской власти. Трудовые крестьянские хозяйства (в начале 1930-х гг.). оценивались как классово-близкая группа, а кулацкогзажитрчные — как классово-чуждая социальная
Группа.- ■ ■ V-,-. . ,      •■     irv.J!-;r;.'
При определении «социального лица» крестьянского хозяйства превалировал субъективистский подход.гК социально-экономической группе «кулацко-зажиточные хозяйства)) относились не только наибо­лее крепкие (зажиточные) хозяйства с признаками эксплуатации,-но, и крестьяне, выступающие против политики власти и в первую очередь против организации колхозов. Для отнесения к социально-экономической группе «трудовые хозяйства» (бедняки и середняки) необходимо бьшо быть не только маломощным (бедным), но в первую очередь «лояльным» к власти. Маломощный крестьянин, критикую­щий официальную политику и действия местных властей, относился к классово-чуждым элементам — «подкулачникам» — со всеми; выте­кающими из этого для него последствиями. В официальной идеологии с началом проведения коллективизации выделяется политико-идеологическая группа «классово-чуждых элементов» («враги Совет­ской власти», «антисоветская свора»), в состав которой входяткулаки, раскулаченные, зажиточные и подкулачники.
Кулаки. После массовой ликвидации кулацких хозяйств в 1930 г. перед властью встала «нелегкая» задач «изыскания» новых кулаков.;.
Крестьяне, наученные опытом предшествующих лет, «ликвидиро­вали» основные признаки кулацкого хозяйства*. Эту тенденцию четко сформулировал М.И. Калинин: «Старые признаки кулачества почти
*С начала 1930 г., после принятия; постановления ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г., отменяющего действие Закона о разрешении аренды землитго вменении намного труда, в деревне практически
силы, резко уменьшились случай аренды земли, сдачи в наем рабочего скота и сельхозинвентаря и т.д.
190
отпали, новые не появились, чтобы их зафиксировать»1; Значительно ограничивали возможности выявления новых кулаков и решения об изменении признаков кулацких хозяйств, принятые правительством в период борьбы с «перегибами» .
Резкое сокращение к концу 1930 г. крестьянских хозяйств, имекя щих признаки нетрудового, эксплуататорского характера, объясняет популярное среди финансовых работников мнение, что нет необходи­мости «перечислять из года в год признаки* которые имеются», так как «все-таки в большинстве случаев их нет», и вообще «отказаться от признаков и облагать кулака как кулака»2.      - г
Однако правительство нашло другое решение проблемы^ предоста­вив «право» выйти из столь затруднительной ситуации местным руко­водителям. 23 декабря 1930 г. ЦИК и СНК СССР принимают поста­новление «Об обложении кулацких хозяйств в индивидуальном поряд­ке», в соответствии с которым правительство СССР предоставило пра­во «видоизменять применительно к местным условиям» признаки ку­лацких хозяйств» краевым и областным исполнительным комитетам совнаркомам автономных республик, а в других союзных республиках совнаркомам этих республик»3. 26 декабря 1930 г. НКФ СССР отпра­вил всем НКФ союзных и автономных республик телеграмму, в кото­рой предлагалось «в течение одного дня внести на утверждение мест­ных руководящих органов перечень дополнительных признаков, опуб­ликовав их как обязательные постановления исполкомов в печати»4.
■i Цит. по: Мошков Ю.А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективи­зации. М., 1966. С. 176.
Специальным постановлением ЦИК и СНК Союза ССР от 23 июля 1930 г. «Об изменении ст. 29 Положения о едином сельхозналоге» (Положение... на 1930/31 г. от 28 февраля 1930 г. — Г.Д.) и инструкцией НКФ СССР от 30 июля «О признаках для обложения кулацких хозяйств в индивидуальном порядке сельхозналогом» в связи с тем, что «имели место случаи неправильного толко­вания ст. 29, причем' в противоречие с этой статьей расширялись признаки кулацких хозяйств» й «в целях прекращения нарушений прямого смысла По­ложения о едином сельскохозяйственном налоге» была уточнена ст. 29 (при­веден новый перечень признаков), исключающая «необходимость дополни­тельных к ней обязательных постановлений местных органов власти» // СЗ СССР. 1931. № 37. Ст. 399. С. 674-676; РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 8. Д. 185. Л. 27.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 10. Д. 316. Л. С. 128, 210.
3 СЗ СССР. 1931. №1. Ст. 6; №19. Ст. 171; «Известия». 1930. 25 декабря; РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 8. Д. 185. Л. 67.
4 РГАЭ. Ф. 7733. Оп.8. Д. 185. Л. 69.
191
30 декабря 1930 г. Севкрайисполком принимает постановление «О признаках индивидуального обложения», отменив таким образом пре­дыдущее постановление от 2 августа 1930 г., принятое в период «борь­бы с перегибами»*. «Ввиду явно недостаточного выявления количества кулацких хозяйств в крае для привлечения к обложению с.х. налогом в 1930/31 г. в индивидуальном порядке» крайисполком установил новые признаки кулацких хозяйств и «обязал» Коми облисполком и райис­полкомы «принять меры к выявлению всех кулацких хозяйств». «Ори­ентировочно размеры» численности кулацких? хозяйств на 1930/31 г. определялись в границах «не менее 1,5% и не более 3% всех хозяйств».
К основным признакам кулацкого хозяйства по-прежнему относит­ся «систематическое применение наемного труда для организации сельскохозяйственных работ и оленеводства или в кустарных промыс­лах и предприятиях». Применение наемного труда «не является при­знаком для обложения в индивидуальном порядке», если: «а) оленег водческое хозяйство прибегает к найму рабочей силы для пастьбы ста­да оленей свыше 400 голов при отсутствии трудоспособных мужчин в хозяйстве; б) наем одного рабочего на летние полевые работы при ус­ловии выбытия всех трудоспособных мужчин для личной пастьбы ста­да оленей не свыше 400 голов». Все основные ограничения в трактовке этого признака как признака эксплуататорского хозяйства^{существо^ вавшие в налоговом законодательстве в первые годы после введения индивидуального налога, были исключены**.' .о     ..ч.\; п
^Постановление Севкрайисполкома от 2 августа 1930 г. об индивидуальном обложении кулацких хозяйств на 1930/31 г., бьшо принято на основании по­становления ЦИК и СНК Союза ССР от 23 июля 1930 г. «Об изменении статьи 29 Положения о едином сельхозналоге». В постановление были включены дополнительные ограничения и признаки кулацких хозяйств.
Например, в налоговом законодательстве на 1929/30 г. разъяснялось, что «признаками, дающими основание для отнесения хозяйства к обложению в индивидуальном порядке* не могут служить следующие: а) когда применение наемного труда обусловливается характером данного производства (например, в кузнечном промысле); б) когда постоянное применение наемного труда в сельском хозяйстве или домашнем быту вызвано отсутствием в хозяйстве тру­доспособных мужчин (например, хозяйства;вдов, инвалидов) или, если трудо­способные состоят на службе* являются; тяжелобольными, инвалидами либо учащимися». Хозяйства считаются «систематически применяющими наемный труд» в тех случаях, когда эти хозяйства «нанимают годовых рабочих или)же прибегают к их найму на сроки, которые превышают предельные нормы при­менения наемного труда, установленные окружными, губернскими исполни­тельными комитетами». В инструкции НКФ СССР «О порядке проведения единого сельскохозяйственного налога» (4 апреля 1929 г.) содержалось поло-
192
«Наличие в хозяйстве мельницы, толчеи, маслобойки, крупорушки или др. промышленного предприятия» являлось признаком кулацкого хозяйства не только в случае применения в них механических двигате­лей, но и «силы ветра, воды или домашних животных». Напомним, что в предыдущие годы наличие таких предприятий являлось признаком кулацкого хозяйства при условии, что на них применяется механиче­ский двигатель или наемный труд. К признакам кулацкого хозяйства было отнесено и «наличие в хозяйстве занятия кожевенным или ов­чинным промыслом при условии, если выработка производилась или производится из закупленного сырья заказчика, если чистый доход от промысла превышает 120 руб.»
В более развернутой форме приводится и такой эксплуататорский признак как «систематическая сдача в наем сложных1 сельскохозяй­ственных машин с механическим двигателем». Кроме «производства на этих машинах работы за плату в других хозяйствах» признаком ку­лацкого хозяйства является и «использование сельскохозяйственного инвентаря в других хозяйствах на кабальных условиях по спекулятив­ным ценам» и «систематическая переработка чужого масла ш <5воем сепараторе, скупка для переработки или сдача в аренду сепаратора с целью извлечения прибыли».      > -
Признак «наличие аренды земли на1 кабальных для сдатчика усло­виях» дополнен также признаком «сдача в аренду промысловой посуды и оборудования»* «сдача в аренду транспортных средств для* пере­броски грузовгрузОпОдаемнос^ьюйеменее 1 тонны» . ^ X п 1 Никаких разъяснений, а! тем более ограничений, за исключением указания на срок действия этого признака, не содержится и в трактовке признака «наличие в хозяйстве дохода от скупки или торговли или ростовщичества (деньгами и натурой)» и «занятие торговым посред-, ничеством»*. Впервые, в качестве признака кулацкого, хозяйства, вы-
| г - - ■     -—:. ■ ...-.sy' . .,• .г. v'. '
|лжёние, согласно которому «в отношении хозяйств, в которых необходимость I применения наемного труда вызывается характером ведения сельского хозяй-I ства или промысла, .; sисполкомы устанавливают количество рабочих дней, | при которых хозяйство не может привлекаться к обложению в индивиду аль-| ном порядке. При этом предельные размеры использования наемного труда в ^хозяйстве устанавливаются различные* в зависимости от особенностей как ж отдельных районов, так и от характера промысла или сельского хозяйства (хо-Рзяйства табаководов, огородников, виноградарей, хмелеводов, садоводов* ско-Гтоводов и т.д.)» // РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 7. Д. 271. Л.г53-54. |*л/мЬргАЭ. Ф. 7733. Оп. 8. Д. 182. Л. 210.
I*В инструкции НКФ ССР от 30 юоля 1930 г. к постановлению СНК ССР от I 23 июля о признаках для обложения кулацких хозяйств сельхозналогом в ин­дивидуальном порядке содержалось, например, следующее положение: к заня­
193
деляется «эксплуатация бедноты, середняков и колхозников путем раздачи денег, продуктов, семян, кормов, машин за отработку или за проценты». s
К признакам кулацкого хозяйства, относится и «систематическая сдача в наем отдельных оборудованных построек под жилье, предпри­ятия или учреждения», «наличие в хозяйстве подрядов и поставок коммерческого характера»,.«содержание постоялого двора или частно­го заведения», «наличие дохода от религиозного, культа». Впервые в калестве самостоятельного признака выделяется «наличие в хозяйстве доходов от занятия извозом или ямщиной с постоянным или периоди­ческим применением наемного труда». ■ ,    г     v ^ j :
Одним из i самых существенных дополнений* значительно расши­рявших категорию хозяйств, подпадавших под индивидуальное обло-жение.является введение нового признака кулацкого хозяйства —г наличие в хозяйстве бывших крупных торговцев, промышленников «значитель­ных материальнргх накоплений, служащих источником существования в настоящее время» .        ^ ,      v ••• . у .• .. ,ч    ли,:
В, постановлении; Севкрайисполкома были определены сроки,«дей­ствия» для перечисленных в; постановлении признаков. «Наличие в хозяйстве фактов применения наемного труда, сдача в наем сельскохо­зяйственных орудий, различных, форм аренд, всех видов промышлен­ных предприятий» учитывалось с 1 мая 1929 г.; «наличие в хозяйстве дохода от скупки или торговли или ростовщичества (деньгами и нату­рой)», а также «наличие в хозяйстве подрядов и поставок коммерче­ского характера»    после 1 мая 1928 г.; наличие в хозяйстве бывших
*В инструкции НКФ СССР от 30 июля 1930 г. содержалось следующее по­ложение: «не подлежат обложению в индивидуальном порядке хозяйства, чле­ны которых лишены избирательных прав за прошлую деятельность (бывшие полицейские, бывшие торговцы и т.п.) или за уголовные проступки, если в хозяйстве нет кулацких признаков» //ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 1413. Л. 79. .       .
194
крупных торговце и промышленников «значительных материальных накоплений» — с 1 мая 1927 г.1
В постановлении Коми облисполкома от 31 декабря 1930 г. повто­ряются все основные признаки, перечисленные в постановлении Сев-крайисполкома*. Коми облисполком обязал все райисполкомы и сель^ советы «с опубликованием настоящего постановления немедленно приступить к довыявлению кулацких хозяйств на основании приве­денных выше признаков и обложить в индивидуальном порядке»; за­кончить «таковую работу» предлагалось к 25 января 1931 г.2
При проведении кампании 1930/31 г. по, выявлению кулацких хо­зяйств особое внимание предлагалось уделять выявлению «скрытых признаков эксплуатации», «скрытых форм получения нетрудовых до­ходов». В директивном письме прокуратуры Коми области о проведе­ний кампании по «довыявлению кулацких хозяйств» (10 января 1931 г.) указывалось, что кулак, «продолжая эксплуатацию», «усилен­но ликвидирует внешние признаки обложения». Эксплуатация прояв­ляется главным образом «в скрытомвиде», нагфимер в виде нения наемного труда под видом аренды земли исполу и т.п.», и пот этому при «довыявлёнии кулацких хозяйств» предлагалось «особо об­ратить внимание на возможности различных ухищрений со стороны кулаков, стремящихся ликвидирова.ть внешние признаки [ эксплуата­ции, чтобы ускользнуть от индивидуального обложения», В целях бо­лее полного выявления кулаков в директивах, финансовых органов предлагалось уделить «исключительное внимание установлению; фак­тов нелегальной ^торговли, скупки, .перепродажи, раздачи кустарям на дом, сырья, подрядами т.д.», «установить наблюдение за базарами, рынками, железнодорожными станциями и пристанями о целью обна­ружения скупщиков и перепродавцов»3.
В конце февраля-марте 1931 г. вносятся некоторые изменения в по­становление Коми облисполкомом от 31 декабря 1930 г.
J РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 8. Д. 182. Л. 210.
*В постановлении Коми облисполкома содержалось лишь одно изменение в сравнении с краевым постановлением: «Сдача в наем помещений, квартир при условий превышения дохода 200 руб; в год»; в краевом постановлении — «Сдача помещения под школы, как правило, не может служить признаком для тцшвидуального обложения, если чистый доход от сдачи (исключая услуги) не превышает 120 руб.».
ГУРК «НАРК». Ф. 137. On. 1. Д. 331. Л. 8.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 137. On. 1. Д. 199. Л. 33-34.
195
26 февраля 1931 г. облисполком отменил положение, в соответст­вии с которым признаком для отнесения хозяйства в группу кулаков являлось «наличие в хозяйстве предприятий (кожевенное, маслодель­ное, овчинное), если сырье переработал скупленное й доход превыша­ет 120 руб. в год». Циркулярным письмом облфинотдела от 10 марта 1931 г. вносятся новые «поправки и разъяснения»: «переработка на своем сепараторе чужого молока является признаком для индивиду­ального обложения в том случае, когда хозяйство имеет кроме этого иныепризнакинетрудовогодохода»; «сдача в аренду сепаратора явля­ется признаком в том случае, кбгда сдача носит кабальный характер».
Этим же письмом облфинотдел указал, что «установленные ориен­тировочные размеры индивидуального обложения не менее 1*5% й не более 3%» естественно не должны являться препятствием к полному вьывлёнйю по районукулацких хозяйств, хотя бы размеры последних и превышали 3% к общему количеству» крестьянских хозяйств»
'В связи с переносом налогового года (с 1 октября на 1 января) 29 марта 1931' г. правительство принимает новое Положение о едином сель­скохозяйственном налоге на 1931 г. В Положении отсутствовала характе­ристика признаков для обложения кулацких хозяйств в индивидуаль­ном порядке, которые «устанавливаются советами народных комисса­ров союзных республик5 и rib их поручению советами народных комис­саров автономных республик, краевыми и областными исполнитель­ными комитетами применительно к местным условиям». Единствен­ное «бг^аничёние», которое оговаривалось в постановлении, было сформулировано следующим образом: ЧоПравителЬства сбюзных рес­публик должны установить ттцательное наблюдение за тем, чтобк ни в каком случае неДоггускалось обложение в индивидуальном порядке середняцких хозяйств. Виновные в/нарушении этого правила должны привлекаться к строгбй административной или судебной ответствен­ности»2. '■ '   ; ■
5 апреля 1931 г. СНК СССР принял постановление «О порядке проведения закона о едином сельскохозяйственном налоге», в котором перечисляются традиционные признаки эксплуатации без каких-либо указаний на ограничения в их трактовке. В постановлении содержа­лось, положение, снимавшее с правительства всякую ответственность за применение закона в практике налоговой кампании: «установленг
1 ГУРК «НАРК». Ф. 383. On. 1. Д. 7. Л. 135.
2 СЗ СССР. 1931. № 19. Ст. 171.
196
ные признаки объявляются населению постановлениями местных ис­полкомов»1.
В инструкции НКФ СССР о применении Положения о едином сельскохозяйственном налоге на 1931 г. содержалось лишь одно поло­жение, ограничивающее творчество местных финансовых органов при Определении признаков: «обложению сельскохозяйственным налогом в индивидуальном порядке подлежат хозяйства, которые имеют эти признаки к моменту учета или имели их в 1930 г., хотя к моменту уче­та эти признаки потеряны». Хозяйства, «которые в течение окладного года приобретут кулацкие признаки», а также хозяйства (что особенно* важно!), «которые во время учета дохода скрыли кулацкие признаки, должны быть после выявления их немедленно обложены в индивиду­альном порядке»2.
°" 12 марта 1931 г. Севкрайисполком принимает новое постановление о проведении закона 6 сельхозналоге на 1931 г., в котором почти дословно повторяются признаки кулацких хозяйств из постановления от 31 декаб-< ря 1930 г. за одним существенным изменением: из нового положения исключены какие-либо ограничения срока действия признаков. Таким образом постановление нарушало положение союзного законодательст­ва об обложении сельскохналогом в индивидуальном порядке хозяйств, которые имели эти признаки к моменту учета или в 1930 г.
Отступления от союзного законодательства 1931 г. в отношений периода учёта признаков имели место во многих регионах страны. Какт правило, признаки кулацких хозяйств учитывались на момент введе­ния индивидуального обложения (1928/29 г.). Местные финансовые органы неоднократно ставили перед НКФ СССР вопрос о возможности изменения года учёта признаков, вплоть до периода, предшествующе­го принятию индивидуального обложения, а также и предоставлении права крайисполкомам и Облисполкомам дифференцировать признаки «для отдельных районов края (области)» «со слабым процентом выяв^! ления кулаков».     ( :
0 повсеместных изменениях сроков учета признаков кулаков в по­становлениях местных исполкомов говорили руководители финансо­вых органов республик, краев и областей на совещании, созванном НКФ СССР в феврале 1932 г. для разработки проекта закона о сель­скохозяйственном налоге. Позиция НКФ СССР в отношении измене­ния исполкомами сроков учета признаков кулацких хозяйств доста­точно четко была определена в выступлении на совещании руководи-
1 СЗ СССР. 1931. № 18. Ст. 188.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 9. Д. 217. Л. 39,40.
197
теля сектора массовых платежей НКФ СССР Тамаркина: «Здесь вы имеете довольно широкое поле деятельности, и тут ни в какой мере не искажается самостоятельность местных руководителей..'. В некоторых районах по существу так и делали... И мы это прекрасно знали в НКФ Союза и мы, однако, по этому поводу не посылали никаких ни угро­жающих писем, ни угрожающих телеграмм... Если край поднимет этот вопрос* мы возражать не будем»1.
. «Самый важный вопрос, — по мнению участников совещания при НКФ СССР — не тот, как облагать кулака, ибо нынешняя система себя оправдала, а кого облагать, признаки кулака»2. , i
На совещании была высказана позиция, не сформулированная четг ко, но звучавшая в критике массовых «перегибов» в отношении серед­няка — исключить из законодательства или изменить те признаки, на основе которых допускались «перегибы». Наибольшее количество случаев «перегибов», по мнению сторонников этой точки зрения, было по признаку «скупка и перепродажа продуктов на рынке»: «повезет [крестьянин. — Г.Д.] на рынок полмещка пшена, а его за это облагали в индивидуальном порядке»3. ,   л
:. Отсутствие в деревне хозяйств с эксплуататорскими признаками, которые, можно бьшо бы четко сформулировать, а тем более опреде­лить их количественные параметры, объясняет мнение многих руково­дящих работников о необходимости упростить признаки кулацких хо­зяйств и «установить один признак», например «нетрудовой доход» и все!».^Интересна аргументация одного из участников, совещания* вы­сказавшего эту точку зрения: нет необходимости «перечисления из. года в год признаков, которые имеются», так как, по его мнению, «все-таки этого [реальных признаков, — Г.Д.] в большинстве случаев нет»4. Таким образом выступающий фактически признал факт, что хозяйств* которые можно отнести к кулакам на основе сформулированных ;в на­логовом законодательстве и,постановлениях.местных исполкомов при­знаков, в деревне нет.
Высказывалось предложение установить, один имущественный признак, наприм ер «имущественный доход 500 руб.»: «если он полу­чает конъюнктурного дохода 500 руб., классовый враг, облагать в ин­дивидуальном порядке»5, v/v
' 1 РГАЭ Ф. 7733. Оп. 8. Д. 192. Л. 66; Оп. 10. Д. 316. Л. 206,207, 207 об.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 10. Д. 316. Л. 185.
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 10. Д. 316. С. 111-
4 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 10. Д. 316. С. 128.        ^
5 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 10. Д. 316. С 158 об.   =•
198
Большинство участников совещания придерживались точки зрения, что существующие признаки служат тесными рогатками», «мешают выявить кулака» и «не отвечают требованиям деревни». Решить про­блему выявления кулацких хозяйств в 1932 г. можно через «расшире­ние перечня признаков» кулацких хозяйств («определение новых при­знаков»). Предложение установить признак, который «у нас есть на местах», — «проживание на нетрудовые доходы,^полученные в про-шлом», — большинство участников совещания поддержали1.
Одной из проблем, вызвавшей особенно ожесточенные дискуссии на совещании, было определение ограничительного срока действия нетрудовых доходов (год учета признаков). При обсуждении конкрет­ного периода, с которого должны учитываться нетрудовое доходы, были сформулированы две основные позиции.
Первая позиция — «сохранить действующую систему» и «ограни­читься учетом нетрудовых признаков, имевших место в предшест­вующий налоговый.год» (1931 г.). По мнению сторонников этой точки зрения «мы должны смотреть текущий год и прошлый», а «не вдавать­ся в древнюю историю»* в противном случае возможно «наделать ляп- • сусов в этом важнейшем вопросе»2,      .. t ■
Сторонники второй, более популярной среди участников совеща­ния, позиции полагали, что без учета «древней истории» выявить экс­плуататорские хозяйства в деревне 1932 г. практически невозможно, и поэтому ограничитель, содержащийся в налоговом законодательстве 1931 г., «надо послать к черту»; Предлагалось «взять тот момент* когда мы начали особенно наступать на капиталистические элементы», или период введения индивидуального обложения, то есть, 1927-1929 гг., или даже учитывать нетрудовые доходы за весь послереволюционный период («надо сказать попросту, если с 1917 г. был какой-нибудь при­знак, готово дело, классовый враг, облагай в индивидуальном поряд­ке») 3.
При сохранении в налоговом законодательстве 1932 г. индивиду­ального обложения в условиях ликвидации эксплуататорских хозяйств возможны были только два способа решения проблемы. Или отменить в союзном законодательстве все эксплуататорские признаки и «обла­гать кулака как кулака» (что бьшо конечно невозможно в условиях реализации официального курса на ликвидацию эксплуататорских хо­зяйств) или расширить возможности выявления новых кулацких хо­
РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 10. Д. 316. Л. ПО, 209об- 210 2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 10. Д. 316. С. 207,208 об РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 10. Д. 316. С.158 об, 161,208 об., 209,209об
199
зяйств за счет введения нового учета признаков за весь советский пе­риод.' ' - ■■   • ■
Среди проблем, вызвавших особенно ожесточенные дискуссии на совещании, была проблема, «где определить признаки кулаков (в том числе и ограничительный срок действия нетрудовых доходов, год уче­та признаков): в общесоюзном законодательстве или предоставить право их определения местным исполкомам?» Вполне закономерно, что большинство участников совещания, представляющих региональ­ные финансовые органы, считали, что «порядок, который имелся в 1931 г., когда признаки устанавливались^ отдельными республиками и краями, себя оправдал»; «пересматривать действующую систему нет необходимости»; «в союзном законе установить признаки кулака не­мыслимо». На совещании было высказано два аргумента в поддержку этой позиции: во-первых, «каждый край, каждая область имеет свои особенности», лучше знает особенности района; что позволяет учесть специфику», и, во-вторых, — предоставление права определять при­знаки местным органам власти позволяет установить на местах такие признаки, которые помогут «развязать» руки налоговым работникам и выявить «необходимое» число кулаков1;      '
Участники совещания поставили вопрос о предоставлении'права крайисполкомам и облисполкомам дифференцировать признаки для отдельных районов края (области) «со слабым процентом выявления кулаков»* главным образом ограничительного срока учета кулацких признаков; Высказывалось даже предложение предоставить право ус­тановления признаков кулацких хозяйств не только краевым и област­ным исполкомам, но и «районным налоговым комиссиям по их усмот­рению облагать те кулацкие хозяйства, которые не подходят по при­знакам, установленным сейчас»2.
Руководитель сектора массовых платежей Тамаркина, высказавшая официальную точку зрения НКФ СССР («определить ограничитель­ный срок в союзном законодательстве»); отвечая на предложения уча­стников совещаний, сказала следующее: «Здесь вы имеете довольно широкое Поле деятельности йтут ни в какой мере не искажается само­стоятельность местных руководителей... Если край поднимет этот во­прос, мы возражать не будем* но сейчас не оговорить год, это — дать возможность всяких перегибов»3.
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 10. Д. 316. Л. 138,208 об.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 10. Д. 316. Л. 209 об.
3 РГАЭ ФЛ733.0п. 10. Д. 316. Л. 206,207,207 об.
200
Положение о сельскохозяйственном налоге на 1932 г, по-прежнему .вы­деляло кулацкие хозяйства в отдельную группу, подлежащую обложе­нию «по их действительной доходности* а не по нормам». Признаки кулацких хозяйств, как и в 1931 г., устанавливались «совнаркомами союзных республик и по их поручению совнаркомами ,автономных республик, краевыми и областными исполкомами применительно к местным условиям»1.
В инструкции НКФ СССР «О порядке проведения сельскохозяйст­венного налога» в 1932 г. (апрель 1932 г.) кроме, общей формулировки
О ТОМ. чтп /mnintrov"------------^
ч___л_____.;-д V;jn.|/\/mvt иищси лрирмуЛИрОВКИ
о том, что «признаки кулацких хозяйств в каждой республике, области и крае объявляются постановлением СНК союзных республик или обл. (край) исполкомами», содержится ограничительный признак, которого нет в Положении: обложению в индивидуальном порядке, подлежат хозяйства, которые «имеют эти признаки к моменту учета или имели их в 1931 г., хотя бы к моменту учета эти признаки были утрачены» 2.
В постановлении Севкрайисполкома о проведении сельхозналога в 1932 г. (19 мая 1932 г.) фактически дословно повторяли основные при­знаки, приведенные в постановлении СНК РСФСР «О. порядке прове­дения закона о сельскохозяйственном налоге на 1932 г. (7 мая 1932 г.). Однако в постановлении Севкрайисполкома был признак определения кулацких хозяйств,, который противоречил инструкции НКФ СССР: «Хозяйства бывших крупных торговцев и промышленников и кулаков, хотя бы и утративших эти внешние признаки в настоящее время, но имеющих от прошлого значительные материальные накопления, слу­жащие источником существования в настоящее время» (ст. 11, пункт «Т»). Этот признак позволял привлекать те хозяйства, которые «имели нетрудовые доходы ранее, например торговля в 20-24 гг., систематиче­ское применение найма рабочей силы в сельском хоз-ве в,эти же годы или до революции». В постановлении Севкрайисполкома отсутствова­ло и ограничение срока действия эксплуататорских признаков 1931г.3 Постановление Коми облисполкома об основных положениях про­ведения в Коми области закона о едином сельскохозяйственном налоге на 1932 г., принятое 3 июня 1932 г., повторяло все признаки кулацких хозяйств, указанные в краевом постановлении, в том числе и признак,
РГАЭ. Ф. 7733. Oil 10. Д.326. Л. 28,30 2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 10. Д. 327. Л. 47,49. АОГА. Ф. 910. Оп. 4. Д. 28. Л. 33.
201
определенный пунктом «Т» (в постановлении Коми облисполкома — пункт «У»)1.
3 июня 1932 т.НКФ РСФСР потребовал от краевых органов отме­нить пункт «Т» как «противоречащий Инструкции о сельхозналоге» и «создающий опасйость массовых перегибов».
В ответном письме в НКФ РСФСР зав. крайфйнуправления приво­дит развернутое обоснование причин введения этого признака. Во-первых, «по всем установленным внешним признакам» кулацкие хо­зяйства в прошлые годы в основном ликвидированы («Часть из них — на основе сплошной коллективизации и остальные посредством индивидуального обложения сельхозналогом»)! Во-вторых, «все ку­лацкие хозяйства за последние годы (1931-32) таких внешних призна­ков, как наем рабочей силы, торговля и других нетрудовых доходов не имеют». В-третьих, в деревне «остаётся категория кулацких хозяйств, не имеющих в данное время внешних признаков», «утративших их во время революции или после», «до тех окладных годов (27-28), в кото­рые введено индивидуальное обложение». «К Такой категории» кулац­ких хозяйств относятся: «бывшие крупные торговцы и лесопромыш­ленники, эксплуататорские хозяйства, систематически пользующиеся наемным трудом в сельском хозяйстве и т.п.». Эти хозяйства, «свер­нувшие свои внешние кулацкие признаки», в то же время «имеют в настоящее время значительные материальные накопления в виде иму­щества — Ценности, нажитые нетрудовым порядком». В-четвертых, «полная ликвидация кулачества как класса на базе Сплошной коллек­тивизации диктует необходимость введения упомянутого признака для настижения* индивидуальным налогом остальных кулацких хозяйств, которые в предыдущие годы законодательством не были подведены под индивидуальное обложение»2.
Несмотря на предложение НКФ РСФСР отменить пункт «Т» крае­вого постановления, специальным циркуляром от 1 июля 1932 т. Сев-крайисполком подтверждал действие этого признака, «считая необхо­димым в связи с этим предупредить места от создания каких бы то ни бьшо массовых перегибов по отношению середняцких трудовых хо­зяйств». В то же время в циркуляре от 1 июля содержались некоторые ограничения для применения на практике пункта «Т». В циркуляре оговаривалось, что «под вышеуказанный признаю) должны быть «под­ведены хозяйства только б/крупных торговцев и лесопромышленни­
1 Единый сельскохозяйственный налог на 1932 год Коми автономной об­ласти / Издание Коми ОБФО. Сыктывкар, 1932. С. 29-30.'
* Так в тексте документа.
2 АОГА. Ф. 910. Оп. 4. Д. 28. Л. 32.
202
ков» и «другие крупные эксплуататорские хозяйства», которые утеря­ли эти внешние признаки до момента введения индивидуального об­ложения (1927/28 г.)», но «лишенные по этим признакам избиратель­ных прав» в прошлые годы. Таким образом, эксплуататорский харак­тер этих хозяйства должен быть подтвержден лишением избиратель­ных прав. В циркуляре также разъяснялось, что следует понимать под «значительными материальными накоплениями, служащими источни­ками существования и в настоящее время»: «наличие в хозяйстве со­вокупности материальных ценностей нетрудового накопления: остатки товаров, сложный с/х инвентарь, скот, земельные расчистки, имущест­венные резко вьщеляющиеся ценности, которые пускаются или неле­гально частью в продажу, и доходами* от которых хозяйства пользу­ются для своего существования именно в настоящее время же». Нали­чие этих «ценностей» в хозяйстве («без случаев,продажи») «дает им возможность легко существовать и резко по своей экономической мощности выделяться от остальных нетрудовых; хозяйств». В цирку­ляре указывалось, что при «отсутствии других каких-либо признаков» не должны быть «автоматически подведены под индивидуальное об­ложение все «мелочные торговцы» и «хозяйства, применявшие наем рабочей силы» до и после революции (если наем «прекратился «уже несколько лет назад» (5-10 лет) и не носил «систематический харак­тер»). В то же время оговаривались важные «условия»: если «они не имеют «абсолютно никаких материальных накоплений от указанных источников» и «хозяйства экономически не мощные и занимающиеся личным трудом»1.
В августе 1932 г. специальным постановлением Севкрайисполкома пункт «Т» был все же отменен. В двух телеграммах, отправленных Коми облфинотделу, содержалось важное указание: «хозяйства, уже привлеченные в 1932 г. к сельхозналогу в индивидуальном порядке на основании пункта «Т» ст. И», должны быть районными налоговыми комиссиями «тщательно пересмотрены». Работу по пересмотру «необ­ходимо направить главным образом под углом довыявления в этих хозяйствах внешних признаков, имеющих место к моменту учета или в 1931 г.» Севкрайисполком «предупреждал» местные финансовые и налоговые органы, что «если отмена указанного признака... вызовет на местах ослабление работы в области выявления действительного кулачества», то это будет «расцениваться нами как проявление явного
1 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 2413. Л. 98; Д. 2362. Л. 56; АОГА. Ф. 910 Оп. 4. Д. 28. Л. 31.    .
203
оппортунизма на практике, с чем поведется самая решительная и I пощадная борьба со всеми вытекающими отсюда последствиями» .
Определение признаков хозяйств, относимых к группе «раскула­ченные хозяйства», давалось главным образом в директивных доку­ментах центральных финансовых органов страны в связи с разъясне­нием вопроса о налоговом обложении этой категории.
В секретном письме НКФ СССР от 20 ноября 1930 г. указывалось, что «раскулаченными хозяйствами считаются те, у которых конфиско­ваны полностью все средства производства (предприятия, машины, орудия, инвентарь, рабочий скот, рогатыйскот, мелкий скот и т.д.)», и облагаются такие хозяйства сельхозналогом в общем порядке»; не мо­гут считаться раскулаченными хозяйства, «у которых конфисковано имущество только частично»2. Разъяснения о том, что понимается под «частичной» конфискацией, в документе нет.
Развернутая характеристика группы «раскулаченные» приводится в инструкции НКФ СССР к применению Положения о едином сельхоз­налоге на 1931 г. (март 1931 г.). «Раскулаченными» признаются хозяй­ства, у которых «конфискованы полностью все средства производства и капиталы» («предприятия* машины, орудия, инвентарь, рабочий скот, рогатый скот, мелкий скот, капиталы и т.д.»). К раскулаченным хозяйствам могли быть приравнены й «те кулаки, которые в результате применения к ним мер взыскания по разного рода платежам, сборам и штрафам, лишились полностью всех средств производства, капиталов и имущества». «Не считаются раскулаченными» хозяйства, «у которых конфисковано имущество только частично», например конфискованы предприятия (мельницу и т.п.) или сложные с.х. машины* а остальное имущество конфискации не подверглось»3..
В циркуляре НКФ РСФСР «Об обложении сельхозналогом раску­лаченных хозяйств» (20 декабря 1931 г.) «фактически раскулаченны­ми» считались хозяйства, «хотя бы в их использовании бьшо оставлено имущество и инвентарь для обработки земельного надела»4.
В дополнении к циркуляру НКФ РСФСР Коми облфинотдел полу­чает специальное разъяснение Севкрайфинуправления от 1 января 1932 г. о порядке отнесения хозяйств в группу раскулаченных и обло­жения их сельхозналогом. В документе указывается, что циркуляр НКФ от 20 декабря «нужно толковать в точном соответствии с Инст­
1 ВОГА. Ф. 931. On. 1. Д. 13. Л. 65,69.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 8. Д. 185. Л. 70.
3 РГАЭ. Ф. 773. Оп. 9. Д. 217. Л. 38-40.
4 АОГА. Ф. 910. Оп. 4. Д. 13. Л. 210-211
204
рукцией о ЕСХН*», где указано, что «раскулаченными хозяйствами считаются те, у которых конфискованы полностью все средства произ­водства и капиталы, а именно: предприятия, машины, орудия, инвен­тарь, рабочий скот, рогатый скот и мелкий скот, капиталы и т.дк»** В циркуляре от 20 декабря 1931 г. «НКФ же сообщает, что хозяйства фактически раскулаченные облагаются в общем порядке, хотя бы у них был в пользовании инвентарь, но не сложные с.х. машины и не рабочий скот, как это Вы-понимаете». «Под имуществом, — разъясня­ет Севкрайфинуправление, — нужно понимать имущество личного пользования, не перечисленное... в инструкции, например одежда, утварь домашнего обихода и т.п.» Следовательно* «основным призна­ком раскулаченного хоз-ва считается лишение его крупных средств производства, всего скота рабочего и мелкого, капиталы* в том числе и дом, хотя и не служащий средством эксплуатации. Такие хозяйства облагаются в общем порядке без предоставления им каких-либо льгот, установленных для трудовых единоличных хозяйств»1.
Коми облфинотдел, получивший -явно противоречивые определе­ния группы «раскулаченные», следовавшие из циркуляра НКФ РСФСР от 20 декабря 1931 г., и разъяснение к нему Севкрайфинуправления от 1 января 1932 г., отправляет письма в вышестоящие финансовые орга­ны с просьбой дать дополнительные разъяснения.
В письме в НКФ РСФСР (1 февраля 1932 г.) облфинотдел просит «комментировать ваш циркуляр, т.к. при различном понимании со сто­роны р-нов могут быть допущены грубые политические ошибки». На­пример* «когда кулаку будет оставлен дом, плуг* инвентарь, куда вхо­дят также лошадь, поскольку обработка земли без лошади не мыслит­ся, то такое хоз-во подлежит обложению в общем порядке». «Таким образом, — указывается в письме, — в наших условиях почти все ку­лаки, облагавшиеся на второй год, должны быть обложены в общем порядке, поскольку у некоторых остался один дом и небольшая часть
*ЕСХН—единый сельскохозяйственный налог.
**В инструкции НКФ к применению Закона (Положения) о едином сель­хозналоге на 1931 г. приведенное положение продолжено следующим разъяс­нением: «Не считаются раскулаченными те хозяйства, у которых конфискова­но имущество только частично, например конфисковали предприятия (мель­ницу и т.п.) или сложные с.х. машины, а остальное имущество конфискации не подверглось.
Примечание: к раскулаченным хозяйствам приравниваются и те кулаки, которые в результате применения к ним мер взыскания по разного рода плате­жам, сборам и штрафам лишились полностью всех средств производства, ка­питалов и имущества» // РГАЭ. Оп. 9, Д. 217. Л.38-40.
1 ГУРК «НАРК». Ф. 375. On. 1. Д. 605. Л. 66-66 об.
205
имущества из домашнего обихода». В то же время райфинотделы и сельсоветы облагают в общем порядке «лишь только после продажи всего имущества, включая и дом»; а «согласно же разъяснения Сев-крайфу под имуществом нужно понимать «имущество личного поль­зования: одежду, утварь домашнего обихода, но ни в коем случае ни дом и рабочий скот»1.
Двусмысленность формулировки в установлении признаков раскуг лаченных хозяйств потребовала дополнительного разъяснения и в спе­циальном письме НКФ РСФСР «Об отнесении хозяйств к числу раску­лаченных и обложении их сельскохозяйственным налогом» (17 марта 1932 г.). В документе указывается* что ^согласно циркуляру НКФ РСФСР от 20 декабря 1931 г. «к числу раскулаченных хозяйств, под­лежащих обложению с.х. налогом в общем порядке, относятся также хозяйства, которые раскулачены в установленном, для этого порядке, но по решению тех же органов раскулаченным хозяйствам оставлено необходимое имущество и с.х. инвентарь». Поэтому, «если по реше­нию органов, вынесших постановление о раскулачивании хозяйства, оставлен ими хозяйству, например дом, плуг, борона, лошадь и пр., это хозяйство все же должно быть обложено с.х. налогом в общем поряд­ке»2.    , \     •     ОО
Это положение (в несколько иной формулировке) вошло в опреде­ление раскулаченных хозяйств, которое приводится в инструкции НКФ СССР «О порядке проведения сельскохозяйственного налога в 1932 г, (апрель 1932 г.). В инструкции «раскулаченными хозяйствами» должны считаться те, «у которых конфискованы полностью, все сред­ства производства и капиталы (предприятия, машины, орудия, инвен­тарь, рабочий скот и т.д.)», а также те хозяйства, «которым в порядке раскулачивания на основе сплошной коллективизации оставлено иму­щество и сельскохозяйственный инвентарь, необходимый для обра­ботки земельного надела». «Порядок, установленный для обложения раскулаченных хозяйств, распространяется и на те кулацкие хозяйства, «которые в результате применения к ним мер взыскания по разного рода платежам, сборам и штрафам лишились полностью всех средств производства, капиталов и имущества»3.
В законодательстве о сельскохозяйственных заготовках и лесозаго­товках 1929/30 г. присутствует труппа «кулацко-зажиточных хо­зяйств». В циркуляре НКФ СССР и Россельбанка «О досрочном взы­
1 АОГА. Ф. 910. Оп. 4. Д. 31. Л. 39.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 375. On. 1. Д. 605. Л. 64.
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 10. Д. 327. Л. 47.
206
екании ссуд с кулацких и зажиточных хозяйств» от 12-13 января 1930 г. указывалось, что кулацкими хозяйствами «должны признавать­ся облагаемые сельхозналогом в индивидуальном порядке», а «к за­житочным хозяйствам» относятся «крестьянские хозяйства, облагае­мый доход которых исчисляется для взимания единого с/к налога с определенной процентной надбавкой»1. Законодательством 1931 г. (Закон о сельхозналоге от 29 марта 1931 г.) обложение сельхозналогом с «процентной надбавкой» было отменено, й перед региональными органами встала проблема определения признаков «зажиточных» в практике проведения заготовительных кампаний.'
В соответствии с директивами Центра контрольные задания выяв­ления «кулацко-зажиточных хозяйств» в период заготовительной кам­пании 1930/31 г. определялись в среднем 5-7% всех хозяйств, в том числе зажиточных — 3,5-4%2. Выполнить контрольные задания на ос­нове признаков, сформулированных в законодательстве, бьшо практи­чески невозможно*. Видимо это объясняется тем, что уже с осени 1930 г. местные органы власти, в нарушение этой установки Центра, давали иную (более широкую) трактовку признаков зажиточного хо­зяйства. ,
Впервые, по-видимому, официально вопрос о признаках зажиточ­ных хозяйств рассматривается краевыми органами осенью 1930 г. в связи с подготовкой к проведению хлебозаготовок 1930/31 г. В реше­нии Севкрайисполкома от 10 октября 1930 г. содержится следующее определение признаков зажиточных хозяйств: «зажиточной группой нужно считать верхушечную часть середнячества, не имеющую фор­мальных признаков кулацкого хозяйства, по своей мощности ближе стоящей к кулаку и имеющую значительную часть излишков товарной продукции»3.
Прокуратура Северного края в директивном письме от 24 марта 1931 г. предлагала относить к зажиточным хозяйствам, «кроме хо­зяйств, платящих ЕСХН с процентной надбавкой, т.е. облагаемый до­
1 Трагедия советской деревни. Коллективизация й раскулачивание... Т. 2. С. 105-106; ГУРК «НАРК». Ф. 136. Оп. 11 Д. 367. Л. 52; Д. 359. Л. 267.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 366. Л. 2.
*По итогам выплаты сельхозналога в Коми области за 1929/30 г. налог с процентной надбавкой платило 534 хозяйства (1,4 %), налог в индивидуальном порядке — 619 хозяйств (1,5%), к тому же значительная часть этих хозяйств была раскулачена к концу 1930 г. //АОГА. Ф. 910. On. 1. Д. 19. Л. 128-134.
3 АОГА. Ф. 621. Оп. 2. Д. 113. Л. 40; BOA НПИ. Ф. 609. On. 1. Д. 39. Л. 183.
207
ход которых превышает 500 руб.», также и хозяйства, «имеющие при­знаки кулацкого хозяйства» («по имущественному положению, своей мощности являются хозяйствами крепкими», «имеют в прошлом не­трудовые доходы и в последние годы ведут нетрудовое хозяйство»). Последнее утверждение фактически уравнивало признаки зажиточных и кулацких хозяйств. В письме делалась оговорка, что «всех призна­ков, дающих право считать хозяйство зажиточным перечислить невоз­можно, здесь требуется учитывать в процессе практической работы совокупность экономических факторов, обусловливающих зажиточ­ность того или иного хозяйства в каждом конкретном случае». По­скольку в директиве указывались контрольные задания по численно­сти этой группы (до 5-6%), то утверждение «всех признаков перечис­лить невозможно» развязывало руки местным работникам и ориенти­ровало их на выполнение контрольных цифр выявления зажиточных хозяйств1.
Выявление зажиточных хозяйств при проведении заготовительных кампаний 1930/31 г. показало полное непонимание местными работни­ками вопроса «кого же считать зажиточными». Свидетельством этого является терминология, используемая в документах районных и сель­ских органов для обозначения кулацко-зажиточной группы: «кулацкая и кулацко-зажиточная часть», «кулаки и крепкозажиточная середняц­кая часть деревни», «кулаки и зажиточно-середняцкая группа», «вер­хушечная часть деревни»2. «Значительные извращения» в отношении зажиточных хозяйств, «бороться с которыми крайне трудно», район­ные работники объясняют «отсутствием твердой, определенной уста­новки» («ни областными, ни районными органами не бьшо дано чет­ких указаний, кого следует причислять к этой группе»)3.
Отмена в конце марта 1931 г. отдельной налоговой группы, которая трактовалась как «зажиточные хозяйства» («хозяйства, выплачиваю­щие налог с процентной надбавкой»), неопределенность в определении признаков зажиточных хозяйств в краевых постановлениях, путаница в практической работе на местах, вынудили власти Коми области об­ращаться за разъяснениями в Центр. В письмах Коми областной про­куратуры в НКЮ РСФСР от 19 апреля и 25 сентября 1931 г. отмеча­лось, что «по вопросу «кого относить к зажиточным» на местах идет невероятная путаница»; массовые «перегибы» по отношению зажи­
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. Оп.1. Д. 366. Л. 13. .
2 ВОГА. Ф. 609. On. 1. Д. 39. Л. 160 об.; Д. 76. Л.72, 73, 73 об., 282; Ф. 1758. Оп. 1.Д. 156. Л.8.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 367. Л. 50.
208
точных хозяйств («отнесение к ним середняцких хозяйств») объясня­ются «отсутствием установленных директивных признаков».^Руково­дство областной прокуратуры указало на необходимость «поставить в центральных директивных органах вопрос об установлении признаков зажиточных хозяйств, как это сделано в отношении кулацких хо­зяйств». Особого разъяснения требовал, по мнению областной проку­ратуры, основной признак зажиточных хозяйств, указанный в дирек­тивах центра («облагаемые налогом с процентной надбавкой»): «явля­ется ли, как правило, обязательным обложение налогом с %-й надбав­кой для того, чтобы отнести то или иное хозяйство к числу зажиточ­ных, или с точки зрения мощности хозяйства этот признак не является обязательным»*1.
23 мая 1931 г. в ответ на письмо областной прокуратуры от 19 ап­реля прокуратура Республики направляет прокурору Коми автономной области разъяснение следующего содержания: «Прокуратура Респуб­лики уже давала указания в том смысле, что кулацкими хозяйствами должны признаваться облагаемые СХН в индивидуальном порядке, зажиточными же — облагаемые1 этим налогом с процентной надбав­кой. Это разъяснение, являющееся исчерпывающим, бьшо напечатано в одном из бюллетеней НКЮ»2.
Найти выход из создавшейся ситуации и разрешить противоречие между «официальным» ограничением в признаках зажиточных катего­рий налогоплательщиков, выплачивающих в предыдущие годы налог с процентной надбавкой, и директивами о выявлении 5^7% кулацко-зажйточных хозяйств (в том числе 3,5-4% зажиточных»), должны были местные органы.
В начале августа 1931 г. всем райисполкомам было направлено письмо Коми облисполкома «Об определении зажиточных хозяйств», в котором выделяются два основных признака зажиточных хозяйств. По первому признаку — имущественному — к зажиточным относи­лись хозяйства, «по мощности резко отличающиеся от рядовых серед­няцких хозяйств». В эту группу входили и хозяйства, «имеющие по сравнению с другими большее количество пахотной и сенокосной зем­ли, значительное количество расчисток и распашек», «что дает им
1 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 367. Л. 50, 50 об., 53.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 136. On. 1. Д. 367. Л. 52.
209
возможность содержать большее количество скота и продавать излиш­ки продуктов на рынок»1.
Второй признак—- полутрудовой характер хозяйства, то есть хо­зяйства, «по источникам доходов приближающиеся к категории ку­лацких хозяйств, хотя бы по мощности и не отличавшиеся от общей массы середняков». Ко второй группе относятся «прежде всего хозяй­ства, имевшие в недалеком прошлом или имеющие в настоящем не­трудовые доходы, учтенные по сельскохозяйственному налогу в раз­мерах ниже того минимума, который давал бы право их относить к категории кулацких хозяйств (квартирная плата, оплата за сдачу в аренду:их машин и, орудий, складских помещений и т.д.)», а так же хозяйства, «имеющие в настоящем или имевшие в прошлом моменты скрытой эксплуатации труда, которые не проявились достаточно рез­ко, что давало бы право считать эти хозяйства кулацкими (устройство помочей без особой необходимости и с целью эксплуатации, примене­ние без особой надобности резонного наемного труда в пределах, до­пустимых законом)».    -
В письме говорится, что «перечисленными моментами далеко не исчерпываются признаки для определения зажиточных хозяйств». При разъяснении признаков зажиточных хозяйств в письме открыто не ука­зывается политический признак. Однако при характеристике основных недостатков при проведении кампании выявления зажиточных в пись­ме отмечаются следующие недостатки: «наблюдаются случаи, когда советы при зачислении хозяйства в число зажиточных совершенно не учитывают факты участия членов семьи в гражданской войне, наличие в семье бывших красных партизан и добровольцев Красной армии»; «ни в коем случае» не должны относиться к зажиточным хозяйствам, которые «добровольно и самоотверженно участвуют в разрешении основных хозяйственно-политических задач». Облисполком потребо­вал «подходить к каждому отдельному хозяйству конкретно, с учетом местных особенностей», отметив «совершенно неудовлетворительную мотивировку» отнесения хозяйств к зажиточным, что в свою очередь обязывает местные органы советов относительно каждого хозяйства иметь при оценке его исчерпывающие материалы»2.
Более откровенно о политическом признаке для квалификации хо­зяйства как зажиточного (отношение к Советской власти и ее полити­ке) говорится в закрытом письме Коми облисполкома председателям райисполкомов от 28 марта 1932 г. Облисполком обращал «особое внимание» райисполкомов на то обстоятельство, что «в ряде районов
1 ГУРК «НАРК». Ф. 592. On. 1. Д. 43. Л. 96.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 592. On. 1. Д. 43. Л. 96.
210
РИКи и сельсоветы, рассматривая вопрос об отнесении тех или иных хозяйств к зажиточным, руководствуются только мощностью хозяйст­ва или наличием нетрудовых доходов». Как утверждалось в письме «такой подход при определении социально-классового лица хозяйства недостаточен, он не обеспечивает полного выявления кулацко-зажиточной , верхушки деревни», «необходимо иметь в виду, что за последние годы кулацко-зажиточные хозяйства в ряде случаев самб-: ликвидировались, умышленно сократили мощность хозяйства (в про­шлом и настоящем), наличие нетрудовых доходов (как раньше, так и теперь)». «Необходимо обязательно, — говорилось в письме, — учи­тывать «отношение к мероприятиям Советской власти»: «участие на лесозаготовках, в выполнении плана контрактации молока,; продажа товарной продукции сельского хозяйства на рынок или сдача в коопе^ рацию и т.д.».
«Для ясности» в закрытом письме Коми облисполкома процитирот вана выдержка из разъяснения пленума Верховного суда РСФСР о со­циальном облике зажиточного хозяйства. «Необходимо иметь в виду, — указывалось в разъяснении, — что слой середняков все еще выделя­ет элементы уже не середняцкие, а переходящие к кулацко-зажиточной верхушке». При этом «суд не связан одними формальными признака­ми», т.е. сведениями о мощности хозяйства и источниками дохода. Суд «должен в каждом отдельном деле установить, можно ли обвиняемого еще отнести к середнякам и считать, что он по своим классовым инте­ресам не относится враждебно к мероприятиям Советской власти» или «он уже не середняк», т.е. «отошел от середняка и примкнул к кулац­ко-зажиточной верхушке». Крестьянин, «числящийся середняком или бедняком, но занимающийся спекуляцией на частном рынке или имеющий тому подобные нетрудовые доходы», «явно принадлежит уже к кулацко-зажиточной верхушке деревни»1.
В связи с отменой процентной надбавки 1931 г. и отсутствием в за­конодательстве признаков зажиточных хозяйств в 1932 г. в правитель­стве обсуждался вопрос о необходимости «законодательного опреде­ления признаков зажиточной группы единоличных хозяйств».
В проекте доклада президиума В ЦИК и ЦК ВКП(б) о признаках зажиточности крестьянских хозяйств (13 июня 1932 г4.) отмечалось, что «В настоящее время в общий обиход вошла формула «зажиточно-кулацкая верхушка деревни», «широко усваивается название хозяйств, входящих в кулацкую и зажиточно-середняцкую прослойку... одним термином — «кулацко-зажиточные хозяйства». В проекте указыва-
1 ГУРК «НАРК». Ф.З. On. 1. Д. 2367. Л. 30.
211
лось, что «зажиточно-середняцкие хозяйства политически отождеств­ляются с кулацкими», «грань между ними фактически исчезает», «по­литическая линия партии стирается».
В связи «перегибами» и «нарушениями» при выявлении зажиточ­ных (массовое отнесение к кулацко-зажиточной группе «трудовых середняцких хозяйств» и массовое раскулачивание хозяйств, отнесен­ных в группу «зажиточные») в документе дается трактовка понятия <асулацко-зажйточные хозяйства». Эта группа («кулацко-зажиточные хозяйства») объединяет два «типа» («прослойки») хозяйств: эксплуа­таторские (нетрудовые) хозяйства составляют «кулацкую прослойку», а трудовые хозяйства — «прослойку зажиточно-середняцких хо­зяйств». Кулацкая прослойка «определяется наличием нетрудовых доходов (в настоящее и прошлое время), признаки которой довольно точно установлены законом», т.е. в налоговом законодательстве. Вто­рая прослойка («зажиточно-середняцкие хозяйства») определяется «мощностью трудового хозяйства», и признаки этой группы «нигде законом не установлены». Так как в законодательстве «признаки зажи­точных нигде не указаны, то фактически открываются возможности подводить под раскулачивание любое середняцкое хозяйство»*1. В постановлении определены основные различия в политике в отноше­нии «двух прослоек» кулацко-зажиточной группы: «первые [кулаки. — Г.Д.] подлежат лишению избирательных прав, индивидуальному обложению и раскулачиванию на основе сплошной коллективизации, вторые (зажиточные) — только твердым заданиям по заготовкам». Однако признаки «зажиточных» по политическим причинам так и не были определены в законодательстве, и в 1932-1933 гг. выявление за­житочных происходило на основе субъективной трактовки этой соци­альной группы местными работниками.
В официальной идеологии с началом проведения сплошной кол­лективизации появляется новая категория крестьян — «подкулачни­ки», которая, как правило, вместе с.кулаками (в т.ч. и раскулаченны­ми).^ зажиточными выделяется в политико-идеологическую группу «классово чуждых элементов». По принятому в 1930-е гг. определе­нию, «подкулачник — в условиях классового расслоения деревни — человек, действующий в интересах кулака»2. Кулаки «создавали в де-
1 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание... Т. 3. Конец 1930-1933. М, 2001. С. 385-386.
2 Толковый словарь русского языка / Сост.: Г.О Винокур, Б.А. Ларин, СИ. Ожегов и др.; Под ред. Д.Н.Ушакова. М.: Огиз, 1939. Т. 2. С. 396.
212
ревне свой «актив» из людей отсталых, невежественных, зависимых от них в экономическом отношении»1. >
В трактовке местных органов власти подкулачник — это «агент ку­лаков», и такими «агентами» являлись крестьяне, выступающие про­тив проводимых властью мероприятий и не выполняющие государст­венных заданий («отношение к особо злостным единоличникам, сис­тематически не выполнявшим обязательства перед государством, должно быть как к явным подкулачникам»). Так как единственным критерием отнесения к подкулачникам было отношение крестьян к проводимой советской властью политике в деревне, то по имущест­венному положению к подкулачникам относились главным образом бедняки и маломощные середняки. Для обозначения этих «антисовет-ско» настроенных крестьян в документах низовых органов власти (ча­ще всего — в следственных делах) использовались понятия «бедняк-подкулачник» или «середняк-подкулачник». Их «антисоветские» на­строения неизбежно определяли переход в будущем «середняков-подкулачников» в группу «кулаков».
Термин «подкулачник» использовался и в отношении советских работников (например, работников сельсовета), которые проводили «кулацкую» политику и «становились подлинными оппортунистами и помощниками кулака». В следственных делах этих «агентов классово­го врага» в графе «социальное положение», бьшо записано: «бывший советский работник, середняк, подкулачник» 2.
Статус и правовое положение группы «подкулачники», трактуемые в официальной идеологии исключительно по политико-идеологическим признакам,, не были определены в советском законо­дательстве.
Налоговые и заготовительные кампании
Политика «ликвидации кулачества как класса» в 1931-1932 гг. осу­ществлялась в коми деревне с широким использованием экономиче­ских и административных методов: разорение крестьянского хозяйства «налоговым прессом» и многочисленными заготовками, конфискация имущества за невыплату налогов и невыполнение заданий.
1 Трифонов И. Очерки истории классовой борьбы в годы НЭПА (1921-1937 гг.) М., 1960. С. 205.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 760. Л. 171. BOA НПИ. Ф. 609. Д 39 Л 187; Д. 76. Л. 43, 184-184 об. 220; Д. 69. Л. 196 об.; Д. 112. Л.. 19.7.
213
Усиление налогового нажима на ярно и скрыто кулацкие хо­зяйства: раскулачивание «налоговым прессом». Налоговое законо­дательство 1931-32 гг. было построено таким образом, чтобы решить две взаимосвязанные задачи: стимулировать вступление «трудовых» единоличников в колхозы и ликвидировать хозяйства, отнесенные в группу кулацких.
В 1931-32 гт. налогообложение превращается в специфическую форму давления на «инакомыслящего» крестьянина (причем в этот период — не только середняка, но и бедняка) и неизбежно становится одним из важных стимулирующих факторов коллективизации. В нало­говом законодательстве 1931 г. отменен необлагаемый минимум для единоличных хозяйств и введены твердые ставки*. Теперь маломощ­ные хозяйства (в терминологии предыдущих лет — бедняцкие), осво­бождавшиеся ранее от уплаты налога, должны были платить его на общих основаниях1. Отмена необлагаемого минимума свидетельство­вала об отказе от традиционной политики «опоры на бедноту», ста­вившей на протяжении всех лет советской власти бедноту в привиле­гированное положение. С этого времени началось налоговое давление на маломощные хозяйства. ;     г
Средний размер сельхозналога с середняцких хозяйств в коми де­ревне увеличился с 16 руб. 23 коп. (по другим данным — 19 руб.) в 1929/30 г. до 28 руб. в 1931 г. и 38 руб. в 1932 г., с бедняцких хозяйств — соответственно 7 руб., 11 руб. и 16 руб.2
В соответствии с контрольными заданиями, принятыми Севкрай-исполкомом в октябре 1930 г., намечалось выявить в 1931 г. от 1,5% до 3% кулацких хозяйств3. «Установленные ориентировочные размеры индивидуального обложения, — указывалось в циркулярном письме Коми облфинотдела от 10 марта 1931 г., — не должны являться пре­пятствием к полному выявлению по району кулацких хозяйств, хотя бы размеры последних и превышали 3% к общему количеству кр-х хозяйств»4.
Выявление кулацких хозяйств в конце 1930 г. — первой половине 1931 г. проходило «с большими трудностями», и выполнить контроль­
1 Большевистская мысль. 1930. № 8-9. С. 79-80; АОГА. Ф. 910. Оп. 2. Д. 52.
Л. 56. ' ■ ■■ < '       :
2 АОГА. Ф. 910. Оп. 2. Д. 52. Л. 56; Ф. 659. Оп. 4. Д. 71. Л. 364.
214
3 АОГА. Ф. 910. Оп. 4. Д. 4. Л. 480.
4 ГУРК «НАРК». Ф. 383. On. 1. Д. 7. Л. 135.        -
ные задания даже в минимальных размерах так и не удалось. В доку­ментах местных финансовых органов регулярно отмечалась «неудов­летворительная работа в этой части».
Невыполнение контрольных заданий по выявлению кулачества бы­ло связано, во-первых, с боязнью повторения «левых загибов» в пер­вой половине 1930-х г., за которыми последовали репрессии по отно­шению к низовым работникам финансовых и налоговых органов (ко­нечно, не столь суровыми, как репрессии за «правооппортунизм»), и, во-вторых, убежденностью» многих местных финансовых и налоговых работников в том, что «кулака больше нет».
Финансовые органы в своих информационных документах сообща­ли в НКФ СССР, что на местах «недооценивается политическое значе­ние индивидуального обложения», что «в связи с перегибами, допу­щенными зимой и весной 1930 г., на местах сложилось убеждение, что кулака больше нет», что многие кулацкие хозяйства «ликвидируют внешние признаки для индивидуального обложения», «скрывают не­трудовые доходы»1.
В докладной записке ОГПУ о политическом состоянии Коми об­ласти (10 декабря 1930 г.) отмечается, что «после исправления в нача­ле 1930 г. левацких «загибов» среди ряда руководящих работников сельсоветов «наблюдаются обратные правые настроения — потеря кулака или проявление настроения, что кулаков уже разорили, унич­тожили и что их больше нет и т.д.» В селе Палауз сельсовет «пртерял кулака», по сельсовету «не числится ни одного кулака, т.к. при ис­правлении «левацких» перегибов их всех вместе, с зачисленными ра­нее в кулаки середняками, также перевели в середняки». Зам. предсе­дателя сельсовета в селе Керчемья, где в начале 1930 г. числилось 139 кулаков, по «вопросу взимания с/хоз. налога с кулаков» говорил: «у нас нет теперь кулаков, мы уже всех их разорили до последней нитки, больше с них бедных нечего взыскивать»2.
Именно этими настроениями низового аппарата объясняются жёст­кие директивы Центра, предписывающие «преодолеть нерешитель­ность и неповоротливость местных органов» и «немедленно усилить работу по выявлению кулака и обложению его в индивидуальном по­рядке», «выявить конкретных виновников, привлекать их к строгой . административной и судебной ответственности»3.
1 Зеленин И.Е. Осуществление политики «ликвидации кулачества как клас­са» (осень 1930-1932гг.)//ИсторияСССР. 1990 №6 С 33
2 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Оп. 2. Д. 853. Л. 4-5.
3 Зеленин И.Е. Осуществление политики «ликвидации кулачества как клас­са» (осень 1930-1932 гг.)... С. 34.
215
Краевое финансовое управление в секретном циркуляре «О выяв­лении кулацких хозяйств и об обложении их сельскохозяйственным налогом в индивидуальном порядке» (8 июня 1931 г.) особое внимание обратило финансовые органы на то, что ((прошлогодняя работа по вы­явлению кулацких хозяйств была недостаточной», а в нынешнюю кам­панию «по отдельным районам» не все кулацкие хозяйства выявлены и обложены в индивидуальном порядке. По отдельным районам «имеет место правооппортунистическая тенденция в этой работе». Кроме «правооппбртунистических тенденций» есть и ((явления левого загиба и тенденция на голое раскулачивание — через налог». Оценив «все эти явления как явно ошибочные, не соответствующие проводимой поли­тике партии и правительства в этом вопросе», циркуляр потребовал от Коми областного и районных финансовых отделов «особое внимание уделить методам решительной борьбы с оппортунистическими на­строениями отдельных работников районного и сельсоветовского ап­парата». «Эта работа, — указывалось в циркуляре, -— должна быть особенно в отношении тех работников, которые пытаются доказать, что в связи с результатами кампании 1930 г. в районах не осталось ку­лацких хозяйств (все или большинство раскулачены)»1.
Динамика выявления кулацких хозяйств характеризуется следую­щими данными: на 1 декабря 1930 г. в Коми области было выявлено 786 кулацких хозяйств или 1,5%, на 1 июня 1931 г. — 628 (1,25% всех единоличных хозяйств), на 1 декабря 1931 г. — 608, на 10 марта 1932 г. — 823 (1,7%), на 1 февраля 1933 г. — 936 хозяйств2. В Усть-Вымском районе к лету 1931 г. в «кулацких» списках числилось 97 хозяйств (1,2%), в Удорском — 42 (1,4%), в Усть-Куломском — 77 (0,9%), в Сторожевском — 20 (0,5%), в Сыктывдинском — 51 (0,5%), в Визинг­ском — 43 (0,7%), в Прилузском — 68 (1,2%), в Ижемском — 162 (2,7%), в Усть-Цилемском — 73 (2, 4%)3.
На 10 марта 1932 г. в Усть:Вымском районе числилось 97 кулацких хозяйств, Удорском — 30, Усть-Куломском 105, Сторожевском — 47, Сыктывдинском — 78, Визингском — 73, Прилузском — 109, Ижем­ском — 173, Усть-Цилемском — 81, Троицко-Печорском — 22, Сык­тывкаре— 84.
1 ВОГА. Ф. 1758. Оп.1. Д. 88. Л. 2.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Д. 263. Л., 132; Ф. 383. On. 1. Д. 7. Л. 135; Ф. 137. 1. Д. 263. Л. 132.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 1. Д. 263. Л. 132.
4 ГУРК «НАРК». Ф. 3. On. 1. Д. 2367. Л. 15.
216
По неполным данным, с осени 1930 до конца 1932 гт. к числу ку­лацких впервые было отнесено 546 крестьянских хозяйств1.
Несомненный интерес представляет вопрос о механизме выявления кулацких хозяйств сельскими и волостными органами и составлении ежегодных поименных списков кулаков с указанием эксплуататорских признаков. Основой для составления ежегодных списков кулаков слу­жили списки предыдущего года. «Сельсоветы должны были по каждо­му хозяйству, числящемуся в предыдущем году, сделать отметку о происходящих в хозяйстве изменениях»2.
Кулацкие хозяйства условно делились на три категории:
1. «Хозяйства, раскулаченные в предыдущем году»;
2. «Кулацкие хозяйства, которые остались по какой-либо причине нераскулаченными»;
3. Хозяйства, «освобожденные от индивидуального обложения в течение предыдущего года в порядке пересмотра кулацких списков», то есть по решениям налоговых комиссий признанные середняцкими.
Протоколы сельских и районных налоговых комиссий свидетельст­вуют, что, как правило, все «хозяйства, раскулаченные в предыдущем году», но оставшиеся в деревне, вновь попадали в кулацкие списки, за исключением случаев продажи дома. Приведем для примера строки из нескольких постановлений: «Сельскохозяйственным налогом в инди­видуальном порядке облагать как раскулаченное хозяйство»; «Призна­ки для обложения утрачены. Утрате этих признаков послужило раску­лачивание. Принимая во внимание, что хозяйство развивалось на про­тяжении десятков лет беспрерывно нетрудовым путем, считать кулац­ким»; «Имущество продано за недоимки, считать хозяйство кулац­ким»3.
«Закулачивание» уже раскулаченных хозяйств объясняется убеж­денностью местных работников в «антисоветских настроениях» разо­ренных крестьян (о «политическом» признаке речь пойдет дальше), а также стремлением любой ценой выполнить количественные задания по выявлению кулаков. Нередко раскулаченные были тем «резервом», которым заполнялись списки уже по завершении кампании — в случае «недовыполнения» заданий.
Подсчитано: Список крестьян Коми АО, отнесенных к группе кулаков» // Покаяние: Мартиролог / Сост.: Г.Ф. Доброноженко, Л.С. Шабалова. Сыктыв­кар, 2004. Т. 6. С. 1028-1134.
2 ГАРФ. Ф. А-41. Оп. 16. Д. 8. Л. 125 об.
3 ГУРК «НАРК». Ф. 92. On. 1. Д. 224. Л. 40-41 об.
217
Все кулацкие хозяйства, «оставшиеся по какой-либо причине не­раскулаченными», автоматически включались в списки нового года.
Третья категория — хозяйства, «признанные при пересмотре се­редняцкими ввиду отсутствия нетрудового дохода», — была самой подвижной, «классовое лицо» которой менялось иногда по 2-3 раза в год. Налоговые работники воспринимали эту категорию, как и раску­лаченных, как «резерв» для пополнения списков кулаков.
Приведем в качестве примера данные о выявлении кулаков налого­вой кампанией 1930/31 г. в Пысском сельсовете Удорского района. В начальный период налоговой кампании (ноябрь 1930 г.) в списках ку­лаков по сельсовету значатся 10 хозяйств, 7 из которых были в апреле 1930 г. переведены из кулаков в середняки «ввиду отсутствия нетрудо­вых признаков». В итоговых налоговых списках за 1930/31 г. из 9 ку­лацких хозяйств (2 хозяйства — по 1 категории, 4 — по II категории и 3 — по III категории) 5 — исключенные из списков в апреле 1930 г. (2 — по II категории* 3 — по III категории»1. Крестьянин Н.И. Удоратин из Пыелдинского сельсовета писал в октябре 1931 г. в жалобе на не­правильное отнесение к кулакам: «сельсовет ныне опять признал мое хозяйство кулацким... Пять раз я уже освобождался от неприятного звания —- кулак. Меня освобождали за отсутствием признаков для ин­дивидуального обложения»2.
Одновременно с проверкой старых списков кулаков проводилась кампания довыявления новых кулацких хозяйств, которые «имели при­знаки и остались по какой-либо причине не выявленными в прошлом году или приобрели (!) кулацкие признаки в последнее время».
В 1931-1932 гг. среди оставшихся не выявленными хозяйств подав­ляющее большинство привлекалось к индивидуальному налогу как кулацкие за социальное (дореволюционное) прошлое: «бывшие торгов­цы», «бывшие спекулянты», «бывшие эксплуататоры бедноты». В про­токолах сельских налоговых комиссий наиболее распространенной формулировкой признаков кулаков становится «проживание на ранее накопленные нетрудовые доходы». К кулакам относили крестьян, ко-: торые «живут за счет нетрудовых ценностей и доходов, накопленных путем занятия торговлей», «за счет нетрудовых доходов в прошлом имеет материальные накопления, служащие источником существова­ния в настоящее время», «частичная торговля до 1917 г.», «хозяйство
1 ГУРК «НАРК». Ф. 92. On. 1. Д. 244. Л. 1, 1об, 2, 2об, 3, 3 об, 4, 4 об, 40,
40 об, 41,41 об.
2 ГУРК «НАРК». Ф. 883. On. 1. Д. 24. Т. 2. С. ПО
218

No comments:

Post a Comment

Note: Only a member of this blog may post a comment.